Тайные знаки
Шрифт:
Марго подняла руку и разрубила лимонную световую бабочку острой тенью.
Но DJ словно уловил ее настроение, и резко сменил тему — музыка рассыпалась на тысячи квантов, тысячи золотых семян, которые полетели с потолка золотым дождем. Бабочки исчезли и в воздухе стали быстро появляться зигзулины, похожие на те, что вертелись временами у Коши в голове. Казалось, это какая-то передача. DJ взял микрофон и начал выкрикивать металлическим голосом слова. Но Кошу чуть не своротило от этого мельтешения, она зажмурилась и закрыла уши руками. Но ей
Пульсация вдруг прервалась, Марго опять открыла глаза и почувствовала сильную усталось. Музыка превратилась в медленный плеск прибоя. И рядом появилась чудесная, совсем юная девушка с ярко зелеными волосами. Казалось, что ей не нужен ни секс, ни пища — а только ритм. Казалось, все, что ей нужно — это ритм. Будто она питается этим ритмом, как гармониусы Воннегута. Она качалась в этих волнах, как рыбка, как медуза, как древняя протоплазма. И Марго прониклась к девушке любовью и всяческим расположением.
Зеленовлазка распахнула глаза, и они оказались тоже зелеными, яркими зелеными глазами. Почти желтыми, как у кошки. Марго стыдилась глядеть на девчушку прямо, и ловила ее взгляды в зеркале, окружавшем постамент диджея. И зеленовласка отвечала ей. Они скользнули друг по другу взглядами, охлажденными амальгамой зеркала. Их близость была такой всепоглощающей, что не требовала никаких доказательств и усилий. Их близость началась за тысячи лет до рождения человечества, и закончится лишь тогда, когда Будда снова сделает вдох.
Или выдох.
Это была близость Тесиса — первозданного моря, что текло по их голубым пульсирующим венам. Им нечего было добавить к этой близости. Лучше бывает не трогать того, что и так прекрасно. Марго улыбнулась. Она уже знала, что один из холстов для Жака, будет плодом этой их краткой любви. Они уже соединились на расстоянии, как две звезды соединяются лучами, но тут в зеркале возникла малиновая медуза — ярко накрашенная в драной меховой жилетке поверх капронового платья. От нее пахло пожилым несвежим влагалищем.
Коше стало противно, и она вернулась к стойке бара.
— Что-то закажете? — спросил бармен.
— Попозже… — замялась она и вздрогнула (кто-то схватил за талию и коснулся губами ключицы) горячая волна желания прокатилась по телу, заставив сердце заколотиться еще сильнее. Сладострастие и ужас перемешались внутри так, будто она летела вниз с парашютом, и раскрыться он должен был 50/50. Оргазм оглушительной силы накатил на Кошу и заставил искать опоры. Она оглянулась — Андрэ. Теперь в его лице появилась какая-то особенно трогательная беззащитность — не лоховская туповатая жалобность Поля, а прекрасная трогательность дорогой собаки или породистой лошади.
— Хочешь еще? — спросил он, непонятно что имея в виду.
— Да… — выдохнула она почти без голоса. Со связками что-то случилось, они перестали смыкаться.
— Что
— Там есть такая огромная клубника… Я видела. Если можно. Я потратила все свои жетоны.
— Ты выпила пять стаканов?
— Да… А что? Ты плохо видишь? — спросила Марго.
— Да. Я дальтоник, — беззащитно улыбнулся Андрэ. — Я плохо перенощу контрастные цвета.
Бармен катнул по стойке заказ.
— А вот и клубника. Если захочешь еще, скажи.
— Ага, — кивнула Марго и увлеклась процессом вытаскивания ягоды.
Клубничина была крупная и скользкая. И все время уворачивалась. Пришлось сначала отпить часть напитка, а потом помочь себе пальцами. Красный сок потек по рукам, и Марго растерянно оглянулась, ища салфетки. Но такая услуга не была предусмотрена. Пойти в дабл? Надо узнать у Андрэ, где дабл.
Нет, определенно она стала тупой дебилкой, подумала Марго. Как может дальтоник плохо переносить контрастные цвета? Он их не различает! Она подняла голову, чтобы спросить об этом, и вдруг взвизгнула:
— Кровь! Кровь! У нее кровь!
Зеленовласка по-прежнему танцевала, но только руки ее по локоть были перемазаны кровью. Кровь капала вниз и оставляла на полу светящиеся брызги.
С Кошей случилась немота и глухота, а так же краткий паралич, по окончании которого она схватилась руками, вымазанными в клубнике, за лицо.
Андрэ резко дернул Кошу за полу куртки.
— Какая кровь? Прекрати!
— У нее кровь! — задыхаясь, тараторила та и мотала головой. — Как же она танцует?
— У кого? — Андрэ снова оглянулся и посмотрел прямо на зеленоволосую. — О чем ты говоришь? Да нет там никакой крови! У тебя глюкалово! Анаши надо меньше курить!
— Да нет! Смотри! — продолжала визжать Кошкина. — Смотри! У нее все руки в крови!
На них стали оглядываться. Андрэ размахнулся и влепил Коше по щеке.
— Если ты не заткнешься, я попрошу охранника вышвырнуть тебя, и забуду твое имя! Я сделаю это! Ты поняла?
Марго заткнулась. Тем более, что свет резко поменялся, и теперь у зеленовласки точно не было даже намека на кровь, зато ее, Кошины, руки были точно измазаны красным липким соком.
— Кровь… — по инерции повторила Марго, сознавая, что с ней случилось что-то вроде истерики или припадка кликушества.
И тут что-то произошло.
Она куда-то исчезла. И вся дискотня и колбасня куда-то исчезла. Совершенно не понимая, как она умудрилась промОхать эти говенные пятнадцать минут (а может и не пятнадцать), Марго нашла себя стоящей в дабле перед умывальником, жадно присосавшейся к струе холодной воды. Сознание вернулось так же внезапно, как пропало, и она с удивлением огляделась.
— О черт! Как же я сюда попала?!
Да нет. Не такая уж она и никакая. Ну чуть-чуть, конечно, не в себе, но ведь уже и времени-то к утру! Марго сунула руку в карман — деньги еще оставались. Если что, она сможет добраться до города.