Тайны затерянных звезд. Том 1

Лекс Эл

— Почему?! — недовольно выкрикнул кто-то из толпы.

Боров неспешно развернул свою телегу обратно и взглянул на троицу мошенников, как мясник — на индопатку.

— Сначала мне надо закончить с одним делом.

— Нам! — поправил его Себастьян. — Нам надо закончить.

Резак при этих словах вздрогнул и тихо заскулил. Его штаны медленно намокли, а к плавающим в невесомости шарам добавился ещё один — жёлтый.

Глава 17

Как Боров и обещал, уже через полчаса в баре снова воцарилось веселье. Да не просто воцарилось — оно, пожалуй, переплюнуло всё то, что здесь творилось

до этого момента. С большим запасом причём.

Нулевой куб уже никому не был интересен, его даже выключили и использовали его помост как импровизированную сцену и на нём уже вовсю рвали струны гитар и собственные глотки пятёрка ребят, лабая что-то малопонятное, но весёлое. Понятия не имею, откуда они тут взялись — не удивлюсь, если у Борова и карманная музыкальная группа тоже где-то припасена была. С него станется.

Все бутылки в баре просто выставили на стойку и каждый наливал себе что хочет. Выпивка лилась рекой, и через каких-то полчаса самые резвые и падкие на халяву уже подметали мордами полы, и их пришлось выносить в коридор, чтобы не мешали остальным.

Остальные, кто имел больше опыта, разбрелись по залу и в основном просто болтали друг с другом. Но каждые три-четыре минуты кто-то вспоминал, из-за чего вообще они тут собрались, и громко орал на весь бар:

— За Картера!

— За Картера! — хором отвечали ему все присутствующие, дружно смотрели на меня, салютовали своими стаканами и прикладывались к ним.

Сам я, как и вся моя команда, конечно же, сидел за столом Борова. Куда же ещё посадить главных виновников вечеринки, как не на самое почётное место? Ради этого Боров отпустил своих прокси, и даже пообещал Себастьяну, что даст им полную свободу. Я не сомневался, что он исполнит это обещание — цыпочки ему явно были нужны чисто для статуса, он даже как сексуальные объекты их не сможет использовать. По крайней мере, не в ближайшие сто килограммов точно.

Себастьян тоже был здесь, разумеется. Он тоже сидел на диване, на другом конце от Борова, прямой, как несущая структурная балка, и почти не разговаривал. Только улыбался, когда звучало очередное «За Картера», поднимал стакан, делал маленький глоток и снова замирал истуканом.

Зато Борова было не заткнуть. Он болтал без умолку, рассказывая нам все их взаимоотношения с Себастьяном, начиная чуть ли не с самого их детства.

— А Себа, пока я валяюсь, придавленный этой тварью и пытаюсь из-под неё выбраться, спокойно, даже не бегом, подходит к пожарному щитку, — тогда они ещё были в ходу, — открывает и достаёт оттуда огромный топор на длинной ручке, длиннее самого Себы, мамой клянусь! — тараторил Боров, отчаянно жестикулируя. — Подходит ко мне, и замахивается этим топором! Я на него смотрю снизу вверх, и понимаю, что он прямо сейчас мне в башку им засадит, чтобы больше не пришлось никогда и ни от кого спасать! Хотел зажмуриться, а глаза от страха наоборот распахнулись, что твои карго-люки! А Себа такой — херак! — прямо жабе по черепу, сверху-вниз! — Я ему — «Чёрт, старший, я думал, ты меня совсем кончить хочешь, чтобы я больше тебе не доставлял таких проблем!» А он, — прикинь, — задумывается такой на секунду и выдаёт — «Чёрт возьми, почему эта гениальная мысль пришла в голову тебе, а не мне»?

За столом раздался взрыв смеха, и даже сам Себастьян криво ухмыльнулся и снова пригубил из стакана.

— Я как вспоминаю всё, что с нами происходило на этой базе, до сих пор удивляюсь — как мы вообще выжили? И с тантальскими жабами боролись,

и разгерметизацию словили, и даже один раз как идиоты залезли в шасси одного корабля ради интереса, чуть в открытый космос не улетели вместе с ним! — Боров поболтал напиток в стакане и вздохнул. — Эх, как я мог всё это предать… Вот уж действительно, кто бы мог подумать, что я так сойду с ума по «Матильде». Даже сам сейчас вспоминаю все эти годы в ссоре, и не могу узнать своего поведения. Сейчас, когда всё открылось, всё кажется таким явным и очевидным… Но я был слеп.

Я допил свой стакан, и поднялся с дивана.

— Эй, ты куда?! — переполошился Боров. — Налить ещё?! Выпивки и здесь полно!

Он был прав — стол действительно ломился от бутылок и закусок, у нас тут практически свой собственный мини-бар был.

Но не объяснять же ему, что сейчас меня интересует не выпивка. Сейчас меня интересует то дело, которое я так и не доделал, от которого меня отвлекли ребята Резака, земля им стекловатой.

— Отливать предлагаешь тоже в бутылки? — усмехнулся я, и Боров тут же потерял интерес:

— А, понял! Не вопрос, только не задерживайся нигде, а то вдруг тебя опять украдут! Ты ж теперь местная звезда, все такого захотят себе!

И он громко заржал над своей же собственной шуткой.

Я смеяться не стал, потому что в каждой шутке, как известно, присутствует только доля шутки. Так-то он прав — внимания я к себе привлёк сегодня действительно много, и, если бы дело происходило на официальной «белой» станции, подконтрольной Администрации, в меня бы уже пырилась каждая камера видеонаблюдения. Не любят в Администрации, когда появляются такие «заметные» люди, от них потом частенько проблемы возникают. Та же «Шестая луна» так и появилась, и Администрация усвоила этот урок.

Я прошёл в туалет, умылся холодной водой, усмиряя снова проклюнувшуюся боль в боку, и вернулся обратно в бар. Подошёл к стойке, взял первую попавшуюся бутылку, плеснул в ближайший чистый стакан, развернулся лицом к залу и облокотился на стойку, осматривая посетителей и думая, с кого начать.

Народу тут было много, выбрать есть из кого. Но мне ведь нужен не кто попало, а тот, кто сможет ответить на мои вопросы.

Я присмотрел парочку ветеранов космоса и уже решил было направиться к ним, как сбоку раздался полупьяный голос:

— Э-э-эй… Я… Я тебя знаю!

Я скосился в сторону и присмотрелся к говорившему. Он действительно был полупьяным — в том состоянии, когда то, что льётся изо рта, ещё возможно разобрать, но уже сложно контролировать. Сам из себя он представлял тщедушного лысого тоненького старичка с седой бородкой и маленькой, давно расплывшейся до состояния кляксы татуировкой над правой бровью. На вид я бы дал ему лет шестьдесят, из которых тридцать он просидел на этой самой табуретке и в этом же состоянии. Поэтому знать меня он не мог, даже в теории. Но, раз уж зверь сам бежит на ловца…

— И кто же я такой? — полюбопытствовал я.

— Ты… тот самый, из-за которого это… всё! — старик неловко обвёл рукой зал. — Кар… Картер, во! Знамени-и-итость местная! Слушай, угости старика, чтоб я мог тоже за тебя выпить! А я тебе… Историю расскажу!.. Свою историю!.. Ты никогда такой истории не слышал!

По ходу отпитые мозги деда стали дырявыми, как дешёвый радиационный фильтр, и он забыл о том, что вся выпивка сегодня бесплатна. А, может, и не знал вовсе. Я не удивлюсь, если он спал лицом на стойке, пока мы все кувыркались в невесомости внешнего модуля.