Тайный гость
Шрифт:
– Ладно, уговорили, – как от назойливых мух, отмахнулся от них Проестев, – показывайте, что у вас?
Лекарь кивнул помощнику. Молодой стрелец аккуратно взялся за края холста, накрывавшего ледяной короб, и осторожно стащил его на пол. При виде содержимого короба судью невольно передернуло.
– Тьфу! Вот же работа! Как свинью разделали…
Преодолев первое отвращение, он принялся внимательно рассматривать труп пигмея.
– И чего в нем особенного, если не считать, что мелкий мавр помер явно не от того, что подавился косточкой от вишни? – пожал он плечами.
– Ты много в Москве мавров видел?
– Я их вообще не видел!
– А я видел именно этого. Он прятался в рундуке кареты какого-то англичанина.
Феона
– Прятаться в ящике – не преступление, тем более не повод к душегубству.
– А ты подумай? Скорее всего, ввезли его к нам тайно, и никаких проездных бумаг на него нет. Ни к чему не приписан, ничем не занимается. Кто он? Зачем приехал? Что собирался делать? С учетом писем, изъятых у Третьякова, положение наше может оказаться весьма опасным!
– Думаешь, это Голем?
– Нет, не думаю. Это было бы слишком просто, но какое-то тайное дело, связанное с этим Големом, он, безусловно, мог выполнять. Нам надо выяснить – какое? Англичане – люди обстоятельные. Просто так они ничего не делают.
Феона повернул голову в сторону лекаря, пристойно не влезавшего в чужой разговор и спокойно ожидавшего возможности высказаться.
– Отец Артемий, что скажешь по поводу тела? – обратился к нему Феона.
Костоправ открыл один из ящиков лекарского лагалища [19] , наполненного самыми разнообразными инструментами, и взял в руки внушительное кроило [20] . Используя нож как указку, он острым концом откинул часть вскрытой брюшины, выставив на общее обозрение непривлекательные внутренности трупа.
19
Ларец, ковчежец.
20
Массивный хирургический нож.
– Что сказать? Подстрелили бедолагу из обычной пищали. Пуля попала в печень и задела желчный пузырь. Я думаю, что пороховой заряд был неполный либо порох отсырел. В любом случае очевидно, что пищалью пользовались не часто. Думаю, хозяин либо гражданский, либо отставной стрелец.
– С чего это ясно?
Феона оторвал взгляд от протянутой ему Петровым пищальной пули, в которой для него не было ничего примечательного. Старый лекарь осекся на полуслове и понимающе улыбнулся.
– Стреляли с довольно близкого расстояния. Об этом говорят следы сгоревшего пороха, оставшиеся на одежде, и часть пенькового пыжа, застрявшего в ране. Если бы с пищалью было все в порядке, то человека должно было продырявить насквозь, а тут рана в один сотенник [21] и в глубь едва ли два вершка. Мякоть печени не размозжилась на куски, а только потрескалась.
21
2,13 см.
– Значит, он не сразу Богу душу отдал? – задал вопрос Проестев, бросив взгляд на грязную, окровавленную ветошь, разложенную лекарями на столе.
– Отнюдь! – согласно кивнул Артемий. – Ему хватило сил и времени сделать себе крепкий обяз [22] .
Лекарь указал на куски окровавленного полотна, распущенного лентой от подола сорочки, отвердевший, как камень, грязный комок вамбака [23] , нащипанного из подклада армяка, и куски рыхлой суконной покроми, покрытой жирными желтыми пятнами, сохранившими на себе скверный запах, несмотря на очевидно долгое пребывание в холодной воде.
22
Перевязка.
23
Вата.
–
Артемий мазнул пальцем по покроми и поднес его к носу Феоны.
– Понюхай сам! Медвежий жир, винный уксус, белый ладан… что еще, не разберу. Сложный состав!
– Может, его кто-то другой перевязал? – предположил отец Феона, вежливо отстранив от своего лица дурнопахнущий палец костоправа.
– Это вряд ли, – пожал плечами лекарь, вытирая руку о фартук, – судя по всему, один он был.
24
Мазь.
– Может, еще скажешь, как он хвост откинул? – с сомнением на лице произнес Проестев, из простого любопытства взяв со стола клещи с говорящим названием «журавлиный нос».
– Хвост? – удивился Артемий, забрав из рук судьи ценный инструмент, и поспешил закрыть его в ящике лекарского лагалища.
– Я спрашиваю, как помер, знаешь?
– Тут никакой тайны. Умер он не от пули и совсем не там, где был подстрелен. После первого прибоя [25] мавр, видимо, куда-то направился, но сказалась большая потеря крови. На мосту силы его окончательно покинули, он упал в реку и утонул.
25
Перевязка.
– Утонул?
Лицо Проестева вытянулось от удивления, сделав его еще больше похожим на породистого жеребца.
– Да, утонул, – подтвердил лекарь. – В его легких полно воды. Если бы он умер до падения в реку, то воды в них вообще бы не было.
Проестев потеребил себя за кончик носа, точно собирался чихнуть.
– Интересно! При нем было что-нибудь? Вещи, деньги?
– Ничего! – покачал головой Феона. – Точно кто позаботился об этом!
Монах и судья многозначительно переглянулись, но отец Артемий еще не закончил удивлять их сегодня.
– Вот еще, государи, – высказал он свое последнее наблюдение, – обратите внимание на руки мавра. Они все покрыты плохо зажившими шрамами. Это не простые ожоги. Я уже видел такие раньше. Эти ожоги алхимические! Значит, покойный был знаком с архимагией! [26]
– Час от часу не легче! – досадливо крякнул Проестев. – Черный чародей! Что делать будем, Григорий Федорович? Чует мое сердце, неспроста эта рожа здесь объявилась!
– Согласен, Степан Матвеевич. Подумать надо! Что-то происходит, чего мы не знаем.
26
Алхимия.
– А можно я?
Не участвовавший до сих пор в разговоре ученик лекаря подал голос и вышел вперед, слегка смущаясь своей дерзости.
– Говори, юноша, – милостиво кивнул Артемий, с интересом глядя на своего ученика.
– Учитель, ты ничего не сказал о шве скорняка под нижней губой. Такой же еще на носу, только тот менее заметный.
Лекарь озадаченно посмотрел на молодого стрельца и едва ли не бегом, несмотря на почтенный возраст и духовный сан, приблизился к ледяному коробу. Крепкой, жилистой рукой без всякого почтения к хладному трупу он схватил мавра за нижнюю губу и, вывернув наружу, едва не оторвал, внимательно разглядывая. После чего та же участь постигла и нос покойного. Не останавливаясь, лекарь обследовал лоб, щеки и плечи мертвеца, видимо, в конце концов оставшись весьма довольным увиденным.