Тайный брак императора: История запретной любви
Шрифт:
Вторник 25 апреля 1916 г.
Сегодня днем я пил чай у княгини Л., очень приятной седой старой дамы с лицом, сохранившим тонкость черт, и всегда живой речью, обнаруживающей в очаровательной форме широкий кругозор, богатое сердце, снисходительную рассудительность существа, много любившего. Я застал ее вдвоем с верной подругой, графиней Ф., муж которой занимает одну из высших должностей при дворе.
Мой внезапный приход прервал их диалог, должно быть о предмете неприятном: у обеих вид удрученный. Графиня Ф. почти тотчас
Я вступил в беседу с княгиней и, кажется, заметил в глубине ее глаз присутствие скорбной неотвязной мысли, что заинтриговало меня.
Тогда я, вспомнив, что граф Ф. стоит в повседневной жизни очень близко к царю и царице и что он не имеет тайн от своей жены, задал своей собеседнице коварный вопрос:
— Как поживает государь? Давно уже я не имел о нем известий.
— Государь все еще в Ставке, и я думаю, он никогда не чувствовал себя так хорошо.
— Он, значит, не приезжал в Царское Село на Пасху?
— Нет. Он даже впервые не был на пасхальной службе с царицей и детьми. Но он не мог уехать из Могилева: говорят, наши войска скоро перейдут в наступление.
— А что поделывает императрица?
На этот простой вопрос княгиня ответила взглядом и жестом, полным отчаяния. Я стал умолять ее объясниться. Она наконец сказала:
— Представьте себе, что в прошлый четверг, когда царица причащалась в Федоровском соборе, она пожелала, она приказала, чтобы Распутин причастился вместе с нею! Об этом и говорила со мной минуту тому назад графиня Ф., мой старый друг. Не плачевно ли это?.. Видите, я все еще не могу успокоиться…
— Да, это прискорбно. Но, в сущности, императрица вполне последовательна. Ведь она верит в Распутина, видит в нем праведника, святого, преследуемого клеветой фарисеев, как преследовали они страдальца Голгофы… Так как он является для нее духовным руководителем и покровителем, ее заступником перед Христом, свидетелем и ходатаем перед Богом, не естественно ли, что она хочет чувствовать его рядом с собой при совершении важнейшего акта ее религиозной жизни?.. Признаюсь, эта бедная, заблудшая душа внушает мне глубокую жалость.
— О, да, пожалейте ее, господин посол, и нас тоже. Потому что, в конце концов, это готовит нам такое будущее!..
"Ничего". Это слово, несомненно, чаще всего можно услышать от русских. Каждую минуту, по всякому поводу вы слышите, как они произносят его с жестом беспечности и покорности: "Ничего". "Это ничего не значит".
Слово это так употребительно, так распространено, что его приходится признать чертой национального характера.
Всегда были эпикурейцы и скептики, проповедующие тщетность человеческих усилий, утешавшиеся мыслью о всеобщей иллюзии — шла ли речь о могуществе, о сладострастии, о богатстве, о наслаждении, Лукреций никогда не упускал случая вставить: "Тщетно".
Совсем другое значение у русского "ничего". Эта общая манера обесценивания предмета желания или утверждения наперед суетности предприятия служит обыкновенно лишь предлогом перед самим собой к тому, чтобы не упорствовать в усилии.
Вот несколько дополнительных подробностей от секретного источника о совместном причащении Распутина и царицы.
Отец Васильев служил обедню в таинственном и сияющем золотом Федоровском соборе — это
В предшествовавшие этому событию дни "старец" проводил долгие часы в молитве в Казанском соборе, где в среду вечером исповедался у отца Николая. Горячие поклонницы Распутина, госпожи Г. и Т., которые почти не покидали его, были поражены его грустным видом.
Распутин уехал вечером в Страстную пятницу в свое село Покровское, куда вслед за ним отправились госпожи Т. и Г.
Пятница, 26 мая 1916 г.
Итог моего дня.
Утром П. принес мне тревожные известия о революционной пропаганде на заводах и в казармах.
В пять часов графиня Н., которая хотя и не принадлежит к партии императрицы, зато близко знакома с госпожой Вырубовой, рассказала мне, что Распутин на днях доказывал царице: "Должны беспрекословно повиноваться Божьему человеку". Затем сообщил ей, что после Пасхи, со времени своего последнего причастия, он чувствует в себе новые силы против своих врагов и считает себя более, чем когда-либо, защитником, посланным Провидением царской фамилии и святой Руси. Тогда Александра Федоровна припала к его ногам со слезами восхищения, моля о благословении.
Сегодня вечером в клубе я подслушал разговор, а котором прозвучала следующая фраза: "Если не распустят Думу, мы погибли". Далее следовала длинная тирада о необходимости немедленно вернуть царизм к чистым традициям московского православия.
В заключение я повторю афоризм, произнесенный госпожой де Тансен о французской монархии в 1740 г.: "Если только Бог сам не приложит руку, физически невозможно, чтобы государство не рухнуло".
Но я думаю, что не пройдет и сорока лет, а то и сорока месяцев, как рухнет русское государство.
Вторник, 30 мая 1916 г.
Графиня Н., подруга госпожи Вырубовой, таинственно пригласила меня на чашку чая. Взяв с меня обещание сохранить тайну, она сказала.
— Я думаю, что Сазонову будет дана отставка, и я хотела сейчас же вас предупредить. Их величества относятся к нему весьма неблагосклонно. Штюрмер ведет против него очень активную кампанию за кулисами.
— Но что же он ставит ему в вину?
— Его либеральные идеи и осторожное отношение к Думе. А также… Вы пообещали сохранить тайну… А также то, что Сазонов слишком подчиняется вашему влиянию и влиянию Бьюкенена… Вы знаете, что царица, к несчастью, терпеть не может Сазонова. Не может простить его отношения к Распутину, которого он называет антихристом. Между тем как Распутин, напротив, утверждает, что Сазонов отмечен печатью диавола.