Тайный агент Её Величества (Когда падают звезды)
Шрифт:
После этого Потемкин мог бы отдалиться от курской дворянки.
Вице-президент Военной коллегии, губернатор, генерал-аншеф и генерал-адъютант — должности и звания высокие, хлопотные. Но он так не поступил. В прошлом году, при возвращении Флоры из Вены в столицу Российской империи, они повстречались опять. И любовные свидания в Аничковом дворце заканчивались деловым обсуждением новой ситуации в Крыму. Правда, Анастасия вдруг заметила, что ее возлюбленный словно бы немного устал от жизни, постарел. Однако сила его колдовства была по-прежнему велика и влияла на нее, подобно гипнозу…
Прочитав официальное письмо Потемкина всего однажды, русская путешественница запомнила его почти наизусть. Несомненно, каждое слово там значило что-то особенное, имело первый, второй, третий смыслы.
Само письмо, конечно, писал умелый канцелярист. Все буквы у него вышли ровными, одинакового размера, с красивым наклоном в правую сторону. Она торопливо пробежала глазами черные строчки. Внезапно Аржановой стало совершенно ясно, что светлейший князь таким образом извещает ее о встрече или даже скорее о нескольких встречах. Они произойдут в ближайшее время, на территории крымско-татарского государства и будут сопровождаться их совместной работой над проектом чрезвычайной важности — ПРИСОЕДИНЕНИЕ КРЫМА К РОССИИ.
Этот проект существовал давно. Еще в 1777 году тайный советник и член Государственной коллегии иностранных дел Петр Васильевич Бакунин-меньшой по просьбе Екатерины Алексеевны составил соответствующую записку, Потемкин ознакомился с ней. Много пользы принесло бы России осуществление этого плана. Однако Светлейший возражал. По его мнению, время и условия тогда не позволяли за таковой проект приняться. Аржанова знала, что даже летом этого года проект относился к далеким и, возможно, не совсем реальным планам правительства Екатерины Второй.
Но что-то резко изменилось. Теперь проект перешел в разряд текущих, неотложных дел. Над исполнением его будут трудиться сотни чиновников из соответствующих коллегий и департаментов, начиная от высших должностных лиц до низших — столоначальников, титулярных советников, коллежских ассесоров, губернских секретарей, регистраторов, письмоводителей, курьеров.
Аржанова хорошо представляла себе огромную бюрократическую пирамиду, существующую в империи. До встречи с Потемкиным она, как всякий житель страны, сталкивалась в основном с работой низовых ее звеньев, иногда — успешной, иногда — посредственной, иногда — дающей досадные сбои. Светлейший князь, словно маг движением волшебной палочки, вознес Анастасию к вершине пирамиды и позволил увидеть то, что скрыто от простых смертных — механизм принятия решений.
Значит, все уже определено.
Императрица, работая по утрам в своем кабинете с окнами, выходящими на Дворцовую площадь, и знакомом курской дворянке по предыдущим визитам, внимательно прочитала сообщения российских послов из европейских столиц, донесения «конфидентов», имеющие отношение к данной теме. По ее запросу Ревизион-коллегия, действующая при Сенате, подготовила финансовый отчет на девяти страницах.
С оглашения этого отчета государыня и начала совещание.
Оказалось, что расходы России по поддержанию независимого Крымского ханства и царствования в нем Шахин-Гирея за прошедшие пять лет приближаются к двенадцати миллионам рублей. Сюда вошли суммы, потраченные на армейские части, откомандированные на полуостров в 1777–1778 годах и в 1782 году, на корабли Азовской флотилии, снабжавшие их и проводившие морскую блокаду, регулярные выплаты светлейшему хану на административную и военную реформы, взятки султанским чиновникам в Константинополе за лояльность к крымско-татарскому правителю.
В кабинете воцарилось молчание, двенадцать миллионов — сумма немалая для бюджета даже такой страны, как Россия. Но получается, что потрачены они зря. Сегодня нет ни порядка, ни стабильности в Крымском ханстве. Куда девает русские деньги светлейший хан, непонятно. Почему он не может поладить со своими подданными — вопрос, на который никто из присутствующих здесь не смог бы ответить.
