Тайный агент. Сборник фантастических повестей и рассказов

Рейнольдс Мак Даллас МакКорд

— Да–да, конечно, — скороговоркой отозвался Ког–суэлл. — Послушайте… а демографический взрыв, как с этой проблемой?

Джо Эдмондс (он сидел у камина, откинувшись в кресле, с бокалом в одной руке и с неизменной нефритовой безделушкой в другой) сказал непринужденно:

— Не такая уж это проблема при всемирном правительстве и высоком всеобщем уровне образования. Если вы помните, большие семьи почти всегда возникали в наименее развитых странах или в самых отсталых слоях развитых стран. Образование и эффективные методы регулирования

рождаемости стали залогом успешного решения этой проблемы.

— Ну и ну, — выдохнул Когсуэлл. — Налейте–ка мне еще на радостях. Смогу ли я все это пережить! Ей–богу, все равно, как если бы святой Павел проснулся, скажем, в 1400 году и увидел Церковь в самой ее силе.

Все трое дружно рассмеялись в ответ, а Джо Эдмондс подошел к буфету и налил для него очередной бокал.

— Это напомнило мне еще кое о чем, — сказал Трей–си Когсуэлл. — А как насчет слуг? Сколько же горничных надо, чтобы содержать в порядке дом вроде этого.

Бетти состроила пренебрежительную гримасу.

— Ерунда. Вы не очень–то сильны в экстраполяции. Вспомните, в развитых странах уже при вас бытовая техника позволяла обеспеченным людям спокойно обходиться без домашней прислуги. Сегодня вообще быт — не проблема. При желании вы можете обзавестись домом любой величины, а уход за ним займет всего несколько минут в день.

Все это плохо укладывалось в его голове.

— Выходит, каждый, буквально каждый может позволить себе такой шикарный дом?

Вновь наступил черед Стайна. По традиции он начал свое объяснение с добродушного смеха.

— Какой еще может быть ответ при автоматизации и дешевой, чуть ли не даровой энергии? Полное изобилие для всех и каждого. И перспектива такого изобилия наметилась уже в ваши дни. Да и цели вашей организации именно в этом и заключались, не правда ли?

— Да, — согласился Когсуэлл. — Да, конечно.

И добавил, понизив голос почти до шепота:

— Ах ты, разрази меня гром!

Компания вновь дружно рассмеялась.

Джо Эдмондс вручил ему еще бокал, и Когсуэлл выпил его залпом. Потом задумался о чем–то своем.

— Вот что, — сказал он через минуту. — Может, кто–нибудь из вас помнит, что случилось с парнем по имени Дан Уайтли? Хотя вряд ли…

— Уайтли? — Стайн нахмурился.

— Он был членом нашей организации.

— Дан Уайтли, — протянула Бетти. — Что–то я о нем читала. Постойте, а он, случайно, не из Канады?

— Совершенно верно. Из Виннипега.

— Вы его знали? — спросила Бетти странным голосом.

— Да. Да, я хорошо его знал, — медленно ответил Трейси, непроизвольно поглаживая свой левый локоть. Все остальные в ту ночь были за то, чтобы бросить Когсуэлл а. А Дан подхватил его и полночи нес на себе, то так, то эдак, то на спине, то волоком. К утру подоспели полицейские собаки. Они с Даном слышали лай за спиной совсем недалеко, в полумиле.

Бетти осторожно сказала:

— Коммунисты

схватили его, когда он пытался вступить в контакт с китайской интеллигенцией и организовать ваше движение в Китае. Это ему удалось, но позже его арестовали и расстреляли, кажется, в Ханькоу. Он у нас причислен, так сказать, к «когорте мучеников». Впрочем, историки, изучающие тот период, могут рассказать о нем подробнее.

Трейси Когсуэлл глубоко вздохнул.

— Другого конца он и не ждал. Нельзя ли плеснуть, мне еще?

— Смотрите, не переборщите! — встревожился Стайн.

— Да нет, что вы. Ну а как обстоят дела с раком, расовыми проблемами и подростковой преступностью? Как с проблемой освоения космоса?

— Остановитесь! — рассмеялся Джо Эдмондс. Опять Трейси уловил в его смехе напряженную, неестественную нотку и опять не смог понять, что она означает.

— Вы могли бы и сами догадаться, — произнес Стайн, — что произошло со старыми болезнями, когда наука посвятила им время и энергию, которые ранее расходовались на разработку методов уничтожения человека.

Бетти добавила:

— Да, у нас есть обсерватории и всевозможные лаборатории на Луне. И еще…

Тут Джо Эдмондс принес бокал. Трейси Когсуэлл сделал затяжной глоток и затряс головой.

Уолтер Стайн тут же поднялся с кресла.

— Послушайте, — сказал он, — да вы бледны! Вы слишком много выпили, — он озабоченно щелкнул языком. — И эта утренняя прогулка с Бетти… Мы слишком рано подвергли вас нервным нагрузкам. Давайте–ка побыстрее в постель.

— Да, я немного устал и захмелел, — признался Когсуэлл.

Лежа в постели, готовый мгновенно провалиться в сон, он глазел в потолок. На что все это было похоже? На далекое детство там, в Балтиморе, когда он в сочельник дожидался Рождества.

Он уже засыпал, когда в мозгу вдруг всплыла какая–то тревожная мысль, но ему никак не удавалось уловить ее.

Но подсознание упорно продолжало работать.

***

Когда на следующее утро он вышел к завтраку, они уже ждали его за столом. Все трое были, как обычно, в самых немыслимых облачениях. Когсуэлл уже пришел к выводу, что моды и фасоны здесь давно канули в прошлое; люди одевались, как им в голову взбредет, но с максимальным комфортом. Он предположил даже, что мода его времен в основном была предназначена для сбыта залежалого товара.

Проснувшись сегодня, он впервые почувствовал себя в хорошей форме, душевной и физической, в полной боевой готовности. После утреннего обмена приветствиями и ответов на вопросы о его самочувствии Трейси Когсуэлл сразу взял быка за рога.

— Вчера я, так сказать, расплылся в энтузиазме. Думаю, мало кому удавалось собственными глазами увидеть, что их представления об Утопии сбылись. Лично я что–то не припомню ни одного такого случая. Но так или иначе, а я сейчас хотел бы прояснить несколько принципиальных вопросов.