Тайные грехи
Шрифт:
– Нужно, чтобы в картине был хоть один актер с мировым именем. Мэтью, вам трудно в это поверить, но под вас никто не предлагает нам финансирование.
– Еще не предлагает.
Его вызывающий тон внушил Ли беспокойство. Вот от кого не ожидала звездной болезни! Она нахмурилась.
– В вашем контракте нет ни слова о согласовании с вами кандидатур на остальные роли.
– Хотя бы из простой вежливости могли поставить меня в известность.
– И что бы изменилось?
– Я не стал бы сниматься в одной
Ли была поражена. Конечно, кичливость Брендана действует на нервы. Но пусть даже он много пьет, на съемочной площадке он моментально становится собой – профессионалом экстра-класса. Недавнее избрание президентом Гильдии киноактеров лишний раз продемонстрировало его популярность среди коллег. В сущности, – удивленно вспомнила Ли, – единственный человек, который его на дух не переносит, это Тина.
– Полагаю, у вас есть веские причины ненавидеть Брендана?
– Скажем так: я несколько раз наблюдал его во Вьетнаме и узнал ему цену.
Дело, конечно, не только в этом, подумала Ли. Мэтью о чем-то умалчивает. Она уже научилась распознавать за его непроницаемой броней, когда он чего-то недоговаривал. Скрестив руки на столе, она по-прежнему хмуро смотрела на него.
– Знаете, Мэтью, подобная воинственность могла быть хороша во Вьетнаме, но здесь, в Лос-Анджелесе, она может сослужить вам плохую службу.
– Что вы имеете в виду?
– То, что вы шагаете по жизни как по линии фронта. Не доверяете даже тем, кто искренне желает вам добра. Встречаете каждый новый день как цепочку боевых эпизодов, в которых вас ждет победа или смерть.
Она задела весьма чувствительный нерв.
– Вот не знал, что у вас – диплом бакалавра психологии.
– Не нужно ученых степеней, чтобы распознать агрессию. Не знаю, Мэтью, в чем ваша проблема, но мы скоро запустим «Опасного», и жизненно важно, чтобы между руководством и актерским ансамблем сложились гармоничные отношения. Ваша воинственность представляет угрозу для моего проекта. Я не могу этого допустить – ни при каких обстоятельствах. Мне искренне жаль, что вы предубеждены против Брендана Фарадея, но звездное имя в нашем деле – центр тяжести. Поэтому призываю вас повзрослеть и смириться с тем, что не всегда будет по-вашему.
Ее замороженная манера только подлила масла в огонь.
– Вам не надоело?
– Что именно?
– Корчить из себя железную леди. Ограничивать свою жизнь интересами компании «Бэрон».
– Это не ваше дело, но я все-таки отвечу: моя жизнь ни в коем случае не замыкается на студии.
– Тогда что вы делаете в этот уик-энд?
– Еще не решила.
– Хотите, попробую угадать?
Ли сердито сняла очки в темной оправе и опустилась поглубже в кресло.
– Сделайте одолжение.
– Вы собираетесь работать. Рыть землю носом, расшибаться в лепешку – как всю жизнь внушал вам несравненный
– Простите?
Наверное, у него не в порядке с головой, раз он тратит столько времени на эту равнодушную статую! Он переступил через себя, приоткрыл свой внутренний мир, признав, что ему ненавистна перспектива оказаться в одной упряжке с Бренданом Фарадеем, а она не нашла ничего лучшего, как разглагольствовать о производственной дисциплине. И о центре тяжести.
– Когда вы в последний раз отдыхали?
– Я, кажется, ездила с вами на премьеру, – напомнила она. – Или за минувшую неделю у вас было столько женщин, что вы запамятовали?
– Я ничего не забыл. В том числе и как вы ответили мне на поцелуй. Можете сколько угодно талдычить о вашем принципе не спать с теми, с кем вы работаете, но при желании я поимел бы вас, леди, в своей постели. Вы бы корчились, стонали и умоляли меня взять вас.
Этот манящий образ был так близок к ее эротическим фантазиям, что Ли потеряла контроль над собой.
– Как я жалею, что разрешила вам пробоваться на эту проклятую роль! Эгоист, зазнайка, несносный тип!..
– Тем не менее это правда, – заявил он, воспользовавшись тем, что она поперхнулась воздухом. Зарубите себе на носу, леди Администратор: сколько бы вы ни скрывались под маской Снежной Королевы, в душе у вас – хаос сексуальных запретов!
Правда уколола больнее, чем Ли могла себе представить. Она гордо вскинула голову.
– Ублюдок!
Это безумное ругательство попало в цель. Мэтью отшатнулся как от пощечины; глаза превратились в две темные щелки. Жестокая кличка горела в мозгу огненными буквами. Ли тяжело хватала воздух ртом. Что с ней? Она никогда не теряла самообладания. Ни разу не повысила голоса. Она – Ли Бэрон. Собранная, с чувством собственного достоинства. Ли Бэрон не орет как базарная торговка!
– Извините.
– За что – ведь, в сущности, так и есть. Вы закончили?
– Да. А вы?
– На сегодня – да.
– Как это понимать?
– Мы еще к этому вернемся – когда вы будете лучше владеть собой.
В глазах Ли еще полыхал гнев, но она признала свое поражение.
– Вы правы, нужно что-то делать. Иначе «Опасный» станет «Смертельным».
– Если вам трудно со мной работать, поищите другого исполнителя.
Ли покачала головой.
– Нет, Мэтью, вы идеально подходите на роль Райдера Лонга. Я ценю вашу добросовестность и понимаю, как выводят из себя все эти проволочки…
– Из себя выводит только одно: если теряешь контроль над ситуацией.
Ли кисло улыбнулась.
– Кому вы говорите. – Она протянула руку. – Мир? Вот когда Мэтью понял, что чувствовал Адам, когда Ева возникла перед ним в райском саду с яблоком в руках. Можно ли устоять перед такой улыбкой?
– Мир, – буркнул он.