Тайны йога-центра

Корнеев Виктор Леонидович

— Да, так надо. Действуйте, — сухо добавил Мюллер. — И принесите мне папки, касающиеся новой установки.

— Хорошо, господин директор, — ответил секретарь и вышел из кабинета.

Старинные круглые часы на стене над дверью показывали половину второго — время ленча.

Дверь открылась, и вновь вошел секретарь с узким листком телексного сообщения.

Ганс взял его, быстро пробежал глазами текст. Из сообщений следовало, что в Асик выехали Мюллер-старший и члены правления «Биохим (Азия)». Дорога от столицы в Асик была плохая, и машиной быстрее, чем за четыре часа, сюда никак нельзя было доехать — именно поэтому Ганс предпочитал добираться до завода поездом. Теперь, когда все встало на свои места, Мюллер немного успокоился, стал просматривать бумаги, лежавшие во входящем канцелярском лотке. В них не было ничего особенного — обычная заводская переписка

с поставщиками, субподрядчиками, оптовыми покупателями.

Минут через десять секретарь наконец принес то, что Ганс просил, — две толстые папки, относящиеся к строительству установки по производству «сомы». Они хранились в секретном отделе канцелярии завода, и доступ к ним был строго ограничен. Мюллер поблагодарил секретаря и отпустил его на ленч.

То, что его интересовало, он нашел не сразу. Это была инструкция по экстренному уничтожению установки. Мюллер прочитал ее, внимательно изучил приложенную схему, осторожно выдернул из папки, свернул и положил во внутренний карман пиджака. Он услышал, как затрещала пишущая машинка — значит, секретарша вернулась с обеденного перерыва. Вскоре послышался и голос секретаря. Мюллер нажал кнопку звонка.

— Сейчас пойдем в новый корпус — предупредите охрану, — сказал он вошедшему в кабинет секретарю, а сам взял лист бумаги и стал рассчитывать время. Через десять минут он будет в цехе. На то, чтобы включить таймер взрывного устройства, ему понадобится еще четверть часа. Обратно в столицу придется ехать машиной — поезд будет лишь в восемь вечера. Наконец он встал и вышел из кабинета.

Здание цеха, где монтировалась установка по производству «сомы», стояло чуть в отдалении от старых цехов завода. Мюллер помнил, скольких усилий стоили ему эти два гектара земли, за которые землевладелец, живший в столице и, наверное, никогда не видевший в глаза эту землю, запросил бешеные деньги — в пять раз больше, чем стоила земля чуть в отдалении. Но расчет у него был точен и основывался на данных, полученных от одного из чиновников «Биохима», — корпорация не могла построить новый цех где-то дальше, так как для этого нужно было создавать новую инфраструктуру: тянуть водопровод, линию электропередачи, рыть отводные канализационные сооружения. Чиновник, конечно, получил хороший бакшиш и, хотя потом, когда все раскрылось, был уволен из «Биохима», в накладе не остался.

Подъехав ближе к цеху, Мюллер увидел разбитые у въезда на его территорию две видавшие виды брезентовые палатки, над которыми развевались красные полотнища. На звук подъехавшей машины из одной палатки вышли двое мужчин среднего возраста, в одном из которых Мюллер узнал недавно уволенного с завода профсоюзного активиста. Тогда, сразу после аварии, именно он собрал рабочих, которые, ворвавшись в здание заводоуправления, проникли в кабинет управляющего, где и продержали, не выпуская никуда из кабинета, его и Ульмана почти шесть часов, до прибытия полиции из Асика. Мюллер всегда с ужасом вспоминал эти часы. Рабочие ничем им не угрожали, они просто набились в кабинет, заслонив своими телами выход, и отключили в почти сорокаградусную жару кондиционер, а также телефон. У Ульмана от страха подвел живот — но, ничего не поделаешь, пришлось ему, согнувшись в три погибели, терпеть, хотя, как было очевидно, это ему не совсем удалось. Всех, участвовавших в этой сидячей забастовке в кабинете директора, конечно, потом уволили.

Мужчины стали прямо на пути Мюллера, и Ганс невольно остановился, но здесь подоспели выскочившие из-за ворот три дюжих охранника с бамбуковыми палками. Мюллер знал, что основные пусконаладочные работы в цехе закончены, и поэтому несколько удивился, услышав доносившиеся оттуда тяжелые удары по металлу. Он быстро прошел мимо охранника внутрь помещения — там никого не было, и только в самом углу с тяжелым молотком в руках стоял одетый в рабочий комбинезон человек.

— Что здесь происходит? — строго спросил его Мюллер.

— Ульман-сааб приказал укрепить ворота, вот правлю заслонку. — Рабочий показал на узкий металлический профиль.

— Хорошо, продолжайте, — сказал Мюллер и, обращаясь к старшему охраннику, спросил:

— В цехе есть еще кто-нибудь?

— Нет, директор-сааб. С утра два механика работали, а потом ушли, — ответил охранник.

