Тайны православных святых
Шрифт:
Однажды царь спросил у охранника, что делается в России, тот ответил: «Льется кровь рекой от междоусобной войны. Люди уничтожают друг друга». Государь ничего не ответил, но лишь поднял глаза к небу.
Режим содержания ужесточался, и в это время государыня записала в дневнике: «…надо перенести, очиститься, переродиться!» Находясь уже около года в Тобольске, государь писал: «Сколько еще времени будет наша несчастная Родина терзаема и раздираема внешними и внутренними врагами? Кажется иногда, что дольше терпеть нет сил, даже не знаешь, на что надеяться, чего желать? А все-таки никто как Бог! Да будет воля Его святая!»
13 апреля 1918 года семью вывезли из Тобольска и на пути следования 17 апреля
Озверевшие охранники приходили в еще большую ярость, видя подобное смирение и кротость. Ведь сознание собственной силы и вместе с тем бессилия может довести до крайности тех, кто уже переступил черту дозволенного.
Издеваясь над пленниками, истязая их физическими муками, стражники так и не смогли сломить тот душевный стержень, на котором зиждилось сознание православного человека. Жертвенная преданность Родине внушила душевный покой пленникам и возвеличила над страданиями. «Как я люблю мою страну, — писала Александра Федоровна, — со всеми ее недостатками. Она мне все дороже и дороже, я каждый день благодарю Господа за то, что Он позволил нам остаться здесь». «Я не хотел бы уезжать из России, — говорил Николай II. — Слишком я ее люблю. Я лучше поеду в самый дальний конец Сибири».
Никто из членов царской семьи и помыслить не мог о том, чтобы покинуть родное Отечество. Когда старшей дочери предложил замужество иностранный принц, будущий король, она наотрез отказалась, заявив: «Я не хочу покидать Россию, я русская и хочу остаться русской навсегда».
Царская семья страдала в заточении от морального и физического унижения, но все это переносилось с беззлобием и всепрощением. В дневнике Александры Федоровны есть запись изречения святого Серафима Саровского: «Укоряемы — благословляйте, гонимы — терпите, хулимы — утешайтесь, злословимы — радуйтесь. Вот наш путь. Претерпевший до конца спасется».
Все знали о приближении смерти. В те мучительные дни великая княжна Татьяна в одной из своих книжек выделила чертой следующие строки: «Верующие в Господа Иисуса Христа шли на смерть, как на праздник, становясь перед неизбежной смертью, сохраняли то же самое дивное спокойствие духа, которое не оставляло их ни на минуту. Они шли спокойно навстречу смерти потому, что надеялись вступить в иную, духовную жизнь, открывающуюся для человека за гробом».
За три дня до смерти, в воскресенье 14 июля, по просьбе государя в доме разрешили совершить богослужение. Впервые никто из царской семьи не пел во время службы, все молились молча. Протоиерей местного собора в Екатеринбурге отец Иоанн (Сторожев) позже вспоминал: «Когда по чину обедницы (так как мы служили не обедню, а обедницу) отец диакон должен был прочитать молитву «Со святыми упокой», он почему-то вместо того, чтобы прочесть ее, запел: «Со святыми упокой» (что обычно делается только на панихиде или похоронах). Я, хотя и заметил ошибку, стал, однако, ему подпевать. Как только мы запели, я услышал за собой шум — все присутствующие опустились на колени и горячо молились — вышла точно панихида… По окончании службы, когда подходили к кресту, отец диакон передал государю и государыне вынутые просфоры (осмотренные ранее чекистом Юровским). Когда я уходил, то, проходя
Государь в письме к сестре с присущей ему силой духа в дни тяжких испытаний писал: «Я твердо верю, что Господь умилосердится над Россиею и умирит страсти в конце концов. Да будет Его святая воля». Великая Княжна Ольга, обращаясь к близким, писала из заточения: «Отец просил передать всем тем, кто ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за него, он всех простил и за всех молится, и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь».
Мученическая кончина, по промыслу Божиему, настигла всю семью в один день в награду за безграничную и взаимную их любовь, при жизни они являли пример истинно православной дружной семьи, смерть же навеки скрепила их воедино. В момент мученической кончины государю было 50 лет, государыне 46 лет, великим княжнам Ольге 23 года, Татьяне 21 год, Марии 19 лет, Анастасии 17 лет, цесаревичу Алексею 14 лет. Вместе с ними были убиты горничная А. С. Демидова, лейб-медик Е. С. Боткин, повар Харитонов, лакей Трупп.
Символична и сама дата убийства — 17 июля. В этот день, в 1174 году, был мученически убит великий князь Владимирский — Андрей Боголюбский, который считал Православие основой государственности Святой Руси. После ипатьевской трагедии святейший патриарх Тихон заявил во всеуслышание в Казанском соборе в Москве: «На днях совершилось ужасное дело: расстрелян бывший государь Николай Александрович… Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Мы знаем, что он, отрекаясь от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но он не сделал этого, желая страдать вместе с Россией».
Митрополиту Московскому Макарию в первые дни после революции было видение государя. Вначале ему явился Иисус Христос и повел за собой, у входа в чудный сад митрополит проснулся, затем, когда он вновь уснул, то увидел тот же сад, а в нем государя Николая II, который стоял перед Иисусом. Спаситель держал в руках две чаши: одну горькую, для русского народа, другую сладкую, для царя. Тогда царь упал пред ним на колени и стал просить горькую чашу для себя. Спаситель вынул из горькой чаши раскаленный уголь и положил царю в руку. Николай Александрович стал перекладывать уголь из одной ладони в другую и при этом все время просветлялся телом, пока не стал светлым духом… После этого Макарий увидел царя среди народа, и тот раздавал людям манну, а незримый голос в это время произнес: «Государь взял вину русского народа на себя, русский народ прощен».
Господь в Священном Писании подчеркнул: «Прости им грехи их; а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал» (Исх. 32, 32). «Быть может, необходима искупительная жертва для спасения России: я буду этой жертвой — да свершится воля Божия!» — говорил Николай Александрович. В 1917 году игумен Герман (Подмошенский) видел сон: все небо было черное, страшное. И посреди его был свет и там Христос распятый. Он умирал! Глава Его склонилась, и мускулы Его рук дрожали от страдания. И я слышал голос: «Молитесь, Россия распята». Вслед за царем на Голгофу взошли духовные лица, верующие христиане, а святые места были уничтожены и разорены.