Тайны Второй мировой
Шрифт:
Потенциальные потери (неродившиеся) … 13 800 … — … —
Количество пленных [26] … 6306 … 1950 … 3,2:1
в том числе в советско-германскую войну … 6300 … 950 … 6,6:1
Умерло в плену … 4000 … 800 … 5,0:1
в том числе вследствие советско-германской войны … 4000 … 451 … 8,9:1
Бывший немецкий генерал 3. Вестфаль в середине 50-х годов провозгласил: «Теперь мы должны бороться только за то, чтобы завоевать любовь и уважение своих бывших врагов. Если все вместе цивилизованные нации завоюют мир, то тогда — и в этом наше утешение — 6 млн. немцев, павших на полях сражений или нашедших смерть под бомбами, обрушившимися на наши города, не напрасно принесли свои жизни в жертву родине» {439} . Сегодня, в середине 90-х годов, есть надежда на то, что на смену былой ненависти и настороженности между немецким и русским народами пришли, наконец, уважение и любовь.
26
Для Германии — в период по 30 апреля 1945 года
ЛЮДСКИЕ ПОТЕРИ РОССИИ И СССР В ВОЙНАХ, ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТАХ И ИНЫХ ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ КАТАСТРОФАХ XX в.{440}
В результате войн, политических репрессий и во многом обусловленного также политическими причинами массового голода в XX столетии население Российской империи, СССР и ставшей после распада Советского Союза независимой России понесло наибольшие в абсолютных цифрах потери по сравнению с другими государствами, за исключением,
В нашем исследовании мы сначала попытаемся оценить потери страны в военных конфликтах. Это сделать легче, поскольку значительная часть погибших так или иначе фиксировалась органами учета, по крайней мере, среди военнослужащих. Затем будет предпринята попытка определить потери от голода и репрессий. Потери этого рода могут быть оценены только очень приблизительно, поскольку точный учет их практически не велся, и оценки могут быть сделаны, лишь исходя из динамики численности населения.
Определение военных потерь вооруженных сил и населения в целом того или иного государства — задача важная, но с трудом исполнимая даже для нашего века. С одной стороны, военная обстановка обыкновенно неблагоприятна для точной и полной фиксации людских потерь, особенно когда они достигают ежедневно тысяч и тысяч погибших, а вооруженный конфликт длится несколько лет. С другой стороны, величина людских потерь в войнах и особенно сравнительная величина потерь армий противоборствующих сторон очень часто становится объектом национальной мифологии, превозносящей военную доблесть и искусство того или иного народа и его вооруженных сил. В случае с Россией и СССР на неполноту учета боевых потерь влияла как традиционно низкая цена человеческой жизни, особенно по отношению к низшим классам населения, так и отсутствие полноценной парламентской демократии и мощного общественного мнения, способного потребовать у правительства полного отчета и поименного установления всех военных потерь.
Людские потери России в Первой мировой войне могут быть определены лишь весьма приблизительно, поскольку из-за революционных событий 1917 года и последующей гражданской войны итоговые данные о потерях после войны так и не были получены, а текущий учет потерь в военном ведомстве был очень неполон. Безвозвратные потери армии (включая сюда убитых, умерших от ран, болезней, несчастных случаев, погибших в плену и по другим причинам) оцениваются в 1,8–2 млн. человек. Оценка в 1,8 млн. человек дана Б.Ц. Урланисом, исходившим из предположения, что на русском фронте российская армия потеряла убитыми во столько же раз больше противника, во сколько на Западном фронте армии союзников потеряли больше германской, т.е. в 1,5 раза, а число умерших от ран определял с помощью очень низкого коэффициента летальности в 6%. На наш взгляд, этот коэффициент несколько занижен. Главное же, скорее всего русские потери убитыми превышали потери противостоявших России на Восточном фронте армий центральных держав в большей пропорции, чем потери союзников убитыми были больше германских на Западном фронте. Русская армия технически была хуже оснащена, чем армии союзников, имела меньше орудий и пулеметов, а также имела более значительное численное превосходство над противником (в 1,5-2 раза в разные периоды войны), что косвенно указывало на то, что успехи русских войск покупались обычно большей кровью, чем успехи союзных и тем более германских войск [27] . Поэтому мы склонны оценить потери армии России в Первую мировую войну в 2 млн. погибших. Потери мирных жителей в войну были невелики и вряд ли превышали несколько десятков тысяч погибших в прифронтовой полосе в ходе боевых действий, главным образом в Польше. Тогда авианалеты на города были лишь эпизодами и почли не сопровождались потерями среди мирного населения. Число пленных российских военнослужащих мы оцениваем в 3,75 млн. человек, из них умерло около 150 тыс. Для сравнения: в русском плену оказалось 1,99 млн. человек. Число раненых в русской армии мы определяем примерно в 4 млн. человек, число умерших от ран — в 265 тыс., умерших от болезней — в 135 тыс. и число убитых — в 1450 тыс. человек. Косвенные потери за счет падения рождаемости в 1915–1917 годах оцениваются в 6 млн. человек в границах 1913 года.
