Тайны Зимнего дворца
Шрифт:
Я въ немъ не сомнваюсь, отвчалъ князь, но Достоевскаго боле нтъ въ Петербург.
Молодая женщина вздрогнула.
Его боле нтъ въ Петербург? спросилъ адъютантъ.
Не желая ни въ чемъ признаться, онъ ужъ съ недлю, какъ сосланъ въ Сибирь. Досвиданія!
Разбитая, уничтоженная, боле похожая на покойницу, чмъ на живую, молодая женщина пошатываясь вышла въ сопровожденіи адъютанта.
Князь его вернулъ.
Онъ вошелъ въ кабинетъ, пока Марья Андреевна и Наташа уводили несчастную женщину.
Я не хотлъ
Тамъ? спросилъ Абамеликъ.
Тамъ онъ умеръ!
Бдная женщина!
При возвращеніи адъютанта она упала безъ чувствъ на руки Наташи.
Два раза Савельевъ возвращался въ квартиру Достоевскихъ, чтобы узнать о результат ея свиданія съ княземъ Орловымъ, но она еще не возвращалась и молодой человкъ съ нетерпніемъ расхаживалъ передъ домомъ, какъ вдругъ подъхала карета и остановилась у воротъ. Онъ подошелъ, чтобы видть, кто изъ нее выйдетъ.
Старый лакей растворилъ дверцу и помогалъ вынуть изъ нее женщину въ безчувственномъ состояніи, но онъ черезчуръ понадялся на свои силы, поскользнулся и наврное упалъ, еслибъ Савельевъ не подскочилъ къ нему на помощь и не поддержалъ его. Въ эту минуту раздался крикъ въ карет, заставившій Савельева поднять голову. Голосъ ему былъ знакомъ. Это былъ тотъ самый голосъ, такъ сильно звучавшій въ его душ. Да, это была Наташа!
Наташа потерянная и снова обртенная!
XX
Тло государя было выставлено на парадномъ катафалк въ роскошномъ гробу. Лицо гордаго самодержавца сохранило всю свою строгость. Его окружали офицеры и солдаты, его врные солдаты. Точно при жизни, и теперь ихъ присутствіе какъ будто доставляло ему удовольствіе. Казалось, что гордая и надменная улыбка играла на царскихъ устахъ.
Многочисленныя группы людей принадлежащія ко всмъ сословіямъ проходятъ, крестясь, мимо тла своего монарха. Это были его подданные, пришедшіе въ послдній разъ взглянуть на своего царя и помолиться за упокой его души.
Общая торжественная тишина нарушалась только монотоннымъ чтеніемъ Евангелія, да кое когда раздавались всхлипыванія.
Отъ времени до времени пламя какой нибудь изъ свчей, колебаясь, вспыхивало ярче обыкновеннаго и бросало красноватый отблескъ, точно оживляя мраморно блдное лицо государя.
Дворцовые часы пробили три четверти восьмого и скоро, въ восемь часовъ запрутся двери для публики. Завтра переносятъ тло государя въ церковь Петропавловской крпости, гд ему приготовлено мсто для вчнаго покоя рядомъ съ его царственными предками.
Въ это время вошелъ человкъ высокаго роста, имвшій руку на перевязи, а рядомъ съ нимъ красивая молодая двушка.
Поздно! крикнулъ караульный солдатъ.
Но замтивъ руку на перевязи и маленькій блый георгіевскій крестъ, который заслуживается только на пол
Поторопитесь, такъ какъ черезъ нсколько минутъ нибудь ужъ запрутъ двери.
Молодые люди ничего не отвчали, такъ какъ ихъ взоры и мысли были всецло заняты государемъ. Кто могъ бы узнать въ этомъ серьезномъ юнош, одтомъ въ черное платье и въ этой молодой двушк одтой со вкусомъ, но просто, солдата Савельева и Наташу?
Протопресвитеръ Бажановъ передалъ ему не только двнадцати тысячный пансіонъ и помилованіе за участіе въ заговор Петрашевскаго, но еще офицерскій патентъ за храбрость, выказанную въ Малой Азіи и горгіевскій крестъ за дло при Башъ-Кады-Клар.
Вошедшіе остановились передъ тломъ государя. Если бы кто нибудь взглянулъ на лицо юноши, то былъ бы пораженъ его сходствомъ съ покойнымъ императоромъ.
Когда Савельевъ приблизился къ покойнику, пламя свчей заколебалось и озарило красноватымъ свтомъ лицо монарха, казалось что оно ожило и лучъ счастья заигралъ на немъ.
Наташа, посмотри, онъ точно насъ благословляетъ.
Наташа взглянула на государя, упала на колни передъ гробомъ и зарыдала.
Это не дозволяется, сказалъ дежурный офицеръ, подымая ее.
Наташа, тутъ передъ покойникомъ клянусь теб, что буду только тебя одну любить, прошепталъ солдатъ.
Молчи! возражала ему двушка, здсь не мсто; но радостный взглядъ поблагодарилъ его за клятву любви и врности.
Они вышли и за ними замкнулись двери.
Они были послдніе изъ публики пришедшія помолиться у гроба царя.
Съ этой минуты покойный государь принадлежалъ только своей семь, которая вскор собралось около гроба отца и дда.
XXI
Тебя зовутъ Петровичемъ? спросилъ слдователь.
Петровичъ молчалъ.
Слдователь далъ ему такую пощечину, что онъ пошатнулся и кровь хлынула у него изо рту.
Таковы были варварскіе обычаи при допрос. Къ сожалнію такіе слдователи встрчаются подчасъ и теперь.
Ты молчишь? Будешь ли отвчать? заревлъ слдователь.
Что же мн отвчать? отвчалъ Петровичъ, спокойно вытирая кровь съ лица. Для этого вамъ незачмъ лупить по морд. На благоразумные вопросы я могу отвчать и безъ того, чтобы мн выбивали зубы.
Мы, Петровичъ, тебя давно знаемъ!
Петровичъ отвернулся, точно не обращались не не къ нему.
Ага? Такъ ты не хочешь признаться, что убилъ сперва князя Курдюбекова а потомъ Макарова?
Разбойникъ посмотрлъ на него съ недоумніемъ, почесывая затылокъ будто не понималъ въ чемъ дло.
Курдюбековъ? проворчалъ онъ. Это кто жъ такой будетъ? Въ вервый разъ слышу такое имя. Курдюбековъ? повторилъ онъ, что-то соображая и пожимая плечами. А другой? Какъ его зовутъ? Макаровъ. Кажется такъ, вы его изволили сказать, ваше превосходительство?