Тайны прошлого
Шрифт:
Труди, к счастью или нет, выиграла.
— Парень по имени Джек Смит постоянно… натыкается на меня, — выдала я Лайлу. — Заявляет, что он репортер и работает над историей Энтони Марчетти для «Техас Мансли». Говорит, что Марчетти добился перевода при помощи взяток. — Я пока решила не сообщать о происшествии в гараже.
— Никогда о нем не слышал, — хрюкнул Лайл, прокрутив в памяти список всех техасских журналистов.
— Он утверждает, что моя мама как-то связана с этим. — Лицо Лайла было непроницаемым, как всегда. — И я получила анонимный имейл. Возможно, это просто чепуха.
Он прочитал сообщение от maddog12296 вслух:
— Защити от этого тех, кого ты любишь.
— Откройте приложение, — сказала я. — Там все размыто.
— Да, — согласился он. — Размыто.
Лайл потянулся через стол и положил телефон передо мной. Я порылась в рюкзаке, нашла конверт из банка и перебросила ему.
— А вот это было в депозитной ячейке мамы, причем она никогда нам о ней не говорила.
— Скажи, что это не для печати, — заявил Лайл.
— Зачем? Вы же не станете меня выдавать.
— Просто скажи.
— Это не для печати.
— Это как передача доллара адвокату. Маленькая защита для тебя и меня, чтобы я мог отвечать так всем вышестоящим. Есть Руперт Мердок, [22] а есть мы, простые смертные, вынужденные придерживаться кодекса. — Он снова скользнул за компьютер. — Перешли тот имейл с приложением на [email protected].
Я повозилась с телефоном, и через пару секунд имейл выскочил у него на мониторе.
— У меня есть человек, который сможет это проверить. Посмотрим, можно ли отследить айпи-адрес и привести фотографию в порядок.
22
Медиамагнат, владелец СМИ, кинокомпаний и издательств в США, Австралии, Европе, Латинской Америке и Азии. (Примеч. пер.)
— То есть вы думаете, что это серьезно, — сказала я.
Лайл хрюкнул своим специфическим образом, что могло означать и «да», и «нет», и «может быть».
— Кто будет проверять? — настаивала я. — Один из ваших репортеров? Фотограф?
Он не ответил. От папы я знала, что Лайл поддерживает контакт с парой хакеров из «черной» фрилансерской базы журналистики.
Я снова нарушила тишину вопросом, на этот раз личным.
— Как вы думаете, что мне теперь делать? — Голос у меня немного дрожал.
— Я думаю, тебе стоит сидеть здесь и рассказывать мне все до последнего хрюка и пука, ничего не утаивая, даже цвета глаз этого чертового мистера Джека Смита. Я начну копать эту тему. Можешь сообщить об этом полиции, но я не уверен, что на данном этапе они смогут хоть чем-то помочь.
Он помолчал, оценивая мое несчастное состояние, красные глаза, краденую бутылочку «Ксанакса» и волосы, растрепанные, как у уставшей горничной. Я поняла, что он все еще размышляет над моим вопросом.
— Тебе стоит нанять телохранителей для семьи, Томми. А затем сесть на самолет и выполнить желание Розалины Марчетти.
Глава 12
В
Комната в полуподвале была заполнена такой разношерстной группой женщин, какую я и не предполагала увидеть где-то, помимо бейсбольного матча. Бейсбол и страх — лучшие уравнители. Мексиканки, престарелые горожанки, подростки, домохозяйки из пригорода — этих женщин объединяло одно: они все чего-то боялись.
Перед классом стоял мужчина, Хадсон Бэрд, служивший по контракту на шоу ужасов в Ираке и Афганистане. Когда-то он был моим любовником, а теперь учил женщин уважать свой страх.
Сорок пять минут я провела на складном стуле в углу, пока женщины пытались повторить простые защитные приемы Хадсона на манекенах, выстроенных вдоль стены, — удар в подбородок основанием ладони, удар большими пальцами по глазам, удар коленом в пах.
Хадсон кружил вокруг.
— Давайте, девушки, чуть меньше Дженнифер Энистон, чуть больше Анджелины Джоли. Убедитесь, что после вашего удара этот гад уже не сможет засорять генофонд.
С каждым ударом, выпадом и хихиканьем я все больше сомневалась в разумности идеи прийти сюда и привлечь Хадсона к своему делу. Я посмотрела на дверь. Может, он меня не заметил. Но Хадсон, словно прочитав мои мысли, поймал мой взгляд и подмигнул. Заметил — причем, наверное, с первой же секунды.
Сэди говорила, что он приходил на похороны папы, сидел на последней скамье в церкви, поэтому я его не увидела. Грубо было бы сейчас встать и уйти.
Чертова Сэди. Черт бы ее побрал за то, что рассказала мне: Хадсон вернулся из зоны военных действий и согласился вести сегодня это занятие в качестве услуги другу. Черт бы ее побрал за то, что выяснила и записала время и место, сунула записку мне в сумку и напомнила без слов, что я никогда никого не любила так, как Хадсона.
Со временем большая часть класса занялась отработкой упражнений. На бабушку с заднего ряда, ту, что с тростью и сногсшибательным ударом левой ногой, я бы даже рискнула сделать ставку.
— Колени, глаза, горло, пах, — сказал Хадсон. — Повторите.
— Колени, глаза, горло, пах, — послушно прочирикали ученицы.
— Туда и нужно целиться. Не забывайте.
Последние пятнадцать минут занятия женщины сидели на ковре, скрестив ноги, и слушали подробную лекцию Хадсона о том, как работают в Техасе законы об оружии, каковы преимущества и недостатки ношения пистолетов и перцовых баллончиков.
Аудитория завороженно внимала. Хадсон всегда оказывал такое впечатление на женщин. Сэди относила его к категории парней, которых можно привести домой и познакомить с мамой, но если мама вдруг узнает, что он творит с тобой по ночам, она будет в шоке.
Когда он улыбался, сильнее проступали веселые морщинки у глаз и ямочки на щеках. Он был неотразим — Джеймс Франко и Клинт Блэк в одном флаконе, магнит из сексуальной энергии, очарования и интеллекта. Когда Хадсон не улыбался, его губы складывались в твердую непроницаемую линию, и непроизвольно хотелось отступить на шаг.