27
В XX в. единственной войной, где российские потери погибшими были меньше, чем у неприятеля, была русско-японская война 1904–1905 гг., где русская армия потеряла около 32 тыс. убитыми против 49 тыс. убитых в японской армии. Еще 1,6 тыс. русских умерло в плену. От ран умерло 6,1 тыс. русских и 11,4 тыс. японцев, от болезней — 13,0 тыс. русских и 27,2 тыс. японцев. Общее соотношение погибших оказывается 1,7:1 в пользу русской армии. В плен попало 59 тыс. русских, в основном при капитуляции Порт-Артура. Число пленных японцев было незначительно, и по общему числу погибших и пленных соотношение было в пользу Японии. Меньшие потери убитыми и ранеными в русской армии объяснялись «стратегией истощения», применявшейся военным министром и главнокомандующим генералом Куропаткиным, учитывавшим, что японские ресурсы живой силы значительно меньше российских, и потому избегавшего решительных крупномасштабных столкновений с потенциально большими потерями русских войск. Однако внутренняя нестабильность в России, вылившаяся в революцию, не дала этой рациональной стратегии Куропаткина восторжествовать. (Сейчас я уже не столь уверен в этом выводе, поскольку приведенные выше данные о японских потерях фактически представляют собой лишь русские оценки потерь противника, которые, как показывает опыт, значительно завышают их истинную величину.)
Перед началом войны российская армия насчитывала 1423 тыс. человек, после ее начала было мобилизовано еще 15 125 тыс. человек, так что суммарный призыв вместе с армией мирного времени составил 16,55 млн. человек, или 9,8% от населения на середину 1914 года в 168,5 млн. человек (без Финляндии, жители которой в российскую армию не призывались). По отношению к суммарному призыву общее число погибших достигает 12,1%, что отнюдь не является самым высоким показателем среди участников войны. В Германии, например, он составлял 15,4%, а во Франции — 16,8% (правда, эти страны воевали почти на год дольше России). Хотя, как уже говорилось, русские успехи, вроде Брусиловского прорыва, покупались большой кровью, и нередко большие массы солдат в плотных цепях бросались в атаку после далеко не достаточной артиллерийской подготовки, особенно в первые годы войны; истощение людских ресурсов из-за больших потерь убитыми и пленными уже с конца 1916 года вынудило русское командование более экономно подходить к расходованию личного состава. В начале 1917 года 28 членов Государственной думы и Государственного совета подали императору Николаю II записку, где, в частности, говорилось, что «в армии прочно привился взгляд, что при слабости наших технических сил мы должны пробивать себе путь к победе преимущественно ценой человеческой крови», и предлагалось военачальникам заботиться о сокращении боевых потерь, поскольку «легкое расходование людской жизни… недопустимо, потому что человеческий запас у нас далеко не неистощим». Однако в ответе, составленном генералом Гурко и одобренном царем 4 февраля 1917 года (ст. ст.), указывалось, что «какое-либо давление на начальников в этом чрезвычайно деликатном вопросе, несомненно, повлекло бы к угашению в них предприимчивости и наступательного порыва», и отвергалось также пожелание о возвращении в промышленность квалифицированных рабочих (подобной демобилизации в ходе войны не было проведено).
