Тайны затерянных звезд. Том 1

Лекс Эл

Проклиная Борова за алкоголь, который, по ходу дела оказался палёным, я прошёл на мостик. Надо срочно найти себе какое-то занятие, желательно потяжелее. Ещё со времён «Мёртвого эха» я знал, что лучший способ избавиться от похмелья это как следует разогнать организм, чтобы он сам пережёг все остатки вчерашних возлияний.

Интересно, как себя чувствуют остальные? Я вчера явно не один накидался, так что, по идее, должен и всех остальных тоже встретить в таком же состоянии, как у меня.

Ну хоть кого-то!

Однако,

когда я пришёл на мостик, и нашёл там почти весь экипаж, оказалось, что ни у кого нет и следа похмелья. Все занимались своими делами с таким видом, словно ничего вчера и не было, и никто вообще вчера не пил. Ничьи движения не были заторможенными, когда человек боится поломаться от резких взмахов, никто не морщился от резких и тонких писков аппаратуры.

— Так, — глубокомысленно выдал я, остановившись на входе и облокотившись на стену. — Я что, один здесь страдаю?

— Привет! — Кайто поднял голову и радостно мне помахал. — А почему ты страдаешь?

— Пить меньше надо, — усмехнулась Кори, по своему обыкновению сидящая в пилотском кресле, закинув ноги на приборную панель. — Похмелье у него!

— А-а-а… — глубокомысленно протянул Кайто, и снова перевёл взгляд на меня. — А ты к Пиявке не заходил что ли?

Я вспомнил, с какой жадностью эта женщина набросилась на меня, когда я последний раз оказался в её владениях, и помотал головой. И тут же пожалел об этом, потому что это вызвало новый приступ боли.

— Тогда обязательно сходи! — радостно выпалил Кайто. — У неё есть отличное средство от похмелья! Она и нам тоже всем помогла!

Я оглядел весь экипаж ещё раз, но никто из них не улыбался втихаря, прячась от меня за приборами. По ходу, это действительно не шутка, и с того момента, как я заперся во врекерском буе, практически оборвав поток информации извне, люди действительно научились делать лекарство от похмелья!

Если так, то это очень круто. А то в мою бытность командиром «Мёртвого эха» такое средство считалось невозможным.

Я дошёл до лазарета, дверь которого была гостеприимно открыта, и заглянул внутрь. Пиявка разбирала что-то на верхних полках шкафа, вытянувшись во весь рост и даже привстав на носочки. Я снова поймал себя на мысли, о том, как она дико выглядит босиком на борту космического корабля, прошёл в лазарет, протянул руку и снял ту коробку, до которой Пиявка никак не могла дотянуться.

— О, мой рыцарь! — лукаво улыбнулась она, стрельнув красными глазами. — Ты просто мой спаситель! Что бы я без тебя делала?

— На стул бы встала, полагаю, — я кивнул на крутящийся стул на колёсиках, стоящий возле стола. — Ну, когда окончательно надоело бы связки рвать.

— Ой, да ну тебя! — Пиявка притворно надула губы с характерной для тантальцев красной вертикальной полосой. — Никакой в тебе романтики!

— Это точно, — согласился я. — Сейчас во мне только метаболиты алкоголя и мне нужна твоя помощь, чтобы с ними справиться.

—

Ах, вот оно что! — Пиявка сверкнула глазами. — Эти негодники тебе растрезвонили, что у меня есть лекарство от похмелья, и ты сразу пошёл сюда. Вот все вы так, приходите к Пиявке только когда вам что-то нужно. Нет чтобы просто так зайти, в гости, проведать так сказать…

— Я обязательно зайду к тебе в гости, — пообещал я. — Но как-нибудь потом, потому что если ты сейчас меня не спасёшь, то я просто не доживу до этого «потом».

Пиявка громко фыркнула, ясно давая понять, что не верит мне ни на йоту, но спустя секунду кивнула:

— Ладно, страдалец. Садись сюда, сейчас помогу тебе.

Она похлопала по спинке смотрового кресла, и я послушно сел в него. Пиявка отошла к своему столу, что-то там поискала, и вернулась с пневматическим инъектором. Точно таким же, как тот, которым меня вырубили на «Двухвостке» — его звук я никогда в жизни не спутаю ни с одним другим, я слышал его тысячи раз, когда моим раненым ребятам вводили лекарства с его помощью.

Пиявка явно заметила мою реакцию, потому что прищурилась и спросила:

— Что-то не так? Большой мальчик боится укольчиков?

— Ты меня уже колола, — напомнил я.

— Верно. Но тогда меня не интересовало, боишься ты или нет.

— А сейчас что, интересует? — хмыкнул я через боль в голове.

Пиявка на секунду задумалась, а потом хищно улыбнулась:

— А ты прав, не интересует!

Инъектор коротко пшикнул, в левом плече кольнуло, и от места укола тут же разлилось приятное онемение. Не такое, как тогда, на станции, совсем другое. Просто рука, а следом за ней и левая половина груди постепенно, неторопливо пришли в состояние, как будто я их слегка отлежал… Если, конечно, отлежать грудь вообще возможно.

— Лучше закрыть глаза, — заметила Пиявка, убирая инъектор. — Свет будет мешать средству действовать.

— А что вообще за средство? — спросил я, послушно закрывая глаза.

— Тебе лучше не знать, — серьёзно ответила Пиявка. — Но оно помогает. Уж поверь. Через пятнадцать минут будешь как новенький.

А я и не собирался не верить. Я уже чувствовал, как головная боль тоже немеет и цепенеет, и ей становится лень мучить мой организм. Все тело пришло в состояние «отлежалости» и это почему-то было даже приятно.

— Сейчас сделаю тебе поудобнее… — проворковала Пиявка, кресло щёлкнуло и медленно разложилось в кушетку, так, что я оказался лежащим на спине.

И это действительно было намного удобнее.

— Вот так… — продолжала ворковать Пиявка, и я почувствовал, как молния моего рабочего комбинезона начала расстёгиваться. — Просто отдыхай, и ни о чем не думай.

Её рука проникла под комбинезон, скользнула по моей груди, потом ниже, к животу.

— Сколько у тебя… Шрамов. Люблю брутальных мужчин… — тихо выдохнула она.