Тайные судьбы
Шрифт:
– Не надо брать такси, Тесс. Я тебя подвезу.
Тесс отодвинула стул и встала.
– Спасибо, Питер, но не следует усложнять жизнь. Зачем тебе делать два конца?
Он тоже встал.
– Ладно, – легко согласился он. – Рад был с тобой повидаться.
Питер наклонился и поцеловал ее в щеку, в ту самую, что поцеловал при встрече.
Тесс боялась, что она закричит, расплачется или упадет в обморок.
– Может, мы еще где-нибудь налетим друг на друга, – проговорил Питер. – Если что надо, звони.
Почти бегом Тесс бросилась вон из ресторана. Скорее бы добраться до общежития, чтобы смыть
Тесс сидела перед мольбертом в студии на верхнем этаже особняка родителей на Ноб-хилл, фешенебельном районе Сан-Франциско. Она вытерла мокрую кисть о свою старую синюю блузу и посмотрела на акварель. Еще один вид на Рыбацкую гавань. Тесс не обладала особым талантом, ей было далеко до отца. Она отложила кисть в сторону и принялась разглядывать размыв синих и коричневых тонов акварели. Вроде бы все на месте: вереница ресторанов и лавок у кромки воды, ослепительно белые лодки, украшенные яркими флагами. Но в отличие от произведений отца, его «маленьких пустячков», которые всегда были в поле зрения критиков и выставлялись в самых модных художественных галереях на тихоокеанском побережье, в работах Тесс не было души. Она не умела выразить в акварелях нюансы своих переживаний.
– Вот ты где, – донесся до нее голос матери. – Почему ты здесь прячешься? Ты ведь приехала погостить всего на несколько дней. И еще: интересно, что стало с той модной одеждой, которую мы тебе накупили перед возвращением в колледж?
Тесс взяла на кисть немного краски из многоцветья палитры.
Салли Ричардс обошла мольберт и наклонилась, вглядываясь в лицо дочери.
– Кстати, с тех пор как ты вернулась домой, я ни разу не видела, чтобы ты хотя бы чуточку пользовалась косметикой. Не понимаю, Тесс, почему ты не хочешь сделать себя более привлекательной. У тебя такое прелестное личико.
«Такое прелестное личико». Тесс хотелось провести кистью с краской по уже не слишком прелестному личику матери.
Миссис Ричардс села на табурет рядом с дочерью.
– Расскажи мне, кто тебя приглашал в этом году. Я хочу знать все о твоих поклонниках.
Тесс вздохнула. Мать не понимала главного. Она не могла примириться с тем, что ее дочь невзрачна и неуклюжа и что молодые люди не приглашают ее на свидания. Мать не могла примириться с тем, что Тесс Ричардс не Чарлин О’Брайан или принцесса Марина. Она была всего-навсего Тесс Ричардс, и никто не обращал на нее внимания.
Тесс поднесла кисть к бумаге и остановилась, делая вид, что изучает предварительный набросок.
– Так вот, был один парень из Масуниверситета, – начала она, имея в виду тот ужасный вечер в прошлом году, когда она пошла с Чарли на свидание.
Лицо матери выразило огорчение.
– Ну и еще несколько человек, – быстро соврала Тесс. – Ничего особенного.
– А как насчет ты знаешь кого?
– Кого?
Тесс делала легкие мазки.
– Ты такая шутница! – пронзительно взвизгнула Салли Ричардс, как только она одна умела делать. – Я говорю о Питере. Как насчет Питера Хобарта?
Первым поползновением Тесс было вообще не отвечать. Но потом она подумала о том, что скажет ей мать. «Ты недостаточно стараешься.
Тесс водила кистью по безоблачно-голубому небу на мольберте.
– Я его видела! – выпалила она.
Мать вскочила с табурета.
– Ты встречаешься с Питером! Как чудесно!
– Мы просто друзья, мама.
Но Салли Ричардс только кивнула с понимающей улыбкой.
– На прошлой неделе мы ужинали с ним в ресторане «Лорд Джеффри». Вы там с папой когда-нибудь бывали?
Усмешка на лице Салли стала еще шире.
– Именно там твой отец сделал мне предложение.
Тесс взяла с палитры черной краски и добавила ее к голубой. Грозовые облака больше отвечали ее настроению.
Мать похлопала Тесс по щеке.
– Мне надо одеваться, – сказала она. – Ужин в семь. Мы ждем Грейсонов и Аршамбо. Надеюсь, мне не придется краснеть за твой внешний вид? – Мать поцеловала ее в щеку. – Ты хорошая девочка, Тесс. Но если ты хочешь окрутить Питера Хобарта, то должна больше времени уделять своей внешности и не витать в облаках.
На ужин по случаю Дня благодарения Тесс надела простое черное платье и завила волосы. Она так и не сумела до конца выскрести краску из под ногтей.
Когда она вошла в столовую, гости уже сидели на своих местах за столом. Мистер Грейсон и мистер Аршамбо встали, чтобы с ней поздороваться; затем Тесс соответственно этикету поцеловала в щеку их жен. Ее все еще красивый отец, хотя ему было под пятьдесят, улыбнулся дочери дружеской теплой улыбкой.
Тесс всегда удивляло, что этот тихий, мягкий человек, который был удивительно терпелив со своей женой, столь жестко и энергично вел свои дела. Она уже не в первый раз задавала себе вопрос, а нет ли у Джозефа Ричардса длинноволосой пышногрудой возлюбленной, живущей в укромной квартирке около верфей, где отец задумывал свои акварели, расслаблялся после напряженного рабочего дня и домашних стычек и удовлетворял свои мужские потребности. Любя отца, Тесс надеялась, что не ошибается.
Она улыбнулась отцу, села на свое место и сложила руки, как и положено девушкам с прелестным личиком, которые не подвергают сомнению поведение родителей и не строят догадок насчет сексуальной жизни собственного отца.
Мать стремительно вошла в столовую в бордовом бархатном турецком кафтане. Она вся была в золотых украшениях и бриллиантах и смотрелась королевой. Тесс подумала о настоящей принцессе Марине, которая проводила праздничные дни в общежитии вместе со своим телохранителем. В какой-то мере она жалела Марину. Какими бы разными они ни были с матерью, для Тесс дом всегда оставался домом и самым лучшим местом на земле.
Повар поставил на стол блюдо с огромной индейкой. Тесс слушала восхищенные вздохи и возгласы гостей и наслаждалась теплом домашнего очага. Она знала, что, несмотря на недовольство и попреки, мать искренне желала ей добра. Наверное, Салли Ричардс была хорошей матерью. Не ее вина, что Тесс не дотягивала до ее требований. Если матери хочется, чтобы дома Тесс немного подкрашивалась и завивала волосы, она будет это делать. А в колледже будет поступать по-своему. Тесс удивилась, что ей никогда прежде не приходило в голову такое простое решение.