Тайный агент Её Величества. Книги 1-5. Компиляция
Шрифт:
Отец Гермоген остановился на площадке второго яруса Монастырской скалы и, чтобы осветить ее, поднял фонарь над головой. Два коридора шли от площадки влево и вправо. Прямо перед ними находилась еще одна лестница, узкая и крутая. Анастасия прислушалась. Где-то в стороне звенела вода, падая с высоты в бассейн. Еще в глубокой, таинственной тишине пещеры ей почудились легкое посвистывание ветра и голоса неведомых птиц.
— Пустота, — вздохнул отец Гермоген и поставил ногу на первую ступеньку крутой лестницы. — А ведь раньше здесь жили наши иеромонахи. Они молились день и ночь. Дух святости витал повсюду…
— Им было позволено жить рядом с храмом? — Анастасия осторожно взбиралась по лестнице за священником.
— Да. Своими
— Неужели монастырь не возродится?
— Сие одному Богу известно.
— А вы как думаете?
— Я думаю, что если русские придут сюда снова, то они спасут многовековую христианскую святыню от верной гибели…
— Значит, вы знакомы с русскими?
Отец Гермоген в это время с усилием нажимал на створки двери и, как показалось Анастасии, не расслышал ее последнего вопроса. Затем она забыла о нем, потому что из темноты штольни увидела просторный, сияющий зал с шестью колоннами. Храм был наполнен светом, льющимся из окон, расположенных в одной его стене, блистал золотом иконостаса, притягивал взгляд яркими, сочными красками превосходных настенных росписей. Все детали старинного и богатого убранства церкви Святого Климента выступали в солнечных лучах совершенно отчетливо.
Несколько раз перекрестившись, Анастасия благоговейно ступила через порог. Священник уже ходил по залу, зажигал свечи и расставлял их перед иконами. Она приблизилась к алтарю. Главной иконой в храме служил портрет самого святого, изображенного во весь рост, в епископской мантии. Правой рукой он, однако, указывал на инструменты у своих ног, похожие на кирку, долото, молоток и лопату.
— Вы спрашивали о русских… — Отец Гермоген открывал одно за другим окна в металлических рамах. — Конечно, я знал их. Этот храм в июле прошлого года посетил генерал Суворов. Его сопровождали офицеры. Они сделали большой взнос на обновление церкви… Вон там, за узкой бухтой, стояли батареи. Русские возвели укрепления за десять дней. После этого турецкие фрегаты Хаджи-Мехмет-аги ушли прочь из Ахтиарской гавани…
Анастасия шагнула к открытому окну. Дивный вид открывался отсюда. Перед ней как на ладони лежали город Инкерман, гладь Каламитского залива, дальние бухты и берега с небольшими холмами, поросшими кое-где лесом. Огромное темно-синее море расстилалось до горизонта и как будто играло и искрилось в лучах утреннего солнца.
— Я слышала, что руины какого-то древнегреческого города Херсонеса есть тут, — сказала Анастасия.
— Это довольно далеко от Инкермана, — ответил священник. — Лучше всего отправиться туда морем, на парусной фелюге. Вы сможете нанять ее на целый день за тридцать или самое большее — за сорок акче, — здесь, в порту…
По просьбе Анастасии отец Гермоген отслужил в храме молебен. Став на колени перед иконой, она горячо молилась. Она просила у святого помощи в путешествии к Херсонесу и поиске камей. Завершая службу, священник пропел «за упокой» подполковнику Андрею Аржанову, за веру, царицу и отечество живот свой положившему, и провозгласил «за здравие» рабу Божьему Григорию Потемкину, генерал-аншефу и губернатору. Больше никого не хотела Анастасия вспоминать в этой необычной церкви…
Совершив путешествие на паруснике «Евангелист Матфей» со шкипером Хитровым, она получила некоторое представление о морских судах и морской службе. Но произведение рук человеческих под названием «фелюга» ей совсем не понравилось. В сущности, это была только большая лодка, шириной чуть более двух аршин [56] , длиной около трех саженей [57] и очень неустойчивая. Правда, она имела две мачты: первую — с косым парусом, вторую — с прямым — и некое подобие каюты между ними. Фелюга могла
56
Примерно 1,5 метра.
57
Примерно 6,6 метра.
Однако представлялось абсолютно невозможным расположиться на этом, с позволения сказать, судне в городском платье, даже самого простого покроя, в шляпке с вуалью и с кружевным зонтиком на длинной ручке, который Анастасия так любила. Князь Мещерский долго иронизировал по этому поводу. Вероятно, он думал, что теперь она откажется от своей безумной затеи с поиском каких-то древнегреческих камей в месте, никому не известном. Но Анастасия приказала поручику заплатить за аренду судна и договориться об отплытии из Инкермана в Херсонес завтра утром.
Хозяин фелюги, крымский грек Петрас Вардинас с любопытством наблюдал за чужестранцами, но так и не понял, кто нанял его: молодая красивая дама в салатовом платье с мантильей или очень похожий на нее юноша-офицер в форменном кафтане, треуголке и со шпагой на боку. Именно этот человек явился ранним утром на пристань в сопровождении одного солдата богатырского вида и другого офицера возрастом гораздо старше. Он все время пытался оказать юноше разные услуги: то пропускал его вперед, то подавал руку, помогая перейти с пристани на лодку, то галантно кланялся, рассказывая о чем-то.
Петрас со своим помощником, налегая на весла, вывели фелюгу на середину залива, затем споро поставили оба паруса. К счастью, ветер был попутный. Накренившись на левый борт, лодка быстро двинулась курсом на юго-запад. Анастасия заняла место у передней мачты. Князь Мещерский и сержант Чернозуб остались на корме. Они уселись на деревянную скамью рядом с хозяином фелюги, правившим рулем. Мешая русские, украинские, греческие и татарские слова, мужчины пытались разговаривать.
Своим острым, высоко поднятым носом лодка легко рассекала волны. Морские брызги летели Анастасии в лицо, падали на воротник и рукава мундира. Она не обращала на это внимания и жадно вглядывалась в пустынные, дикие берега. Ей хотелось первой увидеть древний город. Иногда Анастасия опускала руку во внутренний карман кафтана, тот, который напротив сердца, и касалась пальцами своего талисмана. Она верила, что богиня Афина-воительница обязательно подскажет ей место, где находится Херсонес, и приведет на пристань, куда тысячу лет назад прибыл корабль, доставивший херсонеситам коллекцию камей.
Впрочем, узнать Херсонес с моря оказалось нетрудно. Между двумя небольшими бухтами [58] на буро-желтой, заросшей ковылем земле возвышались некогда могучие, а теперь полуразрушенные стены и башни из прямоугольных тесаных камней. Руины одной из таких башен лежали прямо у воды, и волны омывали обломки, постепенно разбивая их, стачивая и превращая в россыпи круглой гальки.
Анастасия обернулась к греку, указывая на разбитые крепостные сооружения. Он кивнул и направил фелюгу к берегу, но повел ее дальше. Так они очутились внутри бывшей крепости, которая стояла на берегу, как подкова, выпуклой стороной обращенная в глубь полуострова. Развалины огораживали значительный кусок земли, и там тоже находилась бухточка — полуовальная, маленькая и уютная. Анастасия увидела каменный причал. Моряки убрали паруса, на веслах подвели к нему лодку, набросили канаты на ржавые кнехты и пришвартовались.
58
Современные Карантинная и Песочная.