Тайны советской империи
Шрифт:
С середины XVIII века Китай стал постепенно расширять свои торговые отношения с другими странами, прежде всего с Великобританией. Правда, политика изоляционизма, проводимая династией Цин, сказывалась и на торговле. Китайцы, чувствуя себя вполне самодостаточными, с удовольствием и немалой выгодой продавали свои товары иностранцам, но вот покупать что-либо у них не стремились. Британцы тем временем пристрастились к китайскому чаю, полюбили они и местный фарфор и шелк. Но за эти товары приходилось платить серебром. Английские купцы пытались найти какой-либо товарный заменитель серебра, однако, за редким исключением, эти попытки оказывались провальными.
Еще в XVII веке голландские купцы для того, чтобы выменять у индонезийцев перец и другие пряности, использовали опиум. Помимо чисто экономической выгоды, у подобного обмена была и политическая подоплека: голландцы, массово делая наркоманами подвластных им индонезийцев, таким образом снижали сопротивление колонизации. Опиум оказался отличным средством (а в перманентном сражении за деньги
Англичане получили доступ к обширным опиумным плантациям в 1770-х годах, после завоевания Бенгалии. Вначале они не понимали, что им делать с таким невероятным количеством опиума, пытались даже противодействовать нелегальному ввозу наркотика в Китай. Но вскоре ситуация изменилась.
Китайцы знали о медицинских свойствах опиума еще с V века. Опиум, который в самом Китае не выращивался, легально ввозился в страну в небольших и жестко регламентированных количествах, его применение в иных, кроме медицинских, целях, было строжайше запрещено. Первую попытку нелегального ввоза опиума британцы предприняли в 1770-х годах, но окончилась она неудачей, нераспроданный опиум пришлось продавать в Сингапуре по демпинговым ценам. Однако следующие партии стали расходиться уже гораздо быстрее. Китайцы массово стали привыкать к опиуму, количество наркоманов росло с катастрофической быстротой и вскоре стало исчисляться миллионами человек. К 1835 году покупка опиума составляла 3/4 всего китайского импорта. Экономика разваливалась, население стремительно уменьшалось, страна становилась все более и более зависимой от иностранного влияния.
Естественно, что такое положение не устраивало китайских государственных мужей. Но и британцы в ситуации, когда уже не они, а китайцы платили им огромные суммы, не собирались легко расставаться с завоеванным. Подобное противостояние так или иначе должно было привести к войне, что, собственно, и произошло в 1839 году, когда между Великобританией и Китаем началась так называемая Первая опиумная война. Ее результатом стало поражение Цинской империи. Согласно условиям Нанкинского договора 1842 года, Китай обязывался выплатить Британской империи огромную контрибуцию, передавал в собственность остров Гонконг, открывал свои порты для беспрепятственного входа британских судов и т. д.
Еще более печальным для Поднебесной империи был итог Второй опиумной войны, продолжавшейся с 1856 по 1860 год. Правящая династия оказалась в тяжелейшем положении: помимо внешних агрессоров – Великобритании и Франции, при поддержке США, ей пришлось бороться и с внутренними врагами. Так называемое восстание тайпинов привело к возникновению на территории Китая Тайпинского государства, под контролем которого находилось более 30 миллионов человек. И хотя тайпины в итоге были побеждены, Китайское государство было полностью обескровлено изнурительной борьбой. Неудивительно, что китайская армия не могла оказать достойного сопротивления британским и французским войскам, которые захватили Пекин и разграбили императорский дворец.
Этот пусть и несколько пространный исторический экскурс позволяет понять, в каком положении оказался Китай во второй половине 1850-х годов. Российская же империя, как мы уже говорили, находилась на подъеме. И хотя Россия и не вмешивалась в ход войны между Китаем и западными странами, воспользоваться ослабленным до предела состоянием Китая она не преминула. На Поднебесную империю со стороны Петербурга оказывалось недвусмысленное давление с целью пересмотра явно несправедливого (по мнению России, естественно) Нерчинского договора. Отчасти это было действительно так – с точки зрения международно-правовых норм Нерчинский договор был очень несовершенен и давно устарел. Его тексты на русском, китайском (точнее маньчжурском) и латинском (переговоры велись через двух монахов-иезуитов, состоявших на службе у китайского императора) не совпадали, отличались не просто в буквах, а в принципиальных положениях. Делимитация (т. е. определение общего положения и направления) границы была проведена не на должном уровне, не был даже произведен обмен картами, а демаркацией – проведением государственной границы на местности с обозначением соответствующими знаками – из-за ее продолжительности и труднодоступности вообще никто и заниматься не собирался.
Цинская же династия в тот период времени находилась в таких условиях, что переговоры и мирное урегулирование пограничных споров для нее были выгоднее, чем война еще с одной сильной державой.
