Тайны погорелого театра
Шрифт:
Рой привычно не обращал на напарницу внимания. За те полтора года, что она числилась в их отделе, он успел смириться, что столичная штучка вряд ли сможет оценить все прелести тихой и спокойной жизни. Просто студентов никогда не водили в отделы, которые расследовали самую кровь и грязь. А он давно успел насмотреться на все это. Выяснения отношений между магами, разборки преступных гильдий, семейные скандалы, когда хватаются за нож, маньяки и обычные преступления – все это он успел не только увидеть, но и сам расследовал дела, часть из которых все еще продолжали вести его коллеги. Просто кто-то поступает в университет после высшей школы, оканчивает его и только после этого оказывается в сыскном отделении. А кто-то приходит туда работать сразу после колледжа, а в университет поступает
Рою хватило того времени, что он провел в столице. С пятнадцати лет – нечто вроде мальчика на побегушках в отделении. Покупал сотрудникам кофе и пончики, приносил канцелярию, разбирал письма, делал записи в журналах, при этом постепенно начинал выезжать на дела. Сначала просто вел записи под диктовку главного в группе, потом его начали учить. В восемнадцать первое дело. Простое. Никто не поручит стажеру ничего серьезного. Надо было найти, кто травит птиц в городских парках. Вроде как ерунда, голуби расплодились настолько, что любого жителя можно было считать подозреваемым. Вот только кроме голубей начали гибнуть другие животные, и горожане забили тревогу.
Для него это дело было сложным, но он справился. Да, пришлось консультироваться у товарищей, привлекать сторонних специалистов, но отравитель был найден. Им оказался один старик, дом которого эти птицы облюбовали и постоянно облепляли крышу, подоконники и все возможные выступы на фасаде. Вот только с порциями яда он не рассчитал. Учитывая возраст и ситуацию, в которой он оказался, старику ничего не было. Он сам потом возместил ущерб владельцам погибших по его вине собак. А за птиц принялись уже городские маги.
Потом более серьезная работа. В двадцать – предложение поступить учится. Семь лет образования, правда, заочного. Но практика, которой Рой был обеспечен ежедневно, давала знаний больше. Теория отчасти помогала найти ответы на некоторые вопросы, которые еще оставались. Но их было не так много. Ряд методов, которые преподаватели считали весьма эффективными, на деле оказывались ерундой. Он спорил с лекторами, но умел отстоять свою точку зрения, основываясь на собственном опыте или опыте коллег. Оценки у него были блестящими. Но за излишнюю активность выпускника отправили в провинцию. И теперь последнее, о чем мог мечтать следователь – возвращение обратно в столицу. Да и не хотелось после всего, если совсем честно.
Насколько Рой знал, не один он приехал в Бриджвилль из большого города. И за то время, что он общался с людьми, следователь не встретил ни одного желающего вернуться обратно. Возможно, дело в их происхождении. Как он успел понять, Камилла родилась в обеспеченной семье. Не самые богатые, но на пути к ним. Так что за карьерой дочери родители могли присмотреть и, при необходимости, повлиять для дальнейшего роста. После определенной ступени выгодное замужество, а дальше по решению супругов. Или образ жизни примерной домохозяйки, с обязательными чаепитиями по средам, вечерами по понедельникам, субботними балами и воскресными посещениями службы. Или дальнейшее продвижение по карьерной лестнице, с редкими перерывами, чтобы родить ребенка и сдать его на руки нянькам, место в палате сенаторов годам к пятидесяти, а после размеренная старость с посещениями все тех же чаепитий, вечеров и балов, но уже в тех особняках, двери которых в ее юности были закрыты.
Да, все это могло манить девушку из состоятельной семьи, еще не узнавшую жизни. Не поработавшую следователем на настоящих преступлениях, особенно когда жертвами становятся женщины или дети. Возможно, работа в столице изменила бы ее взгляды, здесь же, в тихом провинциальном городке, где все всех знают или лично или просто внешне, сложно понять суть профессии следователя.
