Тайный год. Неизвестный дневник священника

Кисляков Спиридон

Да, дивное явление во вселенной мое «я»! Не является ли оно пророческим вестником того, что рано или поздно, но непременно и вся мировая действительность будет единым сущим «я» Божеским. И не только жить и питаться, но и объединяться между собою и бесконечно врастать одно в другое, вплоть до такого состояния, когда Бог и вся мировая действительность будут из себя представлять «Я-Мы-Я», т. е. когда Бог будет все во всем [1 Кор. 15, 28]!

[14 декабря.] Тайна моего «я»

Как бы я ни углублялся сам в себя в качестве наблюдателя и психолога, я все же сознаюсь, что мое «я» невообразимая бездна. Исчерпать ее человек не может, ибо корни его находятся не в нем самом, а в Абсолютном «Ты». Это одно. Другое то, что мое самосознание скорее интуитивно, чем рационально (логично); вследствие чего мое мышление только скользит по моему сознанию, но не проникает в него; а поэтому оно не может объективировать его для себя; и, если оно действительно иногда

усиливается объективировать его для себя, в таком случае оно всегда берет себе на помощь интуицию сознания и только при помощи ее кое-как касается зыби моего сознания; что же касается самой сущности его, оно ее не знает. Другое дело, когда моя мысль, в качестве своего содержания, схватывает не самое сознание как таковое, а его свойства; тогда оно по этим самым его свойствам уже убеждается не только в неизмеримости самого сознания, но и в неисследимости его как чего-то не тварного, а божественного! И чем серьезнее приходится смотреть на самое сознание в себе, тем все более и более растет во мне благоговение к этому собственному сознанию и тем все более и более убеждаешься, что мое сознание есть нечто божественное, не поддающееся объективному осознанию. Отсюда мое сознание для меня вечная и неразгаданная тайна. Если же одно только мое собственное сознание является таковым, то что же говорить о моем «я», которое для моего сознания является в некоем роде причиной – и не только моего сознания, но и всех моих стремлений и всех моих чувств? Что можно, наконец, о нем сказать, когда оно является самим строителем даже моего телесного организма?

Таково мое «я». И поскольку оно является для меня таковым, постольку оно, говорю я, является для меня и величайшей недоступной тайной. Правда, психологи упорно и кропотливо стремятся разгадать эту тайну в человеке, но как бы они ни старались преодолеть для этого непреодолимые преграды, они никогда не проникнут в это святая святых; ибо свет науки слишком ничтожен, чтобы осветить всю бездну человеческого «я». Мало этого, я более чем убежден, что человеческое «я» в плане сего бытия представляет из себя еще одну чистую потенцию, которой – чтобы совершенно развернуться и раскрыться – предназначены «многие обители» у Отца Небесного! Но земная жизнь слишком ничтожна и слишком кратковременна, чтобы мое «я» совершенно вышло из себя и во всем совершенстве развернулось на земле. Земная жизнь для моего «я» есть такая жизнь, которая является пока только первичной почвой, на которой в качестве зерна скрытой в себе вечной жизни посеяно мое «я». Возможно, что только потому, быть может, мое «я» является для меня тайной, что оно все целиком представляет из себя в плане сей земной жизни безусловную потенцию, которой только и суждено раскрыться в фазах вечной, божественной жизни. Вот поэтому мое «я» недоступно себе самому, оно само для себя является чудесной тайной; оно все целиком недоступно собственному сознанию даже потому, что и само-то мое сознание существует на земле в зародыше, только в зачаточном состоянии. Возможно, что оно потому и называется «сознанием», т. е. не полным знанием, а только со-знанием, т. е. только подобием знания; а знанием оно может быть только тогда в нас, когда оно выйдет из своего настоящего потенциального состояния. Такова тайна моего «я», по крайней мере, в сей кратковременной жизни. Все непостижимо!

