Тайны русской веры. От язычества к империи.
Шрифт:
Чтобы не поддаться искушениям, инок должен следовать учению об «умном делании». «Умное делание» — это внутренний духовный процесс, совершающийся в глубоких тайниках человеческого духа и распадающийся на три отдельные акта: безмолвие, умную молитву и созерцание (или видение).
Безмолвие — одно из первых условий достижения полной отрешенности ума и сердца от всякого рода «помыслов», даже и благих. Освобождение же от страстей приготовляет душу к умной молитве.
Умная молитва — отрешенное от всех помыслов самоуглубление, соединенное с постоянным повторением молитвенных
Однако в определенный момент наступает состояние «видения молитвы». Видение — предельная, высшая ступень умной молитвы, на которой молящийся удостаивается созерцания Господа, таинственного соединения с Ним: «И не молитвою молится ум, но превыше молитвы бывает». Душа, находящаяся в этом состоянии, отрешается от всего земного, сознание умолкает, забывая и себя, и всех сущих здесь, и даже о том, что живет на земле.
Главной целью всего «умного делания» является познание Божественной любви, ведь «любовь Божия — сладчайше жизни…». Нил Сорский с восторгом пересказывает слова Симеона Нового Богослова, рассказавшего об этом чудесно-восторженном состоянии — познании Божией любви: «Любит же меня и Он, и в Себе Самом приемлет меня, и в объятиях меня сокрывает; на небесах Живой, и в сердце моем есть, здесь и там видится».
Именно в учении Нила Сорского идея евангельской, Христовой любви достигает своего глубочайшего толкования в древнерусской религиозно-философской мысли. Высшая задача — познание любви к Богу. Ведь именно ради любви к Богу преподобный Нил и покинул мир, полностью сосредоточился на постижении Божественных тайн, достигая таинственных глубин религиозно-мистических учений. Вторая задача — «иметь любовь к ближним нашим и доказывать ее словами и делами». Кроме того, «любовь к ближнему» есть условие объединения людей и избавления их сердец от многих грехов. Таким образом, в толковании Нила Сорского, евангельская любовь приобретает характер универсальной мировой силы и главного средства преображения человека.
Ведь Нил Сорский был глубоко уверен, что человек обязан сам себя держать в руках и исправлять свою природу исключительно нравственными средствами, самовоспитанием, полным проникновением в заповеди Христовой любви. Ибо никакой силой, никакими принуждениями невозможно заставить человека верить истинно, если сердце его не озарено любовью. И даже страх Божий, о котором тоже пишет Нил Сорский, служит лишь импульсом к духовному очищению, к тому, чтобы человека всем сердцем возжелал познания великих евангельских истин Христовой любви.
«Умное делание» и евангельская любовь позволяют человеку, их постигшему, достигнуть состояния истинной, полной, «внутренней свободы», когда человек зависит лишь от Бога и более ни от кого.
Учение и практика преподобного Нила Сорского оказали огромное влияние на духовное развитие XVI века. Его духовные последователи, прозванные «нестяжателями», позднее попытались внести идеи преподобного Нила в практику реальной общественно-политической жизни. Однако их усилия закончилось неудачей. И не только потому, что «нестяжатели» встретили сопротивление «иосифлян», которые в то время
Косвенным образом это подтвердил и сам преподобный Нил Сорский, не признававший никакой мирской славы и жаждущий лишь успокоения. В своем завещании он «молил», чтобы его тело бросили в глуши, «чтобы съели его звери и птицы». А объясняя свою мольбу, он писал: «Я стараюсь, насколько в моих силах, не быть сподобленным чести и славы века сего никакой — как в жизни этой, так и по смерти моей».
МИТРОПОЛИТ ДАНИИЛ
Нил Сорский и Иосиф Волоцкий относились друг к другу с огромным уважением и не воспринимали себя как идейных противников, тем более что прославление Нилом скитского монашества никак не отменяло общежительских монастырей. Нередко оба подвижника трудились рука об руку — Иосиф Волоцкий направлял в «заволжские» скиты иноков своего монастыря, а Нил Сорский участвовал в написании отдельных глав «Просветителя».
Однако их ученики и последователи трактовали различия в понимании христианского вероучения между Нилом Сорским и Иосифом Волоцким уже по-другому. Митрополит Даниил (ум. 1547) был как раз одним из тех, кто приложил все силы к тому, чтобы учение Иосифа Волоцкого восторжествовало в Русской Церкви и в отечественной религиозно-философской мысли.
Даниил Рязанец, как его прозывали, был сначала постриженником, а после смерти Иосифа Волоцкого игуменом Иосифо-Волоколамского монастыря. В 1522 году, видимо по воле великого князя Василия III, он стал митрополитом. Но через шесть лет после смерти Василия III, в 1539 году, в результате боярской борьбы за влияние на малолетнего великого князя Ивана IV, Даниил был сведен с митрополичьей кафедры и возвращен в Волоколамский монастырь.
Перу митрополита Даниила принадлежит несколько десятков слов, поучений и посланий, некоторые из которых он еще при жизни свел в одну книгу под названием «Соборник». Вообще, творческое наследие митрополита Даниила еще ждет своего научного издания.
И в «Соборнике», и в других своих произведениях Даниил предстает как великолепный знаток Священного Писания, святоотеческой и другой христианской литературы. Сочинениям митрополита Даниила присущи глубина понимания богословских проблем, яркость стиля, понятность изложения. Все это вместе взятое позволило Максиму Греку назвать митрополита Даниила «доктором Христова закона».
Наследуя своему учителю Иосифу Волоцкому, митрополит Даниил был полностью проникнут верой в то, что церковь должна исполнять организующую роль в обществе и своими трудами привести людей ко спасению. Поэтому в богословских вопросах он вполне традиционен, ведь своей задачей он видел не развитие, а утверждение канонов православной веры. Причем церковь, по его вполне «иосифлянскому» убеждению, воплощает в себе неразрывное единство догматов и обрядов. Митрополиту Даниилу было столь важно подчеркнуть единство догматической и обрядовой стороны православного вероучения, что нередко преданиям обрядовым он приписывал такую же важность, как и догматическим. В одном из слов он утверждает, что задача Православной Церкви состоит в неуклонном сохранении всех писаных и неписаных преданий. Кстати, интересная деталь — по некоторым свидетельствам, именно митрополит Даниил нашел богословские основания практике двуперстного крещения, утвержденного в 1551 году Стоглавым Собором. Как известно, сто с лишним лет спустя вопрос о том, как креститься — двумя или тремя перстами, — послужит одним из поводов к расколу Русской Церкви.