Людские потери в гражданской войне 1918–1920 годов можно определить лишь путем очень приблизительных демографических оценок общей численности населения на разные даты и в одинаковых границах и потерь Красной армии, о которых имеются лишь неполные и разрозненные сведения. Население Российской империи (без Финляндии) перед революцией февраля 1917 года оценивается в 176,3 млн. человек, а с вычетом безвозвратных потерь погибшими и пленными, понесенными к тому времени русской армией, — в 171,9 млн. человек. Кроме того, население вассального Бухарского эмирата можно оценить примерно в 3 млн. человек, а вассального Хивинского ханства — в 0,75 млн. человек. Население отошедших от Российской империи после революции территорий Польши (с включением сюда Западной Белоруссии, Виленской области и пограничных украинских территорий), государств Прибалтики, Бессарабии, а также пограничных территорий, отошедших к Турции, оценивается нами на начало 1917 года в 25 млн. человек, а потери погибшими до конца Первой мировой войны — еще в 0,5 млн. человек. Суммарный естественный прирост населения СССР в границах на начало 1926 года (после возвращения Японией Сев. Сахалина) в период 1917–1925 годов включительно оценивается нами в 3,33%, или в 5 млн. человек. Кроме того, примерно 2 млн. человек эмигрировало из Европейской России и не менее 0,5 млн. человек — из Средней Азии и Кавказа. С учетом этого население СССР, без учета погибших и избыточной смертности населения от голода и болезней в годы гражданской войны, к началу 1926 года должно было составить около 152,65 млн. человек, на практике же перепись 1926 года определила численность населения в 146,9 млн. человек.
Попытаемся приблизительно оценить безвозвратные потери вооруженных сил в ходе гражданской войны. В 1923 году на Украине было проведено обследование сельского населения, в ходе которого установлено примерное соотношение числа погибших и пропавших без вести в ходе Первой мировой и гражданской войн (с включением в это число и умерших от ран и болезней в составе вооруженных сил). По 8-и губерниям Украины опрошенные назвали 3508 погибших и пропавших без вести в ходе Первой мировой войны и 2022 — в ходе гражданской войны. Учитывая, что опросом были охвачены как губернии, активно участвовавшие в гражданской войне, так и те, где активных боевых действий практически не велось, а также принимая во внимание, что несколько более активная роль Украины в гражданской войне по сравнению со страной в целом компенсируется тем, что опрошено только сельское население, а в гражданской войне роль городского населения в вооруженных силах, а следовательно, и в потерях, была выше, чем в Первой мировой (в Красной армии доля горожан за счет рабочих превышала 31,4% по сравнению с 17,8% в императорской армии, в белых армиях за счет офицеров и добровольцев доля горожан также была выше, чем в Первую мировую войну), соотношение между жертвами двух войн можно признать близким к среднему по стране и принять это среднее отношение равным 1,67:1, что дает на 2 млн. погибших в Первую мировую войну, примерно 1150 тыс. погибших в гражданскую в армиях и повстанческих формированиях всех сторон. Число погибших и умерших в Красной армии можно попытаться примерно оценить на основе имеющихся неполных статистических данных. В нашем распоряжении имеются сравнительно точные данные о польских потерях в ходе советско-польской войны 1918-1920 годах — 113,5 тыс. раненых, 30,3 тыс. умерших, 17,3 тыс. убитых, 51,4 тыс. пропавших без вести и 38,8 тыс. — без обозначения вида потерь, а всего 251,3 тыс., из которых на 1920 год — время наиболее интенсивных боевых действий — приходится 201,6 тыс. человек. Учитывая, что в советском плену было около 30 тыс. польских военнопленных и еще 2,5 тыс. пленных оказалось в Восточной Пруссии вместе с интернированными советскими войсками, а также пропорционально распределяя показанных без обозначения вида потерь по разным категориям потерь, мы оцениваем число убитых в польской армии в 38 тыс. человек, что совпадает с оценкой Б.