Тайные полномочия
Шрифт:
— Да вы не бойтесь, ничего страшного от вас не попрошу, — сказала она, вглядываясь в бегающие глазки. — Вы мне неинтересны как мужчина.
— На что же пари? — спросил Лидваль, уже чувствуя, что зря во все это ввязался.
— На Урусова, на что же еще…
— Каковы ставки?
— Если князь сорвется, — сказала Липа, четко выговаривая слова — …будете свидетелем, что он сам этого захотел. За это получите бриллиант даром.
От такого предложения пересохло в горле. Ему страстно захотелось, чтобы так и вышло: Урусов поскользнулся, на руках долго висеть не смог и с прощальным криком упал
— А если он справится?
— Тогда в утешение я раскрою вам тайну, почему в вас стреляли…
— Откуда вы знаете об этом? Это же секрет…
Липа только подмигнула.
Урусов вышел из купе в брюках, гимнастической майке и на босу ногу. Он тщательно разминал пальцы и поигрывал мышцами рук. Нужна была хорошая тренировка, чтобы прийти в форму. А тут еще и ужин так некстати давил на желудок. Но разве эта жестокая женщина даст время подготовиться! Урусов даже заикаться не стал. Не станет потомок царей так унижаться. Будь что будет.
— Князь, да вы решили выиграть приз! — обрадовалась Липа. — Тогда не станем тянуть! Лидваль, открывайте!
Проводник с наглой физиономий и не думал помогать. А бриллиант был так близок. Лидваль отставил костыль и надавил на раму. Она поддалась легко. Ворвался ледяной ветер, Липа поежилась.
— Князь, за окном холодно, подумайте, чем рискуете, — сказала она.
Урусов потребовал начинать. Он боялся, что еще немного, и его сильная личность окончательно не выдержит. Откажется и убежит в купе. И потом до конца жизни он себе этого не простит. К счастью, дружелюбный Лидваль проковылял к другому окну. Теперь по коридору гулял ледяной сквозняк.
— Удивите нас, князь! — крикнула Липа громче грохота колес.
Мелко перекрестившись, Урусов полез в окно. Он закинул корпус за раму и лег на нее животом. Голые пятки жгло нещадно. Он заставил себя не думать о боли. Нащупав большими пальцами ног кромку железного выступа, Урусов вцепился в раму широко расставленной пятерней и спружинил вниз. Над краем окна виднелось его темечко. Волосы рвал ветер.
— А ведь у него выйдет! — с некоторым восхищением сказала Липа.
Урусов совершенно исчез в темноте. Лицо его, напряженное и красное от натуги, появилось в закрытом окне. Словно он тонул и просил помощи, чтобы ему открыли. Глаза его оказались на уровне подоконника, князь ничего не видел, жмурился и двигался на ощупь. На ветру смотреть было невозможно.
— Сейчас самое время выиграть приз, — сказала Липа, подталкивая Лидваля локтем. — Еще немного, и наш герой вылезет на финише. Мои правила ничего не запрещают. Ну как, рискнете?
Лидваль и сам об этом подумал. Стоит только стукнуть в окно или как-нибудь напугать. Надо совсем немного: резкое движение или чуть-чуть подтолкнуть так, что никто и не заметит. И все, приз у него. Не надо думать, что будет после, выкрутится. Только вот на последний шаг решиться он не мог.
— Смотрите! Смотрите! Рука уже в окне… О, как будто призрак к нам лезет…
Князь и правда мало походил на человека. От напряжения лицо его стало пунцовым, а тело покрылось морозной белизной. Он двигался как привидение, медленно и размеренно, отсчитывая в голове
— Да он уже и второй рукой уцепился! — вскричала Липа. — Лидваль, решайтесь!
Но было поздно. Он как завороженный смотрел на медленно поднимающуюся голову, а за ней и торс. Урусов приподнялся, чтобы переместить центр тяжести в вагон. Ног уже не чувствовал, ладони резала кромка рамы, и он не замечал холода. Это значит, что еще немного, и мышцы перестанут слушаться. Остается несколько секунд, чтобы выжить. Князь резко нырнул и весом тела полетел вниз. Падая, он задел лбом оконные поручни и приземлился боком. Ноги его стукнулись с гулким эхом деревяшек. Он лежал на ковровой дорожке и судорожно хватал воздух. И встать уже не мог. Ступни покраснели и разбухли, а вместо рук была кровавая каша.
Липа опустилась перед ним на колени.
— Ай да князь, — сказал она, приподнимая его за подбородок и накидывая на шею колье, как собачий поводок. — Носи, ваша светлость, заслужил…
Князь хотел что-то ответить, но из глотки раздались глухие хрипы.
— Проводник! — закричала Липа. — Почему окна раскрыты? Закрыть немедленно! И вызовите доктора! Там, в дальнем купе, прячется один чудодей! Его светлость обморозил конечности!
Николя, смотревший на все это как завороженный, очнулся и бросился поднимать раму. Встав с колен, Липа приблизилась к Лидвалю.
— Будете жалеть об этом всю жизнь, — сказала она, приблизив к нему лицо. — Вы настоящий трус, Лидваль. Трус с костылем. Как вы жалки!
Липу разрывал смех. Запрокинув голову, она смеялась громко и натужно. Смех ее был слышен, даже когда она скрылась в купе.
— Не буду, — сказал Лидваль, глядя на кашляющего у него в ногах князя. — Я у него куплю… Урусов, за сколько камешек отдадите?
Князь попробовал встать, но ступням было больно даже на ковре. Он сел, скрестив ноги и уложив драные ладони на коленках, как язычник, совершающий ритуал поклонения солнцу.
— Сто… — прохрипел он.
— Да вы с ума сошли! Пятьдесят, не больше!
— Пошел вон… — И князь тяжело закашлял.
— Хорошо, шестьдесят. Но это крайняя цена! Соглашайтесь.
— Сто… Или пошел вон, чернь…
Лидваль подумал, что мерзавка была права: он уже начал жалеть, что не воспользовался ее советом. Хуже было другое: из конца вагона на него внимательно смотрел господин Ванзаров. С лица его не сходила улыбка, а кончики усов весело подрагивали. От этого Лидвалю стало как-то не по себе. Словно его поймали на мысли. Но за мысль на каторгу не отправят. Не так ли? Глядя на эту улыбку, Лидваль начал в этом сомневаться.
8
Через час все улеглось. Лебедев сотворил чудеса. У Дюпре оказался всего лишь сильный ушиб, немного примочек, времени и покоя, и молодой организм справится. Немурову хватило тугой перевязки груди, чтобы он приободрился и даже выразил благодарность странному проводнику-лекарю. И даже Урусов смог самостоятельно вернуться в купе после того, как его ступни обработали чудодейственной мазью, а ладони обмотали бинтами. К десяти часам вагон совершенно затих, утомленный нескончаемым днем. Кажется, всех сморила дорожная качка.