Правда, это отнюдь не означает, что китайцы были согласны совсем уж на любые условия. Попытки переговоров по вопросу территориального разграничения были предприняты в 1855-м, затем в 1857 году, однако они закончились неудачей. В конце 1857 года китайское правительство было уведомлено, что проведение переговоров об уточнении границы вдоль Амура и Уссури и о плавании по этим рекам с российской стороны поручено генерал-губернатору Восточной Сибири Н. Н. Муравьеву.
Очередной этап переговоров должен был пройти в китайском городке Айгунь (Айхунь), на правом берегу Амура (в районе современного города Хэйхэ). 26 апреля 1858 года губернатор Муравьев в сопровождении нескольких доверенных лиц отплыл вниз по Амуру. Вскоре они прибыли в Айгунь, где должны были дождаться специального императорского представителя И-Шаня. Переговоры начались 10 мая. Аргументируя свою позицию, Муравьев отмечал,
Со времени подписания Айгуньского договора до событий на Даманском прошло более 110 лет. Но случилось так, что положения и принципы этого договора (о чем более подробно мы поговорим ниже) стали первоосновой конфликта между СССР и Китаем. Именно поэтому мы приведем этот договор полностью.
«Великого российского государства главноначальствующий над всеми губерниями Восточной Сибири, е.и.в. государя императора Александра Николаевича ген. – ад., ген. – лейт. Николай Муравьев, и великого дайцинского государства ген. – ад., придворный вельможа, амурский главнокомандующий князь И-Шань, по общему согласию, ради большей вечной взаимной дружбы двух государств, для пользы их подданных, постановили:
1
Левый берег реки Амура, начиная от реки Аргуни до морского устья р. Амура, да будет владением российского государства, а правый берег, считая вниз по течению до р. Уссури, владением дайцинского государства; от реки Уссури далее до моря находящиеся места и земли, впредь до определения по сим местам границы между двумя государствами, как ныне да будут в общем владении дайцинского и российского государств. По рекам Амуру, Сунгари и Уссури могут плавать только суда дайцинского и российского государств; всех же прочих иностранных государств судам по сим рекам плавать не должно. Находящихся по левому берегу р. Амура от р. Зеи на юг, до деревни Хормолдзинь, маньчжурских жителей оставить вечно на прежних местах их жительства, под ведением маньчжурского правительства, с тем, чтобы русские жители обид и притеснений им не делали.
2
Для взаимной дружбы подданных двух государств дозволяется взаимная торговля проживающем по рекам Уссури, Амуру и Сунгари подданным обоих государств, а начальствующие должны взаимно покровительствовать на обоих берегах торгующим людям двух государств.
3
Что уполномоченный российского государства генерал-губернатор Муравьев и уполномоченный дайцинского государства амурский главнокомандующий И-Шань, по общему согласию, постановили – да будет исполняемо в точности и ненарушимо на вечные времена; для чего российского государства генерал-губернатор Муравьев, написавший на русском и маньчжурском языках, передал дайцинского государства главнокомандующему И-Шань, а дайцинского государства главнокомандующий И-Шань, написавши на маньчжурском и монгольском языках, передал российского государства генерал-губернатору Муравьеву. Все здесь написанное распубликовать во известие пограничным людям двух государств.
Город Айхунъ, мая 16 дня 1858 года
(На подлинном подписали:)
Всемилостивейшего государя моего императора
и самодержца всея России
ген. – ад., ген. – губернатор Восточной Сибири, ген. – лейт.
и разных орденов кавалер Николай Муравьев
Службы е.и.в., государя и самодержца всея России,
по Министерству иностранных дел ст. сов. Hemp Перовский
Амурский главнокомандующий И-Шань
Помощник дивизионного начальника Дзираминга
Скрепили:
Состоящий при генерал-губернаторе Восточной Сибири
переводчик губернский секретарь Яков Шишмарев
Ротный командир Айжиндай».
Резюмируя в двух словах итоги Айгуньского договора, можно сказать, что Российская империя вернула себе практически все земли, потерянные ею согласно Нерчинскому договору. Дальнейшим развитием переговорного процесса между двумя государствами стали Тяньцзиньский и Пекинский договоры, подписанные, соответственно, в 1858-м и 1860 годах. Первый из них с русской стороны был подписан адмиралом Е. В. Путятиным, с китайской – полномочным представителем императора Хуа Шанем. Тяньцзиньский договор в основе своей касался вопросов торговли, входа русских кораблей в китайские порты, назначения консулов и т. д. Что же касается пограничных вопросов, то в договор была включена специальная статья (она шла под номером девять, всего договор состоял из 12 статей). Она обязывала Российскую империю и Китай безотлагательно исследовать на местности неопределенные участки и заключить соглашение о граничной черте. При этом в статье 9 отмечалось: «По назначении границ сделаны будут подробное описание и карты смежных пространств, которые и послужат обоим правительствам на будущее время бесспорными документами о границе».