Тайные страсти принцессы Джеллы

де Монтепен Ксавье

— Доказательства? — разом вскричали Эдуард, лорд Сингльтон, Дьедоннэ и принцесса Джелла.

— Защищайся же, брат! — добавил Эдуард.

Джордж взял его за руку и сказал:

— Именем покойного отца прошу тебя молчать!

Затем он вновь обратился к Дургаль-Саибу:

— Вы сказали, что у вас имеются доказательства против меня?

— Да, у меня имеется ясное, неопровержимое доказательство этого!

— Наверное, показания свидетелей?

— Да.

Несмотря на неоднократные

замечания Джорджа, Джелла вмешалась опять.

— Остерегайтесь, раджа, — почти умоляла она. — Разве можно верить свидетелям, так неожиданно появляющимся? Разве они сами не могут ошибаться или обманывать вас с умыслом?

Раджа бросил пристальный взгляд на принцессу, которая стойко выдержала этот взгляд.

— Но с какой стати им лгать? Как могут они ненавидеть Джорджа Малькольма, едва зная его?

— Однако, — перебил Джордж, — кому-то выгодна эта ложь…

Раджа невольно вздрогнул, однако, тут же оправившись, спросил:

— Кому же это выгодно?

Видя это, Дургаль-Саиб вздрогнул, Джордж не мог удержать улыбки и, поклонившись ему, добавил:

— Успокойтесь, раджа: сам я никого не обвиняю, я хотел бы только знать о тех обвинениях, которые выдвинуты против меня.

— Действовать таким образом — ваш долг, сэр Джордж! — воскликнула Джелла. — Вы сто раз правы, когда требуете доказательств; я не сомневаюсь, что вы легко докажете свою невиновность и снимете с себя это нелепое обвинение.

— Ах, принцесса! — проговорил Дургаль-Саиб, стараясь скрыть раздражение.

Джордж поклонился принцессе с точно таким же видом, как за минуту до этого радже, и спросил:

— Что заставляет вас, принцесса, защищать меня?

— Что заставляет защищать? Вот вопрос! Я защищаю вас потому, что сэр Джон Малькольм был воплощенной добродетелью, человеком безусловно честным и благородным, и я не могу думать, чтобы один из его сыновей оказался преступником, тем более отцеубийцей!

Как ни старался Джордж подавить в себе подозрения против Джеллы, внезапно возникшие в его сознании, они росли, принимая вид убеждения.

— Я признателен вам, принцесса, за ваше справедливое суждение. Преступление, в котором меня обвиняют, к счастью, так редко встречается в жизни…

И вдруг рыдание подступило к его горлу и стеснило ему дыхание. Он закрыл лицо руками, шепча прерывающимся голосом, при общем молчании:

— Какая клевета! Я… отцеубийца… О боже мой, боже!

Но эта слабость, овладевшая им, продолжалась недолго. Прежнее хладнокровие возвратилось к Джорджу, он обратился к Дургаль-Саибу с вопросом:

— Скажите мне, пожалуйста, раджа, какое же дикое и злое чувство, на ваш взгляд, могло меня привести к такому позорному преступлению?

— Откуда мне знать? — закричал Дургаль-Саиб. —

Мне нет до этого дела! Я бы сказал вам так: разве можно проникнуть в тайные извилины души человеческой, я бы сказал вам, что честолюбие и властолюбие иногда толкают человека на самые низкие, на самые чудовищные поступки, и вполне можно допустить, что убийца сэра Джона Малькольма хотел как можно скорее унаследовать его богатство, общественное положение. Но зачем мне собственные заключения? Ведь я не судья, а просто обвинитель! Я только вижу преступление и выполняю свой долг, передавая убийцу в руки правосудия.

Джордж поклонился.

— Осмелюсь спросить вас: случайный ли донос открыл вам тайну преступления или же ваши собственные деятельные розыски натолкнули вас на след убийцы и вы таким образом обнаружили виновника преступления?

— Я Дургаль-Саиб, индийский раджа! — с надменным видом ответил тот. — Я управляю своими поместьями и вершу в них суд и расправу. Разве я не должен знать обо всем, что совершается в пределах моих владений? А кровь Джона Малькольма пролилась именно в моем княжестве.

— Смею вас поздравить, раджа, — ответил Джордж с явной издевкой, — шли бы вы служить в полицию.

Удар попал метко. Дургаль-Саиб не мог хладнокровно стерпеть подобного выпада. Он поднялся с бледным лицом и грозным видом.

— Вы забываете, с кем говорите! — закричал он.

Джордж улыбнулся.

— Ошибаетесь, я прекрасно помню об этом. — Затем, вдруг переменив тон, продолжил: — Главной задачей, главной целью жизни моего отца было раскрыть шайку убийц. Говорил ли он вам об этой важной тайне?

— Никогда.

— Понятно. Именно поэтому вам и не могла прийти в голову мысль приписать убийство моего отца этой самой шайке, которая поражает англичан ночью кинжалом в спину?

— Как же мне могло такое прийти в голову, когда я обвиняю вас!

— Может быть, вы даже ставите под сомнение существование этого общества?

Дургаль-Саиб, снова усевшийся, вдруг вскочил и закричал:

— Послушайте, можно подумать, что вы допрашиваете меня!

Джордж не остался в долгу, он ударил кулаком по столу и ответил:

— Разумеется, допрашиваю!

X. СВИДЕТЕЛИ

Лицо принцессы Джеллы выразило явное недоумение.

— Возможно ли?! — воскликнула она. — С обеих сторон такое убеждение! Это странно, даже более чем странно. Где правда, где ложь? Мои мысли путаются… Раджа, — обратилась она к Дургаль-Саибу, — вы говорили о свидетелях…

— Да.

— Так где же они?

— Здесь.

— Ага, здесь! — воскликнул Джордж. — Тем лучше! Я жду, я вызываю их! Пусть они появятся!