Тайны поселка Званцево
Шрифт:
Тут, как на грех, какая-то грузная лесная птица из-под ног у него с грохотом в воздух поднялась. Совсем перепугала парня.
А Гошка смеется:
— Смотри, Пашка, он и впрямь побледнел. Не бойся, Витенька-малышечка, здесь кроме зайчат да белочек никто не водится.
За разговорами-то не заметили ребята, как малинник промахнули. Какие-то несказанные заросли начались. Когда выходили из дому небо было чистым, солнышко припекало. Только редкие облачка на небе тихо плыли в прозрачной синеве. Тишина кругом. А теперь, как в
Собрали килограмма по два. Хотели было уже передохнуть немного, вдруг слышат грохот в стороне.
— Ой! Это что за новости еще! — говорит встревожено Виктор. — Я терпеть не могу грозы! Ходу, ребята, к дому!
Глянули ребята на небо, а его всего тучами заволокло. Не понять, с какой стороны и солнце-то было.
— Вот тебе на! — встревожился Виктор и ребят затормошил. — Да что вы расселись. Сейчас ливень начнется. Пашка, Гошка, вставайте!
— Так сразу и побежали! — огрызнулся Пашка. — Пускай мочит. Не сахарные! Тут ягод вон еще сколько…
А Виктору уже не до ягод. Он с беспокойством вокруг оглядывается — готов бы идти домой, да не знает, в какую сторону.
Между тем дождь и впрямь над лесом собрался.
Молнии начали сверкать. Одна такая зажглась, что всю округу осветила. Прожгла зелеными зигзагами потемневшее небо, и сразу всё притихло вокруг: ни птичьих голосов не слышно, ни жужжанья шмелей. Помолчало так секунду-другую, а потом как ахнет громина, да такой злющий, с треском, словно землю расколол. Виктор на траву повалился.
— Ой, — кричит, — боюсь я! Убьет, честное слово! Несчастье какое! Спрятаться негде!
— Лезь под елочку, — советует Гошка. — Под маленькую не опасно. И не замочит там. Видишь, какая у нее хвоя частая.
— Ну тебя с твоими елочками! — негодует Виктор. — Не дождь страшен, а молнии. Вот как трахнет по макушке…
— Дурень какой! Говорят же тебе, что под маленькой не опасно.
А Пашка тем временем кусты малины от ягод очищает, да и говорит, как бы невзначай:
— Молнии каждую минуту на всем земном шаре убивают шесть человек. Я в старом календаре читал…
От этих слов Виктору совсем не по себе стало… Прикорнул он за мшистым бугорком и со страхом на небо поглядывает.
Дождь начался, вначале редкий, а потом припустил. Трудно стало малину собирать: ягода намокла, скользит в руках.
Пашка даже плюнул с досады:
— Вот незадача!
Но делать нечего. Видно, не переждешь. Надо домой идти. Только — где дом? В какой стороне? Вот вопрос. Собирая ягоду, крутились ребята по лесу и ориентировку утратили. Где север, где юг — не поймешь, — солнца-то нет.
— Ерунда! — отрезал Пашка. — Я этот лес лучше школьного двора знаю. Айда за мной!
Тронулись
Виктор и так на каждом шагу спотыкался, охал да вздыхал, а тут и совсем раскис, заскулил:
— Ой, чувствую я, погибнем мы… В джунгли какие-то зашли. Что делать-то, что делать?!.
Два раза он корзинку ронял, все ягоды свои порастерял. Да и собирать не стал — не до того ему!
А Пашка всё бодрился:
— Ерунда! Не маленькие! С препятствиями-то даже интересней! За мной, ребята! Прибавь ходу! Сейчас на дорожку выйдем.
А дорожки нет как нет.
Начал Пашка ребят без толку то направо, то налево водить. Бросается из стороны в сторону, нервничает, злится уже:
— Пропади всё пропадом! Будет ли конец когда-нибудь этой лесной глуши!..
Только Гошка — «хитрый Ежик» — ни слова не говорит, знай посвистывает, будто ему и усталость и непогода — всё нипочем. Выдержанный паренек был, стойкий.
Шли так без малого еще час. Видят — дело плохо. Завел их незадачливый проводник в какие-то глухие дебри.
Виктор чуть не плачет:
— Вот заплутали… Погибнем теперь. Хищные звери нападут… Это вы оба виноваты — накаркали, как вороны, про рысей да медведей…
Пашка в другой бы раз обругал его, а то и подзатыльника дал, а тут уж молчит. Оглядывается по сторонам, плечами пожимает — что, дескать, за места такие нехоженые, незнакомые?
— Что ж, — говорит, — я не спорю: виноват, с пути сбился. Сам не знаю, куда теперь идти!..
Услышав это признание, Виктор повалился на хлюпающую, мокрую кочку и начал хныкать:
— Зачем только пошел я на свою погибель… Как спастись? Ой, как спастись-то теперь?!.
— Да замолчи ты, мокрая курица! — рассердился Пашка. — Перестань выть сейчас же, а то я тебя шлепну по затылку!
— «Шлепну, шлепну!» — передразнил его, плача, Виктор. — Полез в проводники, чучело! Всегда вперед лезешь: «Я да я!» Нахал! Надо было Ежика проводником пустить. Он умный!
— Нет, я тебя, верно, поколочу! — крикнул выведенный из терпения Пашка. Он уже взял в руки мокрую корягу, но Гошка его остановил:
— Спокойно, ребята! Я берусь вывести из леса. Только чур — не сбивать меня, и друг друга не травить.
Присел «Ежик» на мокрый, чавкающий мох, снял с головы промокшую кепку, потер в задумчивости свой рыжий затылок и говорит:
— У меня в корзине есть еда. Разделите ее поровну на троих. А я пока всё обмозгую — что к чему…
Пашка и Виктор послушно занялись дележкой. А потом подкрепились ребята, «заморили червячка». Сидят усталые, мокрые и грязные и на Гошку с надеждой смотрят.