Тайные грехи
Шрифт:
Она стояла напротив него через кабинет, положив руки на спинку одного из кожаных кресел для посетителей.
– Я хочу иметь свой дом. Где я могла бы побыть одна.
– Зачем? Чтобы трахаться с каким-нибудь честолюбивым жеребцом, который будет использовать тебя, чтобы подобраться ко мне?
Ли запретила себе обижаться.
– Я люблю тебя, и поэтому будем считать, что ты этого не говорил. Мне очень жаль тебя расстраивать, но все равно ты не найдешь таких доводов, которые заставили бы меня изменить решение. А теперь,
К немалому удивлению Ли, Джошуа не предпринял попытки ее остановить.
Спустя полчаса она стояла на балконе двухэтажного особняка на Золотом Берегу, в Санта-Монике. За двумя высокими раскидистыми пальмами виднелся пляж, а дальше – океан.
– Ну? Что ты об этом думаешь? – спросила Тина.
– Превосходно!
– Буду честной до конца. Причина, по которой тебе может достаться этот дом, заключается в том, что после прошлогоднего оползня кусок базальтовых пород обрушился прямо во двор. Хозяин смертельно испугался и приобрел виллу в Брентвуде.
– Тем хуже для него.
– Опять же – движение. Оно стало прямо-таки кошмарным. Я уж не говорю о туристах, которые будут плевать на правила и парковаться поперек твоей подъездной аллеи, и о пьяных водителях, которые, сорвавшись на крутом вираже, приземлятся у тебя в гостиной.
Ли знала эту историю. Несколько лет назад какой-то автомобиль действительно пробил дыру в заборе и рухнул на территорию старой киностудии. Крушение было в полном объеме запечатлено на пленке.
– Мне все равно нравится, – настаивала она. – Это место дышит историей.
Тина сказала себе, что готова выкладывать доллар всякий раз, когда ей посчастливится слышать подобное от клиентов.
Много лет назад, когда кинофильмы назывались движущимися картинками, именно эта полоска берега прославилась под названием Колонии. В Малибу, куда проходил долгий путь по пыльной, незаасфальтированной дороге, ездили только статисты да владельцы машин с прочными кузовами и осями.
Одно время особняк принадлежал звезде немого кино, прославившейся страстью к буйным оргиям. Ли смотрела на пляж и представляла себе, как Ф.Скотт Фицджеральд и Уильям Рандольф Херст в белых фланелевых костюмах играют в пинг-понг, а Марион Дэвис с Нормой Ширер цедят сухой мартини и подбадривают их.
Тина сочла своим долгом выложить все, что знала.
– Дерево кое-где подгнило.
– Можно заменить. Я ищу не просто дом, а… нечто большее.
– Образ жизни?
– Да. Представляешь – каждое утро просыпаться и видеть перед собой Тихий океан?
– Плюс наводнения, сырость, солевая коррозия, пьяницы дрыхнут у тебя во дворе…
– Я согласна.
Ли нуждалась в убежище. Месте, где она могла бы укрыться от вечных баталий отца с Мариссой, финансовых затруднений студии «Бэрон» и, главное, от восходящей звезды по имени Мэтью Сент-Джеймс. Хотя ей было неприятно признаваться в этом
Не далее как сегодня утром, долго-долго стоя под горячим душем и представляя себе, что эти обжигающие струи – скользящие по ее телу руки Мэтью, она уверяла себя в том, что в сексуальных фантазиях нет ничего зазорного. Если верить журналу «Космополитэн», подобные мечты – совершенно нормальное явление для свободной современной женщины начала семидесятых.
И все-таки, убеждая себя в том, что ей нечего стыдиться, Ли понимала: ей было бы легче, если бы героем ее эротических грез был какой-нибудь другой мужчина.
– Продано! – ход ее размышлений нарушил веселый голос Тины, которая могла теперь перейти от роли агента по продаже недвижимости к роли друга. – Ты не боишься, что отец будет сердиться?
– Мне двадцать пять. Пора иметь свою крышу над головой.
– И тем не менее Джошуа предпочел бы, чтобы ты осталась в Беверли Хиллз. А он не из тех, кто легко проигрывает.
В серых глазах Ли светилась прежняя решимость.
– Значит, ему самое время убедиться, что не всегда будет так, как он хочет.
Шагая анфиладами комнат студии «Бэрон», Мэтью кипел от возмущения. Когда он возник за столом Мередит, у него разве что пар не шел из ушей.
– Она у себя?
– Да, но разговаривает по телефону. Если ты присядешь…
Мередит взглянула в его горящие темные глаза и осеклась.
Он вихрем ворвался в кабинет. Ли позволила себе лишь чуточку изогнуть светлые ниточки бровей над темной оправой очков.
– Питер, – сказала она в трубку, – ко мне пришли. Я попозже перезвоню, ладно? Отлично! Спасибо за все.
– Это был Питер Уорд, – пояснила она, кладя трубку на рычаг. – В Вашингтоне поговаривают о том, что с нас собираются снять налоговую льготу на рекламную продукцию. Раз инвесторы получают свои деньги назад, плюс гарантированные проценты, служба государственных сборов может посчитать это займом и отменить скидку. В этом случае нам будет гораздо труднее находить вкладчиков, что чревато ограничением числа фильмов, которые мы можем ставить в год. Студия «Бэрон» платит Питеру Уорду немалые деньги за то, что он обеспечивает нам поддержку некоторых членов Конгресса. Надеюсь, – небрежно добавила она, – ваше дело не менее важное?
Мэтью и без того был дьявольски зол. Если Ли и дальше будет употреблять в разговоре с ним ледяной тон собственного превосходства, он не выдержит и взорвется. Он с размаху плюхнулся в кресло.
– Нужно поговорить.
Ли сняла очки, откинулась на спинку своего кресла, положила руки на кожаные подлокотники и некоторое время молча изучала его лицо.
– О чем?
– Об этой соплячке из отдела общественных связей.
– Дженет Бриджес? У этой «соплячки» диплом магистра журналистики.