Ц. Урланиса. В 1920 году из этого числа погибших было около 30 тыс. Кроме того, на стороне Польши в 1920 году сражались украинские войска правительства С. Петлюры, бригада донских казаков и отряды С. Булак-Булаховича, которые все вместе в разгар кампании уступали польским войскам в численности примерно в 10 раз, так что их потери убитыми можно оценить примерно в 3 тыс. человек. Общее число раненых в польских войсках за войну в целом мы оцениваем в 136 тыс. человек, что дает соотношение раненых и убитых 3,6:1. Мы предполагаем, что потери Красной армии убитыми а войне против польской армии были больше, чем потери поляков, учитывая лучшую организацию, вооружение и боеспособность польских войск. Для получения примерной величины потерь Красной армии убитыми возьмем коэффициент в 1,6, примененный для определения потерь русской армии убитыми, исходя из потерь армий Центральных держав на русском фронте. Тогда потери Красной армии в войне с Польшей составят около 62 тыс. убитыми, в том числе в 1920 году — около 48 тыс. Кроме того, потери советских войск в сражениях на польском фронте с польскими союзниками можно принять примерно равными потерям противника, поскольку войска Петлюры и Булак-Булаховича уступали польским войскам по боеспособности. Таким образом, общие потери Красной армии в кампании 1920 года на польском фронте составили около 51 тыс. человек. Предположим, что в 1920 году, принимая во внимание продолжительность и интенсивность боевых действий, в войне с Польшей Красная армия потеряла три четверти от общего числа убитых в этом году, которое тогда можно оценить в 68 тыс. Число убитых в 1919 году можно принять примерно равным числу убитых в Красной армии в 1920 году, исходя, опять же, из интенсивности и продолжительности боев. В 1918 году потери Красной армии убитыми можно оценить примерно в одну четверть от уровня 1919 года, т.е. в 17 тыс., принимая во внимание, что Красная армия была создана лишь в июне и что интенсивность боев во второй половине 1918 года была ниже, чем в 1919 году. Общие же потери Красной армии убитыми в 1918–1920 годах мы оцениваем в 153 тыс. Эта цифра находит подтверждение в данных о числе раненых военнослужащих Красной армии — с октября 1918 года по 1 ноября 1920 года их насчитывалось около 502 тыс. человек. Добавив сюда потери при занятии Крыма — не менее 10 тыс. убитых и раненых (в том числе, вероятно, около 8 тыс. раненых) и приняв ежемесячные потери ранеными в первые четыре месяца существования Красной армии (с июня по октябрь 1918 года) вдвое меньшими, чем среднемесячные за войну в целом, общее число раненых в Красной армии в 1918–1920 годах мы оцениваем в 550 тыс. человек, что дает нам, если применять установленное для польской армии соотношение раненых и убитых 3,6:1, число убитых в 153 тыс. человек. Из этого числа в борьбе против белых армий и повстанческих отрядов погибло около 89 тыс. В целом белые армии значительно уступали Красной армии в численности (1–1,5 млн. человек в короткий период максимальной совокупной численности в 1919 году, тогда как Красная армия уже 1 июля 1919 года насчитывала более 2,3 млн. человек, а к 1 ноября 1920 года — более 5,4 млн. человек), но, вследствие наличия в их составе относительно большей доли офицеров и кадровых военнослужащих, превосходили ее в целом по боеспособности. Предположим поэтому, что и соотношение числа убитых между красными и белыми армиями было примерно таким же, как и на русском фронте Первой мировой войны, и на советско-польском фронте, т.е. 1,6:1, и что из 89 тыс. убитых красноармейцев примерно 80 тыс., или 90%, погибли в борьбе с белыми армиями, а остальные 9 тыс. — в борьбе с войсками украинского правительства и разного рода повстанцев. Тогда потери белых армий можно оценить в 50 тыс. убитых.
