Тайны йога-центра
Шрифт:
— Ну что же, мне в любом случае надо обязательно сегодня поговорить с господином директором — время не терпит. Передайте ему — ровно в восемь я буду в клубе.
Среди той первоначальной информации, которой обменивались, знакомясь друг с другом на светских раутах, дипломатических приемах, вечерах музыки и поэзии, владельцы магазинов и заводов, биржевые маклеры и правительственные чиновники, финансисты и кинозвезды, принадлежность к респектабельному столичному клубу играла немаловажную роль. Но не каждый, даже имея на своем счете в банке немалую сумму, мог стать членом солидного клуба. Деньги здесь хотя и имели немаловажное значение (вступительный
Те, кому не посчастливилось стать членом клуба, могли вступить на его безукоризненные зеленые лужайки, толстые ковровые дорожки библиотеки, игральных залов, комнат отдыха, баров и ресторана лишь один раз в неделю — в день, специально отведенный для приема гостей, когда большинство постоянных посетителей клуба старались по возможности провести вечер где-нибудь в другом месте. Сегодня как раз был именно такой день гостей в клубе «Ройаль», где Ганс Мюллер назначил Виджею встречу. Надо отметить, что принять гостя в стенах своего клуба было и престижно, и выгодно. Ежегодный членский взнос позволял членам клуба не только пользоваться полями для гольфа, теннисными кортами, бассейном, но и иметь солидную скидку в барах и ресторане, где к тому же можно в отличие от городских ресторанов и баров свободно и за умеренную плату выпить шотландское виски и французский коньяк, русскую или английскую водку, немецкие или испанские марочные вина.
Все это было хорошо известно Виджею, и поэтому где-то подспудно он был даже рад встретиться с Мюллером не в его офисе, а в более нейтральной обстановке. К тому же по своему опыту инспектор знал, что в такой обстановке его собеседник может немного расслабиться и сообщить ему то, чего в других условиях почтет за лучшее не касаться в беседе с представителем закона. Анализируя события последних дней, Виджей чувствовал, что ему уже почти удалось нащупать ту ниточку, дернув за которую можно будет вскоре распутать весь клубок преступления. Но по своему полицейскому опыту он также хорошо знал — стоит попытаться как-то ускорить ход событий, слишком сильно дернуть за эту порой очень тонкую ниточку, как она оборвется, и придется начинать все сначала.
Ровно в восемь часов он подъехал к освещенному большими старинными фонарями подъезду клуба «Ройаль», занимавшего специально недавно для него построенное новое здание, архитектура которого напоминала стиль невозвратно ушедших лет — с портиками и колоннами, лепными украшениями в виде огромных ваз и гривастых львов на фронтоне каждого из трех его этажей. Эти украшения, как и фонари у подъезда, остались еще от старого, сгоревшего четыре года назад здания клуба. Причина того пожара еще и сейчас не выяснена — то ли короткое замыкание в прогнившей электропроводке, то ли намеренный поджог — полиции так и не удалось установить, и дело было закрыто.
Выйдя из машины, Виджей передал ключ зажигания служащему клуба, а сам прошел к открытым дверям входа в клуб, где у порога его встретил любезно-вопросительный взгляд дворецкого в темно-вишневой униформе и белых перчатках. Виджей протянул дворецкому свое служебное удостоверение, которое произвело на того, очевидно, крайне благоприятное впечатление.
— Да, господин
Инспектор сел в огромных размеров кресло, обитое темно-вишневым, в тон ковру, плюшем, и огляделся. Стены зала, одетые наполовину в темное дерево, были увешаны мужскими портретами в золоченых рамах. Среди людей, изображенных на портретах, Виджей узнал первого президента страны и последнего английского генерал-губернатора, остальные лица ему ничего не говорили, хотя он их где-то явно уже видел ранее — то ли в учебнике истории во время учебы в Полицейской академии, то ли на страницах журналов.
— Прекрасно, вы уже, кажется, успели здесь немного осмотреться, — откуда-то сбоку раздался мягкий негромкий голос, говоривший по-английски с чуть заметным мягким акцентом. Виджей оторвал взгляд от портретов, повернул голову и увидел коренастого, средних лет человека, с густой проседью на висках, с правильными чертами светлого, почти бумажно-белого лица. — Добрый вечер, господин инспектор, я и есть тот самый Мюллер, с которым вы безуспешно пытались встретиться весь день, — сказал подошедший, протягивая свою руку Виджею. — А я вас именно таким и представлял — не хватает только или трубки, или стека, и можно без всякого грима снимать в любом индийском боевике о доблестном полицейском инспекторе. — Мюллер рассмеялся.
— Вы, господин Мюллер, я должен признаться, тоже полностью соответствуете нашему понятию о солидном, преуспевающем западном бизнесмене, — отпарировал инспектор в ответ.
— Но я не просто хочу сказать вам приятное, в какой-то мере я вас уже, хотя бы заочно, знаю. Дело в том, что я знаком с комиссаром Фаруком. Мы иногда встречаемся, и он упоминал о вас как о потомственном бесстрашном полицейском, — сказал Мюллер. Затем он жестом левой руки предложил инспектору пройти внутрь помещения. — Знаете, я ужасно проголодался, поэтому вы не будете возражать, если мы сразу пройдем в ресторан и там продолжим нашу беседу?
Виджей на этот счет особых возражений не имел — кухня «Ройаль» славилась на всю столицу.
— Лучшее средство расслабиться и развязать язык себе и собеседнику — это выдержанный виски, а, насколько мне известно, в полиции этим вас не очень балуют, — сев за столик в полупустом зале с огромной свисающей с потолка хрустальной люстрой, с улыбкой промолвил директор корпорации «Биохим (Азия)».
Из полицейского досье на Мюллера инспектору было известно, что два года назад от него уехала, а вернее, сбежала в Европу жена и директор потихоньку начал спиваться. При этом пил он в основном один, запершись в своем доме. По опыту Виджей знал, что здесь, в тропиках, при той активной жизни, которую вел Мюллер, и его пристрастии к спиртному здоровья человека хватит не более чем на пять лет, а там — либо белая горячка, либо цирроз печени, либо инфаркт.
Очевидно, официанты хорошо изучили вкусы директора — через минуту на столе уже стояла бутылка «Джони Уолкер» с черной этикеткой, свидетельствующей о минимум 10-летней выдержке и гарантированной крепости напитка. Мюллер сначала плеснул в соответствии с этикетом немного виски в свой стакан, затем поднес бутылку к стакану Виджея, но тот вовремя успел накрыть его ладонью.
— Простите, господин директор, спасибо за угощение, но я при исполнении и поэтому ограничусь, если можно, пивом, — произнес с улыбкой инспектор.