Тайные страсти Версаля. Людовик XIV и его фаворитки: обжигающая любовь Короля-Солнца, интриги черной королевы и судьба великой Франции
Шрифт:
Испанская инфанта тихо ответила:
– Дверь мне кажется очень приятной и прекрасной.
Мария-Терезия была ровесницей Людовика. Она родилась спустя пять дней после него. Невысокая, хорошо сложенная, с белоснежной кожей, волосами пшеничного цвета и голубыми глазами, инфанта выглядела как фарфоровая куколка. Единственное,
Невеста французского короля воспитывалась в строгости, при дворе ее отца соблюдался жесткий этикет, и жизнь Марии-Терезии напоминала заключение пташки в золотой клетке. В шесть лет она лишилась матери, а спустя пять лет отец женился на невесте умершего сына, своей племяннице, пятнадцатилетней Марианне.
Детские годы Марии-Терезии проходили в окружении фрейлин, прислуги, священнослужителей и животных. Филипп IV позаботился, чтобы дочь получила хорошее религиозное воспитание, но не озадачился ее образованием. Впоследствии это станет камнем преткновения между ней и Людовиком, которого привлекали эрудированные женщины. Кроме того, инфанта почти не разговаривала на французском языке, зная лишь базовые слова.
9 июня 1660 года была отпразднована свадьба.
Бракосочетание проходило в церкви Сен-Жан-Батист де Сен-Жан-де-Люз, в приграничном французском городке. Торжество провели с поистине королевским размахом.
Людовик, облаченный в наряд из золототканой материи, стоял рядом с Марией-Терезией, одетой в роскошное королевское манто, сшитое из фиолетового бархата и украшенное вышитыми золотыми лилиями. Он – высокий, привлекательный, стройный. Она – миниатюрная, миловидная, статная. Они казались идеальной парой. Когда молодожены вышли из церкви, толпы людей кричали от восторга.
Когда настало время брачной ночи, Анна Австрийская, памятуя о своем печальном опыте, разогнала всех любопытствующих из свадебной опочивальни. Мать короля помнила, как ее, юную и стыдливую девицу, и Людовика XIII заставили выполнять супружеский долг при нескольких свидетелях. Стресс был столь силен, что после прошедшей ночи ее супруг утратил интерес к интимным отношениям на несколько лет.
Анна Австрийская лично задернула тканевый навес над кроватью, где неловко сидели Мария-Терезия и Людовик, и после удалилась из комнаты. Темнота и отсутствие любопытствующих глаз расслабили новоиспеченных супругов…
Наутро Мария-Терезия ощущала себя на вершине блаженства. Она смотрела на мужа влюбленными глазами и думала, что она самая счастливая женщина в мире – ведь ей принадлежал самый лучший и прекрасный мужчина Франции! Молодая королева не догадывалась, что скоро станет расплачиваться за свою любовь страданиями, ревностью и завистью к придворным дамам.
Спустя несколько недель состоялся торжественный въезд в Париж. Сперва появился Людовик, сидящий на коне, а следом пешком шло королевское войско и придворные. Замыкали шествие открытая карета с молодой королевой и кареты со знатными придворными дамами. Все улицы были забиты французами. Особо находчивые наблюдали сверху: из окон, крыш, с балконов. Город был наполнен радостными приветственными криками.
Мария-Терезия безмятежно улыбалась и махала ладошкой взирающим на нее людям. Она была окрылена любовью и счастьем…
Глава 2
Генриетта
В скором времени после брака Людовик понял, что его супруга не сможет быть истинной королевой французского двора. Мария-Терезия была очень набожной, спокойной и неуверенной в себе. Она души не чаяла в муже, покорно заглядывала ему в глаза и готова была исполнить любое его желание. Нравы и обычаи Версаля были ей чужды. Она с трудом говорила на французском языке и совершенно не понимала тончайшие остроты придворных дам. На светских мероприятиях королева терялась и находилась в тени, поэтому не могла задавать тон. Ей было удобнее во всем полагаться на Анну Австрийскую.
Когда Мария-Терезия осознала, что веселье на балах и присутствие на торжественных мероприятиях доставляет ей существенный дискомфорт, она начала придумывать отговорки, позволяющие ей избегать неприятного светского общества. Благодаря своей набожности она много времени проводила, читая религиозную литературу, посещая церкви и занимаясь благотворительностью. Но чаще всего Мария-Терезия отсиживалась в своих покоях, довольствуясь обществом фрейлин, в сладостном ожидании ночи. Ведь с покровом темноты она оставалась наедине со своим любимым мужем и могла показать ему всю свою нежность. Вот только королю требовалась не тихая гавань, а неистовая стихия.
– Я хочу всегда находиться подле вас, позвольте мне эту милость, – с трепетом попросила мужа Мария-Терезия.
Он благосклонно улыбнулся и пообещал ей, что каждую ночь будет приходить к ней в постель.
Людовик XIV ответственно исполнял свой супружеский долг, но жена ему быстро наскучила. Покорная и податливая, она совершенно не соответствовала его темпераменту. Он понял, что никогда не сможет ее страстно полюбить, его пылкое сердце жаждало совершенно иных отношений, и он их быстро нашел в лице обворожительной супруги собственного брата. Речь о Генриетте Английской.
Ирония судьбы заключалась в том, что в детстве Людовик воспринимал Генриетту как бедную замухрышку, недостойную его внимания.
Генриетта-Анна появилась на свет в июне 1644 года. Она была младшей дочкой английского короля Карла l. А мать девочки – Генриетта-Мария Французская – являлась родственницей французских монархов.
Девочка родилась в сложное для Англии время, в стране шла гражданская война. Королева находилась в опасном положении и не могла оставаться в стране, поэтому покинула ее. Брать с собой младенца было неразумно, так как малышка могла не перенести дорогу и погибнуть. Было решено оставить Генриетту на попечение гувернантки. Воссоединение с матерью произошло в 1646 году.
Жизнь во Франции для английской королевы и ее детей была тяжелой. В 1649 году во времена Фронды двор покинул Париж, а английские родственники королевской семьи остались в холодном и темном Лувре. Маленькая Генриетта почти все время куталась под несколькими одеялами, чтобы не заболеть.
Когда казнили отца девочки, мать с дочерью на некоторое время поселились в монастыре. Вскоре они вновь стали появляться при французском дворе, но к ним относились с насмешкой, всячески давая понять, что изгнанников держат из милости.