Тайны затерянных звезд. Том 6

Лекс Эл

— Так вот, он устроился работать в «Кракен», а вернее сказать в его силовое подразделение. А ещё вернее сказать — техником внешнего обслуживания на один из военных кораблей, принадлежащих корпорации. Если кто не знает, это такой врекер наоборот, выходит на обшивку больших кораблей с приличной автономностью, чтобы устранить какие-то мелкие повреждения, не требующие крупного ремонта и возврата ради этого на какую-то структуру. Так вот, работал он на этом корабле — «Осирис» называется, если кому интересно, почти полтора года, и даже подумать не мог о том, что с ним случится совсем скоро. И не смотрите так на меня, это буквально цитата из его переписки! С тем самым Белами,

кстати говоря!

Кайто развёл руками, хотя его никто и не собирался ни в чём обвинять и «так» на него тоже никто не смотрел. Ну, может, Магнус. Чуть-чуть.

— Всё началось, по сути, в тот момент, когда из «Осириса» и ещё двух кораблей сформировали временное звено и отправили их на охрану другого корабля, который выполнял научную миссию. А теперь внимание, вопрос — как назывался этот другой корабль?

— «Навуходоносор»… — вздохнул капитан и устало потёр переносицу. — Конечно же, он назывался «Навуходоносор». Иначе и быть не может. Тут всё связано, торпеду мне в двигатель! В этой истории вообще всё вообще со всем связано!

— Браво, капитан! — Кайто кивнул. — Этот корабль действительно звался «Навуходоносор» и это была та самая миссия, после которой он остался в том состоянии, в котором мы его нашли. По крайней мере, так следует из файлов Густава, потому что это был последний раз, когда он видел «Навуходоносор» своими глазами.

— То есть, эксперименты, про которые мы читали — это не единственное, что произошло с «Навуходоносором»? — тут же вмешалась Кори. — Там ещё и культисты были замешаны?

— Не совсем так, — Кайто покачал головой. — Если вывести хронологическую последовательность, то получится примерно следующее: «Навуходоносор» и его звено поддержки прибыли в точку пространственной аномалии, после чего боевые корабли отошли в сторону, причём на приличную дистанцию. Это было обговорено с самого начала, потому что их излучение, и создаваемое ими гравитационное поле, а они, сами понимаете, массу немалую имеют, могли повлиять на проведение экспериментов и результаты измерений. По сути, боевые корабли находились в часе движения на полной скорости от «Навуходоносора» и считалось, что этого будет достаточно, если вдруг на научный корабль кто-то нападёт… Хотя никто всерьёз не верил, что кому-то придёт в голову на него нападать, как минимум потому, что никто и не должен был знать о том, что в этом участке космоса вообще что-то происходит. Корабли сопровождения были выделены, по сути, на всякий случай — как-никак это был первый эксперимент с хардспейсом за всю историю существования человечества.

— Всё равно час это много, — пробормотал Магнус. — За час с кораблём можно такое сотворить…

— Можно, — Кайто пожал плечами. — Но «Навуходоносор» же не собирался торчать на одном месте и позволять с собой делать «такое». В случае атаки на него он должен был передать сигнал бедствия на корабли сопровождения и выдвинуться к ним навстречу на максимальной скорости. А это уже снижало временной промежуток до момента их встречи как минимум вдвое, уже до получаса. Видимо, в «Кракене» решили, что этого будет достаточно.

— Да хватит там время считать! — поморщилась Кори. — Культисты-то здесь при чём?! Ты же сам сказал, что «Навуходоносор» сам себе сделал плохо!

— Так я же к тому и веду!

Кайто аж стукнул кулаком по столу, отчего его порция шарикового шашлыка, к которому он — удивительное дело! — даже не притронулся, подпрыгнула на тарелке. Азиат удивлённо уставился на блюдо, словно впервые в жизни его видел, а потом схватил одной рукой сразу обе шпажки запихнул сразу все шесть шариков себе в рот.

— Я ве афом ы гаау! — промычал

он с набитым ртом, чуть не подавился, с трудом закрыл рот, несколько секунд сосредоточенно жевал, а потом сделал могучее глотательное движение и одни махом выдул сразу половину бутылки «ню-колы». — Я же о том и говорю! — повторил он наконец понятным человеческим языком. — «Навуходоносор» — сам себе злобный баклан! Никто ничего с ними не делал, они сами прекрасно справились с тем, чтобы себе что-то сделать! Настолько справились, что изначально даже не вполне поняли, что произошло, и пытались справиться своими силами — это, если что, не из файлов Густава, это ещё из записок Семецкого информация. В принципе, там это вообще единственная информация, которая касается того… явления, что приключилось с «Навуходоносором» по итогам их экспериментов.

— Значит, какое-то время они даже не подавали сигнала бедствия? — переспросил капитан.

— А я о чём! — Кайто взмахнул руками. — Они восприняли это как научный казус и первые полтора часа пытались решить его своими методами, обратить или хотя бы просто отменить. И только через полтора часа, поняв, что не вывозят своими силами, послали сигнал бедствия на корабли прикрытия, надеясь, что те их хотя бы эвакуируют.

— А тем ещё и самим лететь до них целый час, — задумчиво констатировала Кори.

— Во, точно! — Кайто указал на неё пальцем. — Но они даже долететь не успели, потому что на половине пути на радарах, по словам Белами, начали появляться засечки маленьких кораблей, размером с истребитель. Карл Густав в этот момент находился снаружи, на обшивке, и держал канал связи открытым по протоколу, поэтому он одновременно и слышал, что говорят на мостике, и видел эти самые корабли своими глазами. И да, это те самые корабли, один из которых он потом нарисовал на салфетке!

— Так, и что было дальше? — поторопил капитан.

— А дальше произошло то, что Белами назвал в своих сообщениях «казнью». Он пишет, что неведомые истребители подошли почти вплотную к кораблям «Кракена», и отсоединили от себя какие-то странные структуры, похожие на две трёхгранные пирамидки, соединённую в одну фигуру. Эти странные штуки прилипли к обшивке кораблей, а дальше началось что-то непонятное. По радиосвязи он слышал, как люди сначала начали волноваться, потом — злобно кричать друг на друга, словно они не хорошо сработавшийся экипаж, а ненавидящие друг друга супруги, запертые в одном доме последние двадцать лет. А потом крики ненависти сменились воплями боли. Ничего не напоминает?

— «Василиск-33»… — вздохнул капитан. — Я же говорю, тут всё связано.

— Вот-вот, связаннее некуда! — Кайто кивнул. — Белами, по ходу дела, спасло лишь только то, что он находился в космосе на тот момент и инфразвук на него не воздействовал. Ведь слышать его он мог только через динамики скафандров, а это, сами понимаете, совсем не то же самое. А ещё его спасло то, что он всерьёз испугался этих воплей и несколько часов, пока они не стихли, болтался в космосе, боясь залететь обратно на борт. За это время уже и неведомые истребители исчезли, и генераторы инфразвука от обшивки отклеились, и даже крики в динамиках смолкли, но Белами всё равно тянул до последнего и лишь когда запасы скафандра подошли к концу, решился вернуться на борт «Осириса». Ну и увидел там примерно то же самое, что мы видели на «Василиске». И не забывайте, что корабль при этом продолжал двигаться в сторону «Навуходоносора», а сам Карл Густав не умел управлять кораблями, да ещё такого тоннажа. Поэтому он принял решение, которое и спасло ему жизнь — он сел в ближайшую спасательную капсулу и эвакуировался с корабля.