Всемогущий создал космос. Он рассеял по бесконечному пространству бесчисленные мерцающие звезды, Он собрал бесчисленные солнца в Млечный Путь, Он все миры вселенной вкрапил в мировую действительность, точно кровяные шарики в необъятный космический организм. Он наделил мировые солнца бесчисленными спектрами и бесконечно разнообразным движением. Он вдохнул в них гармонически-равномерное всемирное тяготение. Он многие из небесных планет населил разумными существами, Он всем без исключения мирам вселенной, плавающим в океане пространства, указал путь на восток, куда они все с невообразимой быстротой несутся. О, Боже! Не являются ли они все одним проявлением Твоей всетворческой свободы? Не являются ли они только видимостью Твоей всемогущей мысли? Не есть ли они только чистым отражением Твоего Божеского ума?

Если таков сам по себе весь космос, вся вселенная, то, о, Пресвятая Троица, что же из себя представляет человеческое «я»? Что же представляет мое сознание? Да, взирая на мир и, в частности, на человеческое «я», невольно спрашиваю самого себя: если так непостижима вся мировая действительность и само по себе мое «я», то что же можно думать о Самом Твоем беспредельнейшем уме, Трисвятой Бог мой?! И однако, какое же Твое снисхождение ко мне! Кто, как не Ты, создал меня из свободы Своей? Кто, как не Ты, всегда промышляет обо мне? Кто, как не Ты, блюдет меня в божеской Своей памяти? Кто, как не Ты, ежемоментно заботится о мне, и видит меня, и мыслит обо мне, и осознает меня?

Ах, Царь мой, Бог мой, как же мне не благоговеть перед Тобою, и не верить в Тебя, и не любить Тебя? Ты один Своим божеским животворящим дыханием оживотворяешь мое «я». Ты один Своим всезнанием питаешь мое сознание, Ты один мои мысли вживаешь в Свои мысли. О, Господи Боже мой, я от изумления пред бесконечным богатством благости Твоей восклицаю: все небеса, все небесные солнца, все миры, все планеты, Господа Бога во веки благодарите!

Благодари и ты, весь Млечный Путь – яркая световая стопа всемогущества Божия, горячо благодари Господа Бога твоего! И вы все, дела рук Его, также пойте и прославляйте своего Триипостасного Бога во веки, ибо в Нем одном скрывается все бытие ваше и вся жизнь ваша. «Я» мое! Ты, как ничто другое, созданное Творцом, ближе всего стоишь к Нему, пой же и прославляй Его, переполняйся пламенною любовью к Нему, будь Его божественной музой, создавай из себя самого пламенный гимн любви к Нему! «Я» мое! Разве ты не видишь и не слышишь шествующего твоего Господа Бога по всей мировой действительности? О, скорее пади ниц пред Ним, и вылейся в один горячий поток любви к Нему, и все Его божественное присутствие восприми в себя!

О, Пребожественная Святая Троица! Я повергаюсь пред Тобою и исповедую Тебя своим единым Богом, живым, разумным, личным Триипостасным Богом. В Тебе вся моя слава, в Тебе все мое благо, в Тебе вся моя бессмертная красота. Ты моя неотъемлемая истина, Ты мое единственное бытие. Когда я с Тобою, тогда ничто не устрашает меня, тогда мое «я» наполняется Твоим вдохновением, тогда я бываю силен делом и словом. О, Царь мой и Владыка мой, будь всегда во мне, озаряй меня Собою, изливай на мое «я» дары благодати Твоей, оживляй и питай его Собою всегда.

Хочу еще что-то сказать Тебе, о, Триипостасный мой Бог!

