Тайны затерянных звезд. Том 2
Шрифт:
— Подтверди мои слова!
— Подтверждаю, — безэмоционально отозвался Жи. — Человек, назвавшийся Каром, отрицал наличие хардспейса лишь пока речь не зашла о списке Администрации с указанием пропавших кораблей. После этого отрицаний существования хардспейса от него не поступало.
— Предатель… — пробубнила Кори, искоса глядя на Жи, но по её улыбке, которую она пыталась спрятать, было видно: она рада тому, что ошиблась.
— Отрицательно! — тут же возразил Жи, который, конечно же, услышал бы её, даже если бы она говорила шёпотом. — Понятие предательства подразумевает,
— Да я пошутила, ну! — Кори махнула рукой. — С тобой иногда совершенно невозможно!
— Невозможно что? — уточнил робот.
— Невозможно всё! — Кори закатила глаза. — Ладно, всё, закрыли тему! Кар, поясни, что ты хотел сказать?
— Да всё просто, — я пожал плечами. — Давай всё-таки попробуем найти какую-то закономерность в том списке. Что-то общее, что объединяло все корабли, которые в него попали. Тоннаж? Материал обшивки? Назначение? Какая-то система должна же быть.
— Да нет её, этой системы, Кар! — вздохнула Кори, и снова раскрыла терминал. — Но, если ты настаиваешь…
Она положила терминал на приборную панель, устройства мгновенно наладили связь между друг другом, и экран терминала спроецировался на лобовик. Кори снова открыла список кораблей, но теперь, благодаря большому размеру, не приходилось напрягать зрение, чтобы что-то разобрать.
— Грузовой транспорт класса «Скарабей»… Лайнер класса «Адамас»… Эсминец класса «Алькор»… — бездумно читал я первые попавшиеся название. — Пульсарный двигатель, плазменный двигатель, глюонный двигатель… Двадцать восемь человек экипажа, пять человек, шестнадцать человек… Проклятье, а ведь и правда — ничего схожего, вот прямо вообще! Вот разве что вот тут и вот тут два «Джавелина», с разницей в полтора года, но больше ничего общего.
— Я же говорила! — вздохнула Кори и потянулась к терминалу, чтобы забрать его с консоли, но я перехватил её руку и удержал.
— Подожди. Мы ещё не всё посмотрели.
— Что ты хочешь посмотреть? — с ноткой любопытства в голосе спросила Кори.
— Маршруты. Надо попробовать построить маршруты прыжков, во время которых они пропали и попробовать поискать закономерность там. Или, возможно, закономерность между тем и этим.
— Чем и чем? — не поняла Кори.
— Пока сам не знаю, — я пожал плечами. — Но проверить точно надо. Чёрт, твой терминал эти маршруты просчитывать до завтра будет…
— Не, не будет, — весело улыбнулась Кори. — Всё уже давно просчитано умными и увлечёнными людьми, они даже отдельную трёхмерную карту создали, на которую нанесли все маршруты. Секунду.
Кори снова наклонилась к терминалу и немного потыкала в него пальцами, после чего список кораблей на лобовике сменился огромной картой разведанной части космоса. Крошечными белыми точками были отмечены отдельные звёзды, красными точками чуть побольше размером — спейсеры. И яркие красные линии тут и там соединяли спейсеры попарно, и большинство из них находилось в одном и том же звёздном секторе. А те, что не находились в нём — проходили сквозь него.
— Сектор Эльта, — я ткнул пальцем в нужную точку.
— Ага, я в курсе, — Кори кивнула
И она была права — траектории действительно не пересекались. Они даже не то что не пересекались — порой от одной до другой вообще световые минуты были, если я правильно понял масштаб. Но всё равно что-то в этом всем было странное. Интуиция подсказывала, что здесь всё не так просто, что я чего-то просто не вижу.
«Не вижу»…
А ведь когда я был командиром «Мёртвого эхо», я никогда не проводил брифинги по заданиям на модных трёхмерных проекциях. Все твердили, что это удобнее, это прогрессивнее и понятнее, но я ими не пользовался. Трёхмерная проекция — это хорошо, но у неё есть один большой недостаток — она умеет работать только в двух режимах. Ты или видишь весь объект «насквозь», словно его стены сделаны из самого чистого стекла, и тогда велик шанс, что ты неправильно поймёшь планировку помещений или их размеры. Или ты смотришь на объект так, словно он имеет физическое воплощение, но можешь в режиме «призрака» пролетать внутрь него, осматривая всё, что нужно. И тогда ты теряешь понимание общих пропорций объекта.
Я всегда предпочитал карты. Простые двухмерные карты, целой стопочкой, по одной на каждый этаж, если таковых несколько. Их можно рассматривать по отдельности, чётко понимая, что никаких прозрачных стен тут нет. А можно наоборот — сложить одну на другую, чтобы сравнить положение нескольких точек. Например, когда предполагается поставить на обшивку кумулятивный заряд и хочется знать, какие помещения и в каком количестве пострадают от этого направленного взрыва.
Некоторые вещи можно увидеть только в трех измерениях.
А некоторые — только в двух.
И то, что экран терминала, а значит, и изображение на лобовике, уже априори были двухмерными, пытающимися отразить трёхмерные объекты, было мне на руку. Я упёр палец в терминал Кори и принялся медленно двигать его, глядя на лобовик.
Звёздные системы дрогнули и поползли прочь со своих мест, повинуясь моим движениям. Я тянул палец к краю экрана, наблюдая как картинка сдвигается следом за ним, как красные линии маршрутов пересекаются и тут же расходятся только лишь для того, чтобы снова пересечься.
— Кар? — тихо произнесла Кори спустя минуту, не раньше, но я только поднял свободную руку и требовательно вытянул указательный палец, веля не мешать.
Кори послушно замолчала, а я продолжил по миллиметру крутить звёздную карту на терминале, будто божество, создающее новый мир и прикидывающее, в каком ракурсе он будет выглядеть максимально выгодно.
Красные линии сходились и расходились, сходились и расходились, но я не оставлял попыток найти нужный угол. Я крутил карту во всех возможных направлениях, и, когда в голове уже зародилась мысль, что я всё-таки ошибся, и никакого совпадения тут нет…