Вице-канцлер граф Остерман с осторожностью, присущей старым дипломатам, заговорил первым. Члены Государственной коллегии иностранных дел подготовили для Ее Величества краткую справку. Император Австро-Венгрии Франц-Иосиф Второй не будет возражать против присоединения
Между тем чрезвычайный посланник и полномочный министр России в Константинополе Яков Булгаков сообщает, что нынешний 1782 год стал крайне неудачным для султана Абдул-Гамида. Османская столица за лето и осень горела дважды от поджогов, неизвестно кем устроенных. Чернь, недовольная ростом цен на муку, подняла бунт, каковой войска с трудом подавили. Янычары, не получив жалованья за полгода, чуть не захватили султанскую резиденцию — дворец Топ-Капы на берегу Босфора.
Тут почему-то все взгляды сошлись на Потемкине, сидевшем напротив Екатерины Алексеевны. Свой доклад, на трех страницах написанный, он свернул в трубочку и сжимал нетерпеливо в ладонях. Не было ему необходимости заглядывать туда, ибо все обстоятельства на совещании обсуждавшиеся, он знал досконально, и решение, действительно нужное и приемлемое, давно обдумал. Заговорил светлейший бодрым, решительным тоном:
— Ваше Императорское Величество! Взгляните на карту. Крым положением своим разрывает наши границы. Нужна ли осторожность с турками по Бугу или со стороны Кубани — во всех случаях и Крым на руках… Положите теперь, что Крым — Ваш и что нет уже сей бородавки на носу — вот вдруг и положение границ прекрасное… Плавание по Черному морю — свободное. А то, извольте рассудить, кораблям Вашим и выходить трудно, а входить еще труднее…
Потемкин оглянулся на вице-канцлера Остермана. Тот, склонив голову в надушенном парике — всем в Петербурге известно, что граф плешив с сорока лет, — слушал его с напряженным вниманием. Не очень-то любили аристократы бывшего бедного дворянина из Смоленской губернии, сделавшего при Екатерине Алексеевне сумасшедшую карьеру, но как не слушать — умен и талантлив был Григорий Александрович необычайно.
— Всемилостивейшая государыня! — продолжал светлейший, — но посмотрите, кому оспорили, кто что приобрел. Франция взяла Корсику, австрийцы без войны у турков в Молдавии взяли больше, нежели мы. Нет державы в Европе, чтоб не поделили между собой Азии, Африки, Америки. Приобретение Крыма ни усилить, ни обогатить Вас не может, а только покой доставит. Удар сильный — да кому? Туркам… [44]
Четко и ясно формулировал Потемкин. Царица смотрела на него улыбаясь. Этот человек всегда понимал ее с полуслова, с полунамека. Она знала: время исполнить завет Петра Великого пришло. Россия встанет теперь на крымском побережье твердою ногою. Для сего Шахин-Гирей отречется от трона в ее пользу и покинет полуостров, а беи и мурзы присягнут на верность русской самодержице. Кое-какие крымские земли представляют особый интерес для империи. Например, бухта Ахтиара, татарского селения из девяти домов.
44
Из письма Г. А. Потемкина, датируемого декабрем 1782 г. Лопатин В. С. Екатерина II и Г. А. Потемкин. Личная переписка 1769–1791. М., 1997, с. 155, № 635.
С первой разведкой русские здесь побывали девять лет назад, осенью 1773 года. Штурман корабля «Модон» Иван Батурин с командой матросов произвел топографическую съемку местности, изготовил карту и представил ее на высочайшее рассмотрение в Санкт-Петербург. Словно бы самим Господом Богом здешние безлюдные берега предназначались для возведения морской крепости и базы мощного военного флота: скрытые от ветров холмами удобные голубые заливы, мягкий грунт на их дне, река с отличной пресной водой, впадающая в море неподалеку…