Тайный гонец
Шрифт:
Эва, куда вывел подземный ход!
Коротка летняя ночь.
Светать стало, когда от монастырских стен двинулся обоз с оружием. На первой подводе — Кузьма Егоров. Подоспел вовремя со своими людьми. На последней — Игнатий с Ивой.
Терентий у подземного хода остался. Обещал догнать.
— Жену с сынишкой надо захватить, — объяснил. — Не житьё нам теперь под монастырём.
Бредёт Ива возле Игнатия. Грустен, хоть и сделал всё, что надобно, исполнил волю деда Макария. Старца Никодима жалко, а более всего — самого деда
«Нет, — думает Ива, — воеводе Ивану Исаевичу кинусь в ноги, упрошу спасти деда Макария».
Торопят мужички лошадей. Боятся, не было бы погони.
В деревнях, что приходится проезжать, надрываются от лая собаки. Испуганные мужики и бабы из-за плетней выглядывают: дивятся, кого это по ночам носит?
А Ива, решив помочь деду Макарию, повеселел. Глядит на гружёные подводы.
Вот оно, оружие: сабли, бердыши, ружья, пищали затинные, даже три пушки невеликие с ядрами. Принимай, воевода Иван Исаевич. Освобождай бедный люд от тяжёлой доли!
Глава 25. Под Кромами
Третий день двигается обоз с оружием. Спешит Игнатий. Знает от встречных людей: идёт жестокая битва под городом Кромы.
Закрывал тот город дорогу на Москву, куда шёл походом холоп-воевода Иван Исаевич Болотников против боярского царя Василия Шуйского.
Ива еле ноги переставляет — устал, сил нет.
— На телегу присядь, отдохни, — говорит Игнатий.
— Не… — отказывается Ива. — Сам дойду.
Все пешком идут. Лошади и так еле тянут непомерный груз. А что он, Ива, слабее других?
Рядом с Ивой шагает Васька. Догнал Терентий обоз на второй день. Ваське ещё труднее. Однако не жалуется, только всё больше молчит.
Васька первый и услышал. Сказал Игнатию:
— Впереди будто гром гремит…
— Стой, мужики! — крикнул Игнатий.
Остановились подводы.
И верно: в наступившей тишине все услышали — доносится издалёка непонятный гул.
— Кромы это! А ну веселей, други!
Рысцой припустили мужики лошадей.
Словно сил прибавилось, как заслышали шум битвы. Где подъём, телеги руками толкают.
Вскоре завиднелся город. И две сражающиеся рати. По правде сказать, непонятно было спервоначалу, кто где. Пушки стреляют, заволакивают всё пороховым дымом. Ружья и пищали палят. Лошади на дыбки становятся. Люди саблями, бердышами, топорами рубятся.
Игнатий, Ива, Терентий и Кузьма Егоров теперь у первой подводы.
Заметили ратники обоз. Трое, нахлёстывая коней, ему навстречу.
— Кто такие?! — крикнул один — видать, старший: саблю наголо держит.
— А ты кто? — поднял Игнатий заряженное ружьё. Может, и сцепились бы не разобравшись, да Ива закричал что было мочи:
— Погодите!
Узнал Ива в старшем одноглазого Степана,
— Неужто не признаёшь?
Всмотрелся Степан:
— Не Макарьев ли приёмыш?
— Он самый! — обрадовался несказанно Ива, что узнал его близкий к воеводе человек. — Оружие вот на подмогу везём!
— Быть не может… — не поверил Степан. Откинул дерюгу, что прикрывала первую телегу, там — ружья. — А ведь и правда! Зови людей! — приказал одному из мужиков, что с ним прискакали. — Объяви: оружие привезли! — Глазами поискал: — Макарий где? Вот удружил старче!
— Нет деда Макария, — тихо ответил Ива.
— Как — нет?
— В подземелье остался. Сразу, как в монастырь пришли, схватили.
— Жаль, хороший человек был, — на минуту посуровел Степан. — Кто ж тогда добыл оружие?
— Его рук дело, — показал Игнатий на Иву.
— Неужто? — изумился Степан.
— Так не один же я… — смутился Ива.
— Великое тебе спасибо! Доложу воеводе. А теперь пора! — пришпорил Степан коня и кинулся в битву.
Вмиг разобрали Болотниковы ратники оружие.
Двинулся, вооружившись, и Игнатьев отряд. Чем хуже других?
Ива возле Игнатия, помогает заряжать ружьё. Васька рядом с отцом, то же делает.
Боязно Ваське. Не безобидные птахи вокруг летают — пули, что кладут человека наповал.
Поднажали ратники воеводы Ивана Исаевича — дрогнуло войско Василия Шуйского. Побежали сперва которые потрусливее, а за ними и остальные…
Великую победу праздновали люди Болотникова.
Стемнело. Повсюду костры горят. Подле костров — ратники. Едят, пьют, поют песни, про победную битву разговаривают.
И Ива сидит подле костра. Рядом с ним Игнатий, Терентий, Васька, Кузьма Егоров. Васька всё допытывается у Ивы — прежде о том разговора не было:
— Неужто самого воеводу видел?
— Что там видел, — смеётся Ива, — из одного горшка уху хлебали.
— Врёшь… — не верит Васька. Допытывается: — А признает он тебя, коли встретит?
— А то нет! — гордо отвечает Ива. — Признал же Степан.
По правде говоря, не уверен в том Ива. Одно дело — Степан, другое — воевода Иван Исаевич. У него, поди, несчётно прошло людей перед глазами. Разве всех упомнишь? Но Иве не хочется признаваться Ваське в своих сомнениях. А вдруг, коли встретились, и вправду узнал бы его воевода?
А Васька своё:
— Пошёл бы да и объявился воеводе Ивану Исаевичу.
— Глупый ты! — отвечает Ива. — Только и делов у воеводы, что со мной разговаривать.
И не знает того Ива, что подле многих костров рассказывают Болотниковы ратники друг другу удивительную историю, будто какой-то мальчишка во время битвы привёз несметное количество оружия и тем всему делу крепко помог.
Не знает Ива и того, что не один десяток костров обошёл Степан, воеводы близкий человек, чтобы разыскать его, Иву.