Тайные раны
Шрифт:
— Бессмысленные рассуждения, — осадила она себя.
Она глотала еду, сама толком не замечая, что именно ест. Не проходило почти ни одного дня, чтобы она хоть раз не задумывалась: могло ли с Доном получиться по-другому? В глубине души она понимала, что просто изыскивает способ обвинить себя, а не его. Тони неоднократно говорил ей, что вполне нормально сердиться на Дона за то, что он сделал. Но она чувствовала, что это несправедливо.
Во время еды Кэрол набросала примерный план предстоящего совещания по делу. Без четверти девять она уже была готова. Ждать назначенного времени было незачем, так что она вышла из кабинета и собрала всю группу вокруг себя. Кэрол встала возле
По ее просьбе Сэм начал совещание, конспективно пересказав их беседу с Бинди Блис. Закончил он туманной теорией Бинди насчет тотализатора.
— У кого-нибудь есть комментарии? — спросила Кэрол.
Стейси, их специалист по компьютерам, сказала:
— Она права, в дальневосточных странах в этой сфере крутится огромное количество денег. Серьезная доля — ставки на футбол. Особенно большую следственную работу по этой части проделали австралийцы: они пытались понять, как используются компьютеры, чтобы загребать эти деньги. Тут действительно хватает криминала и коррупции. Но дело в том, что игорным синдикатам незачем заказывать убийство. Они могут просто купить результат.
— Ты хочешь сказать, что даже при тех огромных суммах, которые платят нашим футболистам, они наживают еще больше? — спросила Пола.
— Несравнимо. Договорную игру можно организовать по-разному, — пояснила Стейси. — Есть мнение, что судьи, которые работают на матче, сильнее влияют на исход игры, чем сами спортсмены. К тому же арбитры получают не такое астрономическое жалованье, как футболисты.
Сэм иронически фыркнул:
— К тому же они и без того дерьмово выполняют свою работу. Никто и не заметит, что они ошибаются нарочно. Если уж арбитр способен в течение матча показать одному игроку целых три желтые карточки, хотя по правилам он должен отправить его на скамейку после двух, можно себе представить, что он способен натворить, если его подмазать. Значит, ты хочешь сказать — эти синдикаты могут пойти на преступление, но не на убийство?
Стейси кивнула:
— Именно так. Это не их стиль.
Кевин поднял глаза от пистолета, который он рассеянно рисовал в блокноте.
— Да, но это, так сказать, традиционный сегмент теневого игрового бизнеса. А наша история с рицином напоминает мне о русской мафии. Многие из этих ребят — выходцы из КГБ и ФСБ. А ведь именно КГБ помог болгарам уколоть Георгия Маркова рицином. Что, если русские решили урвать себе кусок международного игорного пирога? Это было бы на них похоже: мощный и чертовски неуклюжий удар.
Стейси пожала плечами:
— Думаю, тут есть рациональное зерно. Но я не слышала, чтобы русские впутывались в такие дела. Может быть, проконсультироваться с МИ-шесть?
Кэрол передернуло. Меньше всего она хотела бы подпускать разведслужбы к своей операции. Репутация их общеизвестна; особенно же известно их нежелание уходить с пустыми руками после того, как их допустят к расследованию. Кэрол не хотелось, чтобы это дело об убийстве переросло в историю о мрачном заговоре, — если только она сама не убедится, что это не простое убийство с обычным мотивом.
— Пока мы не получим более твердых доказательств, что к делу причастны русские, я не стану и близко подходить к разведке, — твердо сказала она. — У нас еще нет никаких данных, которые бы нам позволили предположить, что убийство Робби Бишопа связано с игорным бизнесом или с русской мафией. Давайте найдем хоть какие-нибудь улики, а потом уж будем увлекаться такими гипотезами, как у Бинди. Мы будем иметь в виду эти предположения, но я не думаю, что сейчас стоит расходовать на них время
Стейси никогда не блистала умением напрямую общаться с живыми человеческими существами; она поерзала в кресле, старательно избегая смотреть кому-либо в глаза.
— Пока я не нашла в компьютере Бишопа ничего интересного. После того как в четверг вечером он выходил из дома, Бишоп не отправлял никаких писем, кроме одного — своему агенту. В нем он соглашался дать интервью испанскому мужскому журналу. Кроме того, он ни разу не заходил на сайт bestdays.co.uk. Во всяком случае, с домашнего компьютера. В списке его файлов — почти сплошь футбольные и музыкальные. Не далее как на прошлой неделе он купил через Интернет новые динамики. Что исключает идею о самоубийстве, если она кому-то приходила в голову.
— Ну, не знаю. Если бы я впал в депрессию, то легко потратил бы пару фунтов на то, чтоб себя подбодрить, — заметил Сэм. Но, увидев, что Кэрол сделала ему большие глаза, он поспешно добавил: — Не то чтобы мы думали о версии самоубийства…
— По крайней мере, не с помощью рицина. Слишком мрачно, слишком болезненно, слишком медленно, — повторила Кэрол слова Денби. — Что касается сайта, то, поскольку у Робби все-таки имелась с собой бумажка со ссылкой, думаю, можно предположить: тот, с кем он пил в тот вечер, был с этим сайтом знаком. Как ты считаешь, Стейси, владельцы сайта сумеют нам чем-то помочь?
— Зависит от того, как они отнесутся… — начала она.
— И от того, являются ли они футбольными болельщиками, — вставил Кевин.
— Может быть, — без особой уверенности отозвалась Стейси. — Я подумала, что первым делом мы могли бы попросить их, чтобы они разослали всем своим подписчикам письма и попросили тех прислать нам свое свежее фото и рассказ о том, как провели вечер в четверг. Тогда мы сумеем сразу же приступить к делу, не придется даже ждать ордера.
— А не получится, что тем самым мы пошлем громкое предупреждение убийце? — осведомился Кевин. — Я, кстати, тоже учился в Харристаунской. Мы там не очень-то хорошо относились к властям. И даже потом, во времена Робби, это было не то место, где все бы из кожи вон полезли, только бы услужить полиции. Мы имеем дело с людьми, которые запросто могут прислать нам чье-нибудь чужое фото, просто чтобы над нами подшутить, не говоря уж о том, чтобы сознательно сбить нас со следа. Думаю, лучше мы обратимся на сайт, пускай дадут нам фамилии и адреса своих подписчиков, а если откажутся, запросим ордер.
Кэрол заметила, как в глазах у Стейси на миг вспыхнуло раздражение. Обычно она держала при себе мнение о том, как мало ее коллеги разбираются в информационных технологиях. Редкий случай, когда ненадолго обнажились ее подлинные чувства.
С таким видом, словно ее терпение вот-вот истощится, Стейси произнесла:
— Единственный адрес подписчика, который хранит администрация сайта, — это адрес его электронной почты. Возможно, у них имеются и записи по расходам с кредитных карточек, но даже если так, это сведения подпадают под закон о защите личных данных, и, чтобы их получить, нам уж точно потребуется ордер. Важнее всего другое. Каким бы путем мы ни вышли на связь с этими людьми, в тайне это сохранить не удастся. Первый же человек, с которым мы побеседуем, сразу же, не успеем мы сесть в машину, кинется выкладывать в Сеть пост о нашем расследовании. Лучше уж быть с ними откровенными с самого начала. Интернет-сообщество куда более склонно к содействию, когда оно по-настоящему вовлечено в процесс. Если мы встанем на их сторону, они нам помогут. Если же мы будем рассматривать их как потенциально враждебную силу, они лишь усложнят нам жизнь.