Тайные каналы: По следам нацистской мафии
Шрифт:
Но в последнюю минуту все дело испортил переусердствовавший чиновник австрийской уголовной полиции. В ночь под Новый год, когда Эйхман в любую минуту мог появиться в Аусзее, он позвонил Вере Либль. Когда та взяла трубку, он молчал. Тогда она спросила: «Это ты? Ты действительно придешь?»
Чиновник услышал то, что хотел услышать. Но для жены Эйхмана этот странный звонок был сигналом тревоги. И когда Эйхман был уже на пути в Аусзее, его успели предупредить, и он скрылся от преследователей в Грундльзее.
На следующий день учинили повальный
Старые наци спешат на помощь
Адольф Эйхман был не единственным нацистским преступником, которому после сорок пятого стало слишком неуютно на немецкой земле. События, побудившие наци вновь спасаться бегством, имели отклик и в самом Гюнцбурге.
Здесь целых пять лет скрывался Менгеле. Родительский дом предоставил ему весь комфорт, возможный в трудные послевоенные годы. Но все чаще от немногих оставшихся в живых узников Освенцима можно было услышать его имя.
Каким же образом и Менгеле оказался на «монастырских» маршрутах в Италии?
Представляются возможными два варианта.
Первый. Сам Менгеле заметил, что вокруг него творится что-то неладное. Он стал прислушиваться к тому, что говорят окружающие, искать связей со старыми наци. Интересовался местопребыванием друга или наводил справки у родственников удравшего нациста, словом, так долго сигнализировал о том, что ищет помощи, пока авторитетное лицо из организации ODESSA о нем не проведало.
Второй. Руководство организации ODESSA само узнало, что один из своих в опасности. Ибо во многих городах ФРГ совершенно легально встречались представители HIAG. Уже в 1950 г. в Гамбурге сотни членов этой организации принимали участие в регулярных встречах профессиональных нацистских убийц. И хотя это были лишь локальные встречи, в пределах ганзейского города, они показали, как далеко можно в этом направлении пойти.
Такие встречи, где пили, горевали о прошлом и хвастались совершенными некогда подвигами, для руководства организаций HIAS — ODESSA стали своего рода информационными. Здесь уточняли, кто, где, когда убит или убежал, кто в какой тюрьме сидит, в чем обвиняется или по какому делу привлекается в качестве свидетеля. Во время этих бесед внимательному слушателю становилось ясно, кому именно в данный момент угрожает опасность.
В центральном руководстве организации ODESSA чутко реагировали на все сигналы тревоги, безошибочно определяя степень серьезности той или иной ситуации и грозящей тому или иному лицу опасности. И однажды в 1950 г. перед резиденцией Менгеле в Гюнцбурге остановилась машина с иногородним номером. Человек, сидевший за рулем, никогда ранее здесь не бывал, и никто его тут больше не видел. Он позвонил у входной двери, чтобы предупредить об опасности, угрожающей «славному отпрыску семьи», и сообщить, что сейчас самое время предпринять далекое путешествие…
Два или три дня спустя Йозеф Менгеле стоял на одном
Летом 1950 г. одним из этих маршрутов проследовал и Адольф Эйхман, и где-то рядом, совсем близко от него, находились Менгеле и другие убийцы. От монастыря к монастырю направлялись они в Рим к «своему» епископу нацисту Худалу.
В конце июня, спустя полгода после той памятной новогодней ночи, убийца прибыл в Рим. От Худала он получил новый паспорт, выданный Международным Красным Крестом, в котором подлинными были только фотография Эйхмана и его особые приметы. Фамилия, имя, год рождения — вымышленные. Причем фамилия для матерого убийцы была выбрана с непревзойденным цинизмом: «Клемент», что в переводе с латинского означает «добрый, милосердный».
В начале июля Рикардо Клемент-Эйхман — на борту парохода, направлявшегося в Южную Америку. На фотографии на память о тех днях мы видим его в темном костюме с бабочкой, в белой сорочке, шляпе и солнцезащитных очках. Подле него на палубе под тентом у поручней двое мужчин столь же элегантно одетых.
Это фото облетело весь мир. Удивительно только, что на всех известных нам изображениях опознан только Эйхман. Словно никого до сих пор не интересовало, кто были стоящие рядом с ним господа. Личность одного из них нам удалось установить.
Но об этом мы расскажем в книге несколько позднее…
Пароль: «Мужская верность»
Прошло почти две недели со дня отъезда Эйхмана из Генуи.
На горизонте показался материк. По карте, демонстрируемой на верхней палубе, пассажиры могли определить местоположение корабля: 34 градуса 42 минуты южной широты и 53 градуса 23 минуты западной долготы. Впереди залив Ла-Плата, треугольный вырез в юго-восточной части Южной Америки, который на географической карте выглядит как недостающий кусок торта.
До Генуи 6500 морских миль. Такое морское путешествие стоит кучу денег. Но Эйхмана и двух его спутников это мало заботило. В генуэзском порту связной вручил им оплаченные билеты на пароход. Сервис фашистской тщательно законспирированной организации «Северное бюро путешествий» был безупречным.
Когда день уже клонился к вечеру, вдалеке показалась длинная лента огней города. Судя по карте, это Монтевидео — столица Уругвая. Однако за бортом парохода еще долго плескались грязно-коричневые волны залива. Оба его берега удалены здесь друг от друга на расстояние в 100 километров. Аргентина еще не видна.