Теперь попробуем установить число военнослужащих, умерших от ран и болезней. Приняв процент летальности для раненых в 10% (из-за ухудшения санитарных условий, он, вероятно, был выше, чем в Первую мировую войну), число умерших от ран красноармейцев можно оценить в 55 тыс. Приняв для белых армий то же соотношение числа убитых и раненых, что и для Красной армии, и тот же процент летальности, общее число раненых у белых мы оцениваем в 180 тыс., а умерших от ран — в 18 тыс. (речь здесь идет лишь о потерях в борьбе с регулярной Красной армией). Только от инфекционных болезней в Красной армии в 1918–1920 годах умерло 283,1 тыс. человек. Летальность для инфекционных больных составляла 12,6%. Принимая для остальных больных летальность вдвое меньшую — 6,3%, число умерших от неинфекционных болезней можно оценить в 97 тыс. человек, что дает общее число умерших от болезней в Красной армии — 380 тыс. человек. В Белой армии инфекционные и прочие заболевания были столь же распространенным явлением, как и в советских войсках. Однако, принимая во внимание меньшую численность войск Белой гвардии, мы число умерших от болезней в ней оцениваем в одну треть от числа умерших от болезней в Красной армии, или в 127 тыс. человек. Таким образом, общие потери Красной армии убитыми и умершими от ран и болезней составили 588 тыс. человек, а белых армий — 195 тыс. человек.
Потери пленными и умершими в плену в гражданскую войну имеет смысл исчислять только для советско-польской войны, поскольку в сражениях собственно гражданской войны пленных частью уничтожали (особенно офицеров, комиссаров и коммунистов), а частью ставили в ряды своей армии. Всего из польского плена в СССР было возвращено около 78 тыс. красноармейцев, более тысячи красноармейцев польского происхождения остались в Польше, а от 25 до 40 тыс. бывших пленных влились в формирования Петлюры и Булак-Булаховича, а также в интернированный в Польше белогвардейский корпус генерала Бредова. По польским данным, от болезней и ран умерло 18 тыс. пленных, а всего пленных было около 130 тыс., что дает смертность в плену примерно в 13,8%. Кроме того, примерно 41 тыс. интернированных красноармейцев было возвращено из Восточной Пруссии. Если предположить, что смертность среди интернированных была такой же, как и среди пленных в Польше, то в Восточной Пруссии умерло примерно 6,6 тыс. красноармейцев, а общее число умерших в плену бойцов и командиров Красной армии составляет около 25 тыс. человек.
Таким образом, общие потери Красной армии убитыми и умершими от ран, болезней и в плену достигают 633 тыс. человек, а потери белых армий в борьбе с регулярными советскими войсками — 195 тыс. Из общего числа потерь вооруженных сил всех воюющих сторон убитыми и умершими в 1150 тыс. человек остается около 320 тыс. человек — потери красной гвардии и местных, и партизанских красных отрядов, потери антисоветских и «зеленых» повстанческих формирований и войск украинского правительства, а также потери белых армий в борьбе против красных партизан, Красной гвардии, местных формирований, а также против отрядов «зеленых» (вроде армии Махно и «красно-зеленой» армии Крыма и Сев. Кавказа). Потери белых в этой борьбе мы оцениваем в размере половины от их потерь в борьбе против Красной армии, или в 34 тыс. убитых и умерших от ран, а потери противостоявших им формирований, определяем в 1,6 раза большими — в 54 тыс. погибших. Здесь можно отметить ожесточенные бои в Сибири, на Дальнем Востоке, в Семиречье, на Сев. Кавказе и в Крыму. В частности, знаменитый «ледяной поход» армии Корнилова зимой — весной 1918 года отличался большими потерями, особенно со стороны противостоявших добровольцам местных отрядов красных. Остальные примерно 230 тыс. погибших — это потери антисоветских и «зеленых» формирований в борьбе с Красной армией, а также небоевые безвозвратные потери — умершими в результате несчастных случаев, самоубийств и расстрелянные по приговорам трибуналов советских и белых войск. Кроме того, сюда относятся потери советских внутренних войск и частей особого назначения в борьбе с повстанцами. Разделить эти категории потерь в настоящее время не представляется возможным.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
