Тайные тропы
Шрифт:
Денис Макарович заговорил о своем соседе — Карпе Тряскине. Он рассказал, что коридор разделяет их дом на две одинаковые двухкомнатные квартиры. Тряскин занимает вторую половину. Он столяр-краснодеревец. До прихода немцев квартиру занимала жена райвоенкома из того же района, где до войны работал и жил Тряскин. Райвоенком ушел в партизаны, а жену с дочерью оставил здесь. Тряскин, появившись в городе, пронюхал об этом, донес, и в декабре сорок первого года мать и дочь арестовали. Управа передала квартиру Тряскину. У Тряскина есть жена и дочь — переводчица гестапо.
— Опасное соседство… —
— Нисколько!
Ожогин удивленно поднял брови.
Денис Макарович еще раз подтвердил, что соседство нисколько не опасное. После того как Тряскин вселился в квартиру, совершенно прекратились визиты немцев и полицейских и Изволин стал жить спокойно. До знакомства с Тряскиным он ходил на регистрацию в комендатуру еженедельно, а теперь ходит раз в месяц. Тряскин ни в чем Изволина не подозревает.
Вот друг Тряскина — горбун — более опасен. Он давно живет в городе, примечает каждого нового человека, наблюдает за ним, а результаты сообщает в гестапо. Он предал уже нескольких человек.
— Да, кстати, вам не казалось, что за вашим домом кто-нибудь наблюдает? — спросил вдруг Денис Макарович.
Ожогин не обратил внимания на тон, каким задан был этот вопрос, и не подметил лукавых огоньков в прищуренных глазах Дениса Макаровича.
— Разве уже наблюдают? — в свою очередь, спросил Никита Родионович, считая слежку, организованную Юргенсом, вполне естественной и закономерной.
Денис Макарович рассмеялся и положил руку на плечо гостя.
— Смотря кого вы имеете в виду, — сказал он. — Если немцев, то не знаю; а если наших — то наблюдали, а теперь уже не будем. Дом, где вас поселили, — продолжал Денис Макарович, — нам хорошо известен. Мы знаем, что немецкая военная разведка использует его под конспиративную квартиру. В нем со времени оккупации города по два, по три месяца, иногда и больше жили разные лица, а мы за ними поглядывали. Когда вас вселили, мне доложили, что появились новые квартиранты. Ясно?
…За беседой просидели часа полтора. Когда Ожогин вышел из дома, на улице было уже темно. Луч поискового прожектора прочертил по небу огненную полосу, осветил на мгновение улицу и погас. Никита Родионович повесил через плечо аккордеон и зашагал по затемненному городу.
6
Вечер складывался, как обычно. Приближалось время занятий: путешествие по грязи сначала на квартиру Кибица, а затем Зорга. Никита Родионович уже собрал разложенные на столе детали радиоприемника и хотел одеваться, как неожиданно услышал за окном торопливые шаги. Шаги замерли у крыльца, и через минуту раздался сильный стук. Кто-то немилосердно бил кулаком в дверь.
Друзья переглянулись. В такой поздний час, когда город уже спал, появление гостей было неожиданным. Да и никто к ним, кроме Игорька, еще ни разу не заходил.
Стук становился все настойчивее. Запалив о свечку маленький огарок, Андрей пошел в переднюю.
— Кто? — спросил он громко.
— Откройте! Спасите, если вы честные люди… за мной погоня! — отозвался умоляющий голос за дверью.
Грязнов, не раздумывая, повернул ключ, откинул цепочку. На него навалился маленький человек с бледным, окровавленным
— Спасите… спасите!.. — хрипел он исступленно. — Я коммунист…
Едва сделав шаг, человек упал навзничь. Андрей растерялся. Незнакомец лежал на полу и глухо стонал.
На улице вновь послышались торопливые шаги нескольких человек. Андрей быстро захлопнул дверь и накинул цепочку.
— Никита Родионович! — позвал он. — Идите скорее сюда!
Увидев лежащего на полу передней человека, Никита Родионович остановился.
— Коммунист… просит спасти… — сказал Грязнов.
Никита Родионович взял из рук Андрея свечной огарок, наклонился над лежащим и осветил лицо. Что-то знакомое припомнилось ему. Он где-то уже видел этого человека… А-а, да ведь это тот самый горбун, гестаповский агент, который стоял возле дома Изволина! Гестаповский агент — и вдруг коммунист! Предатель, погубивший, со слов Дениса Макаровича, много советских людей, ищет спасенья?.. Нет, тут другое…
— Что будем делать? — растерянно спросил Андрей. — Что мы стоим?
Да, Андрей прав. Действительно, стоять нечего. Андрей не знает, кто пришел к ним в дом под видом коммуниста. Никита Родионович забыл сообщить ему, что познакомился у Изволина с Тряскиным и видел там горбуна.
— Бери, понесем… — угрюмо бросил Никита Родионович и открыл дверь в комнату.
Горбун не шевелился.
— Он, кажется, умер, — тихо сказал Андрей, когда горбуна внесли и положили на пол в зале.
— Возможно, — согласился Ожогин. — Но, так или иначе, его надо припрятать. А куда?
В зал вбежала перепуганная хозяйка. Увидев лежащего на полу окровавленного человека, она вскрикнула, перекрестилась и, закрыв лицо руками, бросилась в свою комнату.
«Куда спрятать? Куда?» — думал Ожогин. Взгляд остановился на диване. Никита Родионович быстро подошел и поднял пружинный матрац. Открылся пустой вместительный ящик.
— Правильно, только сюда, — проговорил Грязнов, еще не пришедший в себя от волнения.
Горбуна опустили в ящик. Он не издал ни стона, ни вздоха. Водворили на место матрац.
— А сейчас я придумаю, как нам получше упрятать его, — громко сказал Ожогин.
Он подошел к вешалке, набросил на себя пальто, надел шапку и пальцем поманил к себе Грязнова. У самых дверей он сказал Андрею:
— Это предатель, агент гестапо. Подробности расскажу после. Сейчас нельзя терять ни минуты. Юргенс хочет проверить нас — я постараюсь оставить его в дураках.
Он открыл наружную дверь и чуть не бегом бросился в сторону кинотеатра. Там, у кассы, висел телефон общего пользования, а он как раз и нужен был Ожогину.
В голове толпились беспокойные мысли. Юргенс в нем и Андрее не уверен. Это уже плохо. Будет еще хуже, если Ожогин не успеет осуществить то, что задумал, прежде чем к ним в дом явятся люди Юргенса. Что они явятся, в этом у него сомнений нет. Вопрос — когда?
Вот и кинотеатр. Ожогин пробежал расстояние в три квартала так быстро, что сам удивился. Набирая номер, Никита Родионович желал только одного — застать Юргенса.
— Есть чрезвычайно срочное дело! — задыхаясь от быстрой ходьбы, выпалил Ожогин, как только в трубке послышался голос Юргенса.