Тайны уставшего города
Шрифт:
Вот такая история произошла с моим бывшим однокашником, который помог озорному подполковнику сделать из обычной кражи шпионский заговор.
Я вспомнил эту историю, работая в архиве с документами по убийству Турова. Давайте вернемся в то героическое время.
Десятого июня 1927 года на лесной дороге, на полпути от станции Битца до дачного поселка был обнаружен труп гражданина Турова. В связи с тем что он занимал ответственный пост, дело поручили ОГПУ.
Старший следователь Фрайман, недавно переведенный в Москву из Харькова, был человеком амбициозным. Он понял, что
Двадцать седьмой год для чекистов начался с больших проблем. Зарубежные контрреволюционные организации словно решили взять реванш за несколько блистательных операций, проведенных советской контрразведкой. Их итогом стало уничтожение на территории СССР кутеповской агентуры, захват Бориса Савинкова и уничтожение Сиднея Рейли.
Ранней весной двадцать седьмого группа боевиков Российского общевойскового союза (РОВС) Захарченко-Радкевич чуть не взорвала общежитие ОГПУ в Москве. Чудом удалось предотвратить взрыв здания, где проходил ленинградский партактив.
Десятого мая в Варшаве был убит полпред (по-нынешнему — посол) в Польше Петр Войков.
Так что оперативная обстановка в столице и международные дела подсказывали следователю Фрайману, что за убийством Турова стоит сложившаяся и очень опасная организация боевиков-террористов, осевшая в Москве и Подмосковье.
А пока Фрайман разыскивал нити терзаговора, работать по убийству в Дубровском лесу было поручено Московскому уголовному розыску.
Начальник МУРа Иван Николаевич Николаев распоряжение это встретил без всякой радости. Московским сыскарям и без трупа у станции Битца хватало забот. Но приказ есть приказ, и Николаев вызвал к себе начальника первой бригады Николая Филипповича Осипова.
В кабинете Николаева сидел начальник губугрозыска Савицкий, весьма элегантный и светский человек.
— Николай, — мрачно сказал начальник МУРа, — рядом со станцией Битца труп. Твоей бригаде надо срочно заняться им.
— А труп в полосе отчуждения? — хитро поинтересовался Осипов.
— Нет, в лесу.
— Тогда это дело губугрозыска, — облегченно вздохнул начальник первой бригады.
— Милый Коленька, — Савицкий достал из папки бумагу, — вот постановление губисполкома, по которому часть территории передается в ведение Москвы для строительства дач передовиков производства. — Савицкий сделал паузу. Вздохнул и продолжил: — Я бы с удовольствием взял это дело. Скажу сразу, наши ребята просто расстроились, но этот приятный лес и дачный поселок — ваша зона ответственности.
Савицкий встал. Был он прекрасно одет и больше похож на артиста, чем на начальника сыскной службы огромной губернии.
Пожелав коллегам удачи, он скрылся за дверью.
— Видишь, Николай, — мрачно сказал начальник, — заниматься этим делом придется тебе.
В Дубровский лес Осипов приехал вместе со своим заместителем Георгием Федоровичем Тыльнером и группой лучших сотрудников. Они еще раз внимательно осмотрели место происшествия, но ничего нового не нашли.
Надо сказать, что Осипов и Тыльнер считались лучшими криминалистами московской милиции. В городе они были так же популярны, как знаменитые артисты. Московские газеты уделяли им столько же внимания, сколько опереточной примадонне Татьяне Бах.
Постепенно Осипов и Тыльнер
Судебный медик извлек из тела три пули, и эксперты определили, что стреляли в покойного из двух разных наганов. Образцов пуль в только создаваемой в МУРе баллистической картотеке не было.
— Поздравляю, Георгий, — сказал Осипов, — били из двух стволов, стало быть, объявилась новая банда. Теперь слушайте, что нам известно из свидетельских показаний.
В 16.30 Туров вместе со своим коллегой покупал продукты. Вот приблизительный перечень. Складывал он все это в заплечную немецкую сумку. На месте ее не обнаружили.
Теперь, как был одет Туров. Учтите, что он много лет проработал за границей. Пальто коверкотовое песочного цвета, пиджак из коричневого материала «твид», двухцветные туфли «шимми», на руке золотые часы «Лонжин» на золотом браслете. — Что бы вы сделали, встретив в лесу такого господина?
— Ограбил, — не задумываясь, ответил Тыльнер.
— Правильно. С трупа сняли простреленное пальто и пиджак, сняли часы и ботинки, забрали сумку. Жена покойного подробно описала вещи, поэтому, если найдем что-нибудь, особенно часики, что в наше время большая редкость, то и выйдем на разбойников. Вы этим займитесь, а я съезжу в ГПУ.
Следователь Фрайман принял Осипова весьма любезно. Слава знаменитого московского опера докатилась и до Харькова.
— Дорогой Николай Филиппович, я искренне рад, что именно вы занимаетесь этим делом. Но оно все-таки не по вашему профилю. Здесь явный теракт. Если бы все знали, какое осиное гнездо обнаружили мы в соседних дачах, вы бы за голову схватились. Три бывших офицера, присяжные поверенные, царские чиновники. Я арестовал целую группу, двенадцать человек, и думаю, что это только начало.
— А мне кажется, что это убийство с целью ограбления, — сказал Осипов.
— Николай Филиппович, это они следы заметали, чтобы пустить нас по ложному следу. Если бы вы знали, как коварно и изощренно действуют наймиты мирового капитала.
И Фрайман прочитал целую лекцию о коварстве вражеского подполья.
Расстались полюбовно, договорившись, что люди Осипова отрабатывают уголовную версию и в политику не лезут.
Песочное коверкотовое пальто со штопкой пулевых отверстий и застиранными пятнами крови всплыло первым. Тыльнеру позвонил субинспектор угрозыска Курского вокзала и сообщил, что задержан человек в похожем пальто.
Тыльнер немедленно выехал на вокзал.
Задержанный оказался весьма почтенным гражданином, старшим экономистом республиканского Кожтреста. Он купил это пальто по дешевке в лавке комиссионной торговли в Царицыно.
Жена убитого пальто опознала.
Тем же днем Тыльнер с двумя агентами (в те годы агент угрозыска — первая оперативная должность, а тех, что мы теперь называем агентами, именовали сексотами, то есть секретными сотрудниками) приехал в Царицыно.
Хозяин комиссионной лавки начал обычную волынку, что ничего не видел и ничего не помнит.