Тайны советского хоккея

Петров Александр Дмитриевич

Сегодня тренер должен тебя направить, подсказать, что, как и почему, что хорошо, что плохо. Есть известная формула – тебя спрашивают, над чем лучше работать – над устранением недостатков или над совершенствованием лучших качеств? Бывают такие недостатки, которые искоренить просто невозможно, сколько ни работай. Если у тебя нет скорости, то ее и не будет, это природное качество. Можно выработать скоростную выносливость, но не скорость. Поэтому совершенствование того, что умеешь, главнее. Но над недостатками надо тоже работать, некоторые из них устранимы.

И в мое время, и теперь подготовка игрока – это внутренний хоккейный процесс, который в основном знаком специалистам. Сейчас тренеры гораздо грамотнее, чем были в наше время. Большинство с высшим образованием, в том числе и в детских школах. Они знают основы и

методики тренировки. В наше время такого не было, были самородки, которым богом было дано чему-то научить мальчишку. Я с такими тренерами много проработал – с Александром Ивановичем Игумновым, в футболе – Владимиром Александровичем Степановым, знаменитым «Болгаром». У них было потрясающее чутье на игроков. Они могли определить, насколько тот или иной парень способен. Причем на коротком временном отрезке. Современный тренер знает больше, он может дать мальчику больше, в состоянии лучше разглядеть недостатки и определить способности. Но я абсолютно уверен, что в 7–8 лет никакого будущего у мальчишки определить невозможно, да и в 12 тоже. Некоторые зреют к 20 годам. Я недавно с одной мамой разговаривал. Спрашиваю, чего вы хотите – отправить сына в НХЛ? Вы должны понимать, что команда, в которой ваш сын занимается, состоит из 30 человек. И только 1–2 попадут в команду мастеров. А в НХЛ никто может не попасть, это обычное явление».

Еще одно обстоятельство, которое, конечно, имеет значение – в какие условия человек попадает. Если они способствуют тому, чтобы он развивался – это одно дело, если существуют какие-то застойные явления, предположим, команда ни на что не претендует, а у самого игрока не хватает навыка или иногда желания совершенствоваться, то ничего не получится. Условия, в которые тебя поставили, безусловно, должны способствовать тому, чтобы твое мастерство росло.

Рецептов нет никаких. И если бы можно было сказать, что нужно сделать то-то и то-то и из мальчика получится игрок, то у нас бы этих самых игроков высокого класса было огромное количество. Молодой хоккеист, подходящий для высшего эшелона, это штучный товар. Причем сам факт его зачисления или подписания контракта еще ничего не решает. Надо учитывать, что в команде мастеров все иначе, чем в юношеской. Бывает, в «молодежке» хорош парень, а во взрослой команде не раскрывается».

К сожалению, не все хоккеисты умели «держать удар». На редкость талантливый форвард Александр Альметов раскрылся в 18 лет. Интересный был парень, из интеллигентной семьи. Никто не предполагал, что этот центрфорвард от Бога, один из лучших в сборной СССР и ЦСКА, не сумеет справиться с собой. Он закончил в 27 лет. Как говорил сам, и из-за того, что не мог долее выдерживать нагрузки Тарасова. Наверное, это нельзя назвать отговоркой. Вполне возможно, что произошел какой-то внутренний надлом. И он оказался не готов к существованию вне льда, хотя был капитаном Советской армии, мог бы служить в Москве, наверняка бы устроили, даже при том, что он любил выпить. Но Сашу, контактного, разумного в суждениях, почему-то армейские перспективы не устроили. Он не метался в поисках выхода из положения, а положился на судьбу. Видимо, надеялся, что все само собой образуется. Но все менялось к худшему.

В восьмидесятые годы, вспоминая об Альметове или о его одноклубнике Генрихе Сидоренкове, еще одном заслуженном мастере спорта, чемпионе мира и Олимпийских игр, заводили разговор о хоккейной бригаде, работавшей на Ваганьковском кладбище. Однажды, неподалеку от станции метро «Улица 1905 года», я встретил своего старого знакомого, хоккейного защитника «Крыльев Советов» Володю Дианова. Выглядел он как голливудский актер – высокий, в красивом костюме, на безымянном пальце левой руки печатка. В общем, благополучный импозантный мужчина.

– Ну, как ты? – спрашиваю.

– Да на Ваганькове тружусь, – ничуть не стесняясь, ответил он.

– Сложно, наверное, психологически?

– Да нет, ко всему привыкаешь. А когда выпьешь, вообще все замечательно. Да и деньги приличные зарабатываю. Пойдем, по сто граммов примем.

Пошли, вспомнили, как начинали играть мальчишками. Я спросил, а кто там работал из бывших хоккеистов.