— Прошу вас, пока я буду находиться в цехе, никого ни под каким предлогом внутрь не пускать. Никого, понимаете? — Мюллер строго посмотрел на этого уже немолодого отставного полицейского.

— Не беспокойтесь, у меня никто сюда не пройдет, — ответил тот и для порядка вытянулся по стойке смирно.

—

Готово, директор-сааб, — сказал рабочий, приладивший запор, но Мюллер уже не слушал, а направился к узкой металлической лестнице, ведшей наверх, в небольшую застекленную конторку. Там, сев за стол, он разложил захваченную им из заводоуправления схему и стал внимательно ее изучать, иногда посматривая вниз на уже практически готовую к пуску установку.

Наконец он нашел то, что его интересовало, — блок самоликвидации. От небольшого желтого ящика, обнаруженного им под пультом управления, в разные стороны отходили провода, опутывавшие все основные части установки. Мюллер достал ключ — он легко вошел в отверстие в желтом ящике. Внутри находился циферблат, как на телефонном аппарате, и две кнопки — красная и зеленая. Как он прочитал в инструкции, находившейся в сейфе вместе с ключом, «в случае крайней надобности набрать условный код и нажать зеленую кнопку — через 10 минут произойдет самоликвидация». Красная кнопка — на случай, если необходимо выключить таймер и предотвратить взрыв установки. Мюллер набрал код, нажал зеленую кнопку. Сверил часы и поспешил к выходу.

Но не успел он подойти к воротам, как увидел подъехавший джип начальника охраны завода и бегущих к зданию цеха самого начальника и секретаря. Он быстро отпрянул от входа и вновь поднялся по лестнице. Из выкриков начальника охраны и секретаря директора завода Мюллер понял, что произошло то, чего он больше всего опасался, — в столице решили продублировать телекс, посланный относительно его, еще и телефонным звонком.

— Господин Мюллер, где вы? — услышал он голос секретаря. — Вас срочно просят пройти в здание управления.

Мюллер быстро достал пистолет, который дал ему Виджей, и, спрятавшись за пультом управления, громко ответил:

— Хорошо, я скоро кончу. Идите, подождите меня около машины.

— Нет, господин директор, нам необходимо проверить пульт управления, — ответил секретарь и направился к установке.

— Прошу вас не подходить ближе, иначе я вынужден буду стрелять! — резко выкрикнул Мюллер и снял пистолет с предохранителя.

Он скорее почувствовал, нежели увидел, как начальник охраны выхватил из кобуры пистолет и попытался выстрелить. Мюллер нажал на спусковой крючок, и эхо выстрела на секунду оглушило его. Начальник охраны выронил пистолет, схватился за плечо и вместе с секретарем начал отходить к воротам, а затем фигуры скрылись из вида.

Мюллер посмотрел на часы — в его распоряжении осталось семь минут. Он кинулся в противоположный угол здания, туда, где, как он помнил, была дыра в стене — бульдозер нечаянно задел, ровняя землю вокруг здания. Но вместо дыры там виднелась большая свежезацементированная заплата. Мюллер понял, что попал в ловушку. Выход был один — выйти наружу и попытаться завладеть машиной. Он быстро поднялся по лестнице в конторку, из окна которой был виден подъезд к зданию. И здесь он заметил, как по дороге к корпусу цеха, поднимая столбы пыли, движутся два «мерседеса». Сомнений не было — это были гости из столицы. Он видел, как секретарь подбежал к остановившимся машинам, услужливо открыл дверь «мерседеса» и начал что-то оживленно объяснять, то и дело показывая рукой на корпус цеха. Вслед за «мерседесами» к зданию цеха подъехали два джипа охраны. Вооруженные винтовками охранники, спрыгнув на землю, устремились к входу. Через минуту первые из них осторожно просунулись в створ ворот. Мюллер прицелился и выстрелил, а затем взглянул на свои часы — до включения взрывателя осталось чуть более четырех минут. И в этот момент из ворот раздалось сразу несколько ружейных выстрелов. Что-то больно стукнуло Мюллера в правый бок, он прикоснулся рукой к этому месту и почувствовал теплую кровь. В голове зашумело. Держась левой рукой за правый бок, Мюллер нажал спусковой курок и несколько раз выстрелил. Один из охранников начал оседать, двое других бросились к установке. Мюллер вновь посмотрел на часы — осталось две с половиной минуты. Теперь у него было только одно желание — продержаться эти минуты. Он выстрелил еще два раза, уже не обращая внимания на охранников, вбегающих в здание цеха через ворота. Слева метнулась человеческая тень он выстрелил еще раз, снова нажал на курок — патроны кончились. Он бросил в сторону пистолет и медленно сел на каменный пол. Перед глазами все поплыло: установка, столпившиеся вокруг него охранники с испуганными лицами, секретарь, метнувшийся к пульту управления. И вдруг откуда-то из глубины памяти выплыли счастливые глаза Николая, и Мюллер улыбнулся — он понял наконец, что заставило тогда этого русского взорвать себя вместе с установкой.