Тайны политических убийств
Шрифт:
Продолжая избранную им еще в период генерал-губернаторства в Харькове политику, Лорис-Меликов обещал всем «успокоение и умиротворение» и, восстанавливая «доверие к власти», не забывал «строгого карания зла».
К участникам революционного движения применялись беспощадные репрессии. Только за распространение листовок в марте были казнены унтер-офицер Лозинский и студент Розовский. Еще раньше был казнен И. О. Млодецкий, покушавшийся на Лорис-Меликова. Лорис-Меликов расширял полицию, поощрял шпионаж и провокацию, учреждал иностранную агентуру. Однако полицейский произвол был несколько ослаблен. Безосновательные обыски,
ИК пытался организовать весной и летом 1880 года еще два покушения (в Одессе и Петербурге), но оба они не состоялись. В Одессе не успели закончить к проезду царя минную галерею на пути его следования. В Петербурге рабочий М. Тетерка, не имея часов, опоздал к назначенному времени и не помог Желябову взрывать положенные в воду динамитные подушки в момент, когда царский экипаж выехал на Каменный мост через Мойку.
О том, с какой осторожностью следовало действовать, говорит ряд донесений секретных агентов своему начальству. Даже найденная перед проездом наследника на Троицком мосту детская хлопушка вызвала специальное отношение градоначальника в III отделение.
Лето 1880 года было неурожайным, повсюду стали расти цены на хлеб. Брожение в массах стало еще более беспокоить правительство. Уезжая в августе на юг, Александр II повелел «на случай, если бы возникли важные, требующие особых распоряжений беспорядки», составить комиссию из наследника и нескольких министров. Сенаторам, отправлявшимся тогда на ревизию нескольких губерний, следовало выяснить «степень распространения в России социально-революционных лжеучений» и «удостовериться в настроении умов крестьянского населения».
К брожению народа прислушивались и народовольцы. В конце 1880 года «Народная воля» предвещает восстание, которое явится «только прелюдией к народной революции», даст ей толчок. Отовсюду являлись в Петербург делегаты к ИК для установления сношений с ним, с предложением услуг для выполнения каких-либо новых планов, с просьбами прислать агента для организации местных сил.
Однако ИК не смог отдаться целиком организационной деятельности, к которой более всего тяготел А. И. Желябов, ставший в 1880 году общепризнанным руководителем партии.
Осенью 1880 года И К стоял на распутье. Предстоял нелегкий выбор. Очень многие, и прежде всего А. И. Желябов, хорошо сознавали, чего стоили и чего еще будут стоить месяцы отчаянной по напряжению борьбы. «Мы проживаем свой капитал», — говорил Желябов товарищам. Желябов и Михайлов особенно настаивали на продолжении организационной и пропагандистской работы. Но для пропаганды и организации не хватало людей. Не было и особых надежд поднять на борьбу значительные силы.
Цареубийство же казалось им средством потрясти сонное общество, дать толчок движению народа, вынудить правительство на уступки.
Роковой выбор дальнейших действий был
1 марта 1881 года
Казнь 4 ноября одного из основателей «Народной воли» А. А. Квятковского и рабочего-революционера А. К. Преснякова ИК оценил как вызов правительства. В изданной 6 ноября прокламации ИК звал русскую интеллигенцию повести народ к победе под лозунгом «Смерть тиранам».
Месть царю члены ИК стали считать не только долгом, но и честью партии. «Честь партии требует, чтобы он был убит», — говорил о предстоящем покушении Желябов.
В первой половине февраля И К созвал совещание с участием представителей провинции. Был поставлен вопрос о возможности одновременно с покушением сделать попытку к вооруженному выступлению.
Мнение собравшихся точно неизвестно, но отступать было уже поздно. Даже при неблагоприятном ответе совещания подготовка к новому, седьмому по счету, покушению продолжалась неукоснительно.
Наблюдательный отряд из молодежи следил за выездами царя. Техники И. И. Кибальчич, Г. П. Исаев, М. Ф. Грачевский и другие готовили динамит, гремучий студень, оболочки для метательных бомб. На этот раз решили убить царя во что бы то ни стало, применив, если нужно, сразу несколько способов нападения.
Еще в конце 1880 года была снята лавка в полуподвальном этаже дома на углу Невского проспекта и Малой Садовой. По этим улицам проезжал Александр II на пути в манеж. Под видом торговцев сыром здесь поселились по подложным паспортам Ю. Н. Богданович и А. В. Якимова.
Хотя новые хозяева по своей неумелости тотчас вызвали подозрение соседних лавочников, а затем и полиции, из подвала начали вести подкоп под Малую Садовую. Если бы царь при взрыве мины не пострадал, то его ожидали бы замкнувшие улицу метательщики бомб. В случае неудачи последних Желябов решил сам броситься на царя с кинжалом.
К концу февраля существование И К было поставлено под угрозу. Предательство Окладского, помилованного после процесса 16-тн, привело к провалу двух конспиративных квартир и целой цепи арестов. Тяжелые последствия имел случайный арест А. Д. Михайлова в ноябре 1880 года. В руководящем ядре «Народной воли» А. Д. Михайлов занимал особое положение. Требовательный и неумолимый в проведении организационных принципов и конспирации, Михайлов являлся настоящим стражем безопасности ИК и получил от товарищей прозвище «дворник». Он знал едва ли не всех шпиков и полицейских чиновников. Именно ему удалось внедрить в III отделение талантливого разведчика Н. В. Клеточникова. Михайлов, как никто, умел наладить связи, обеспечить организацию средствами.
Выдающиеся способности Михайлова как руководителя признавались всеми его товарищами. В. Н. Фигнер сравнивала его с Робеспьером.
После ареста Михайлова правила конспирации соблюдались с непростительной небрежностью, что привело к новым провалам.
Вслед за арестами членов ИК H. Н. Колодкевича и А. И. Беранникова настал черед Н. В. Клеточникова. Вследствие нарушения строгих правил сношения с ним, заведенных А. Д. Михайловым, Клеточников попал в ловушку, устроенную жандармами на квартире Баранникова. Изумлению жандармов не было предела, когда они обнаружили, что исполнительный и тихий чиновник являлся тайным агентом революционеров.