– Генрих Сидоренков, был Саша Альметов…

Вот куда занесла судьба Александра Давлетовича. И нельзя сказать, что он не пытался что-то изменить. Но не смог заниматься с детьми, как страшный сон вспоминал,

как оказался в бане, мучился, как работал могильщиком на кладбище. Он уезжал к жене в США, но и там ничего не получилось. Надо сказать, его пытались как-то встряхнуть. В 1990 году с ветеранами хоккея он приехал на чемпионат мира в Швейцарию, мы с ним жили в одной гостинице, пару раз поговорили. Выглядел он, конечно, не лучшим образом. Водка и травмы делали свое злое дело. Но в жизни, даже при подпитии, он, человек эрудированный, был вполне адекватен, мог рассуждать, анализировать. Может быть, это был всплеск, вызванный общением со старыми друзьями и ассоциациями, связанными с присутствием на большом хоккейном форуме. После возвращения из Швейцарии он перестал появляться на людях. Наверное, кто-то вправе сказать, что во всем виноват он сам. С одной стороны – да, другие так или иначе справлялись с трудностями. Но ему не было это дано. И это «не дано» было тяжким грузом, который в минуты просветления вызывал отчаяние и вместе с ним стрессы. Умер Александр Альметов в свой день рождения – 18 января 1992 года, ему было всего 52.

Знаменитого защитника Генриха Сидоренкова, работавшего на Ваганькове куда дольше, чем Альметов, вне всякого сомнения, можно назвать человеком со сложной и нелегкой судьбой. О нем мне в свое время рассказал известный журналист Владимир Пахомов, блестяще знавший хоккей, внимательно следивший за игроками. После завершения карьеры Сидоренков не мог найти для себя приемлемого занятия. Финансовое положение было сложным, он продал машину, чтобы на какое-то время семье хватило денег, которые уходили на лечение серьезно больного сына (он умер в 20 лет), была еще дочь, жена не работала. Генрих пытался учиться в Ленинграде и институте имени Лесгафта, отказался работать мясником, грузчиком. А затем пришел на Ваганьковское кладбище, стал прекрасным гравером. Его пытались устроить на другую работу, но Сидоренков отказывался, говорил, что его все устраивает на Ваганькове. Можно ли говорить, что он не нашел свое место в жизни? Ведь это его выбор.

Слушал я не раз, как иные благополучные язвительно говорили – спился, на кладбище работал. Злые языки. Ни в коем случае нельзя этих людей осуждать. Да, кто-то из них, не справившийся с трудностями, оказался в незавидном положении. Но никто, за редким исключением, не опустился и не валялся под забором. Их била жизнь, но они шли по ней в силу своих возможностей, не теряя человеческого облика. И складывалось все по-разному.

Люди, знающие хоккей поверхностно, когда вспоминают Анатолия Фирсова, наверняка скажут – игрок был классный, за границей работал, был депутатом Верховного Совета СССР, неплохая карьера! С одной стороны – да, вроде и спорить бессмысленно, звезда хоккея, политик, что может быть лучше? Но с другой стороны, при том, что все сказанное чуть выше было на самом деле, Анатолий Фирсов никакой не баловень судьбы. Не раз жизнь наносила ему жестокие удары. И все, кроме одного, самого страшного, он выдержал.

Когда у нас, говоря о выдающихся людях хоккея, называют чаще всего одни и те же имена, Анатолий Фирсов в этот коротенький список не входит. Практически не вспоминают, что в ЦСКА он был «дядькой» Виктора Полупанова и Владимира Викулова, что это звено было ведущим в сборной СССР, и то, что лучшим в ней был Фирсов, забивавший решающие шайбы, придумавший новый технический прием «клюшка – конек – клюшка». Наконец, Фирсов первый из советских нападающих, кого стали выпускать четвертым в атаке при игре в большинстве.

Конечно, проводить параллели, сравнивать звезд, ставить кого-то ниже или выше – занятие бесполезное, ибо каждая звезда существует как бы сама по себе. И просто глупо спрашивать, кто лучше – Валерий Харламов, Владимир Петров или Борис Михайлов. Было звено, в котором у каждого была своя роль, как и в легендарной и неповторимой тройке Евгений Майоров – Вячеслав Старшинов – Борис Майоров. Как-то мне довелось смотреть матч ветеранов московских клубов «Спартак» и «Динамо», проходивший еще на открытой Малой арене в Лужниках на естественном льду. После игры спросил у старого знакомого, заслуженного мастера спорта Станислава Петухова о его впечатлениях. Он ответил: «Все замечательно, вот только братья Майоровы бились с нами, как в последний раз в жизни. Говорю Борису – давайте аккуратнее, мы все-таки ветераны. А он удивился, ты что – мы же в хоккей играем». Вот такие были неповторимые бойцы.