Поставив в книге точку, он еще раз пробежал глазами текст. Вроде ничего не забыл. С Ником, сыном миссис Лоридж поговорил. Мальчик обещал больше не привязывать к хвостам кошек банки, и не стрелять из рогатки по птицам. Возможно, сам разговор был не таким, как представлялось начальству. Но иногда один воспитательный подзатыльник творит куда большие чудеса, нежели многочасовые увещевания. Главное,
Кроме беседы с начинающим живодером, состоялся плановый обход северного района. Место это было не самым благополучным, а руководство предупреждало, что в город приехали странные люди, как бы не привезли каких запрещенных средств. Вроде как запрещенного ничего не было. Содержатели баров честно сдают подобных личностей. Еще бы им так не поступать. Когда лет пятнадцать назад, Рой еще жил в столице и о работе в полиции не думал, в городе обосновалась банда, распространяющая семена какого-то растения, при употреблении которых начинались галлюцинации, вышел закон, по которому местным властям позволялось конфисковать помещения у тех владельцев, кто не будет сообщать о подобных людях и препаратах. Время шло. Закон не отменяли. Несколько раз к нему прибегали в разных городах, один раз при мужчине и здесь, в Бриджвилле. Но этих господ никто в своих заведениях не замечал. Новоприбывшие посещали музеи, ресторан, бывали на службе в соборе и периодически прохаживались возле домика кассы. Домик был закрыт, но уже появилось объявление, когда откроется, дабы все желающие могли купить билеты на спектакли «Мистериума».
Исходя из имеющейся информации, следователь сделал вывод, что все эти люди приехали город, чтобы попасть на спектакли театра. Население их городка не превышало пятнадцати тысяч, все трибуны, включая новые, должны были вместить около трех тысяч человек. Так что решение дать по пять спектаклей было разумным. Мало того, что горожане увидят, как играет столичный театр, так еще и туристы приехать могут. Уже сейчас мэр города Мартин Дельтрай обратился к владельцам частных домов с просьбой сдавать комнаты тем, кто пожелает приехать в их город. В отеле спешно приводились в порядок все пригодные для размещения людей помещения, а на дворе сооружались временные номера, поскольку один этаж был почти полностью забронирован театралами для актеров, руководства, прочих работников и слуг.
Город стоял на ушах, в ожидании гостей из столицы. Понятно, что сотрудникам небольшого полицейского участка работы предстоит много. Где туристы, там и мошенникам место найдется, перекупщиками билетов тоже мало кто доволен будет. А если вдруг начнутся драки, или вовсе приключится убийство, еще неизвестно, что будет думать их столичная особа о работе. Из своего опыта мужчина знал, что тихо и спокойно подобные мероприятия никогда не проходят. Да те же слуги театралов могут подраться с местными жителями только потому, что они неуважительно отозвались о бриджвилльцах, а те прошлись по жителям больших городов.
– Рой, Камилла, – раздался из висевшей под потолком коробочки голос дежурного. Вопреки инструкциям, он всегда называл дежурных по именам, и вообще общался с ними даже по рабочим вопросам неформально. – Прогуляйтесь до особняка миссис Робинсон. Кажется, кто-то влез в дом.
– Кажется, или влез, – недовольно пробурчала девушка, натягивая летний форменный пиджак поверх блузки. – Скорее всего, мистер Робинсон опять забыл ключи от дома и возвращался через окно.
Морщась, она справилась с формой, потом все-таки выпила одну из таблеток, которые до того гипнотизировала взглядом. Магией, конечно, головную боль лечить не так вредно, но и не так действенно. Хотя, скорее, у напарника плохой амулет. Или он им пользоваться не умеет. Потому что маг он никакой. А вообще, в таком состоянии лучше быть дома, благо окна комнат прикрыты большим жасминовым кустом. Понятно, тоже жарко, но не так сильно, как в управлении. А в спальне окно и вовсе на север выходит. Если раньше это раздражало, то теперь Ками оценила теневую сторону. Рой молча покачал головой, дожидаясь навязанную ему подопечную. После чего они вышли из кабинета и молча спустились по лестнице.