И вот после всего мною высказанного о моем «я» как-то невольно приходится глубоко-глубоко задуматься надо всем этим и не раз перенестись мыслию опять на Тебя, Творца Бога моего, и сквозь слезы снова взывать к Тебе: «О, Боже мой, Боже мой! Как полны небо и земля бесконечной благости и любви Твоих!» Вот сейчас я много думал и говорил о моем «я», думал, размышлял и говорил и, прослезившись, сказал: «О, как велик и превелик Ты, Бог мой!» И вдруг в этот момент еще сильнее прежнего загорелось мое сердце огнем умиления пред Тобою, и я тотчас как-то нечаянно взглянул в окно и увидел, как вся земля покрыта толстым слоем снега. Холодно. И я в сию минуту подумал: «Боже! Не только мое “я” есть тайна, но даже и вся природа в своих сменах состояния является тайной. Вот зима, покрывшая мертвым саваном всю землю, тоже тайна. Все это, как кажется мне, хорошо, но все-таки это не благо! Для человеческих очей прекрасно, но не жизненно; здорово, но неплодотворно; приятно, но нерадостно. Такова вся естественная жизнь на земле. Однако, как бы эта естественная жизнь ни была богата и прекрасна своими естественными благами, она все же, сравнительно с Твоею сущею жизнью, то же, что северная холодная зима сравнительно с тропической южной весной. Да и это сравнение есть только бледное подобие! О, Владыка мой Бог, как я радуюсь тому, что только Ты один скрываешь и раскрываешь в Себе бесконечно невообразимые вечные бессмертные сокровища всякого блага. О, как я благодарен, что Ты Себя Самого открыл миру! О, как я весь переполнен прославлением Тебя, моего Бога, за то, что Ты на всю Свою тварь и, в частности, на человека, на Его “я” наложил Свою вечную творческую печать, состоящую в абсолютной ее принадлежности Тебе, своему Создателю! Чудо! Вся эта тварная в ней принадлежность Тебе, моему Господу Богу, есть не что иное, как сущая космическая религия, всемирное всесущее тяготение и внутреннее влечение всей вселенной, всей твари к Тебе, Создатель всего сущего.

О, великий Боже! Чем весь мир, вся вселенная воздаст Тебе, мой всеблагостный Бог, за Твое отче-материнство к ним? Чем, о Царь мой Триипостасный Бог, и я воздам Тебе за мое “я”, столь одаренное Твоею бесконечною благостью? О, если бы не только я, но и вся тварь, все сущее превратилось в одну вечную и бесконечную славу для Тебя, то и тогда подобная слава была бы немым молчанием! Таков весь мир по отношению к Тебе в своем совершеннейшем, всегдашнем ничтожестве пред Тобою! Если весь мир является таковым неоплатным должником перед Тобою, своим Творцом и Богом, то что же я тогда представляю перед лицом Твоим, о Пресвятая Троица?

Не представляю ли я перед Тобою сгущенность Твоих бесконечнейших даров, беспредельных Твоих благости и любви ко мне? Да, поистине таков я и есть на самом деле. Однако, о, Царь мой Бог, как страшно, как невыносимо мучительно, что я самого себя сознательно превратил в ком одних ужасных оскорблений Тебя, моего Бога! Творец мой, Бог мой, Ты знаешь, что я говорю одну сущую правду. И вот, когда я смотрю на свое «я» и на весь мир, тогда я переполняюсь сознанием величайшей виновности перед Тобою, и в это время мне хочется пасть пред Твоим святейшим вездеприсутствием и превратиться в одни пламенные благодарные вздохи моего сердца, в одни горячие слезы пламенного прославления Тебя, в одну огненную расплавленную любовь моего смирения, в одно сокрушенное жгучее покаяние перед Твоею бесконечною любовью ко мне. Боже, Отец всякой плоти и всякого духа, я таю от одной лишь мысли о том, что Ты, мой Бог, есть Творец всей вселенной! Я весь сгораю любовью к Тебе, мое сердце стихийно пламенеет к Тебе, мой дух парит к Тебе, моя грудь полна пламенной любви к Тебе, мне бесконечно сладостно, все стало мне мило, и любезно, и родственно. При одной мысли о Тебе теперь и зима, и холод, и мороз – все стало для меня каким-то небесным теплом, божественной весной, распустившейся космической ароматной лилией. При одном воспоминании о Тебе, ах, как же стало хорошо, радостно, весело и упоительно-сладостно.