Тайный крестовый поход
Шрифт:
— Кровь язычника, — раздался голос. Дрожащий, словно пришедший из самого жуткого кошмара, он нараспев произносил слова.
Альтаир развернулся туда, откуда донесся голос, когда он раздался вновь, на этот раз из другого места.
— Я знаю твое имя, грешник, — хмыкнул он. — Я знаю, зачем ты здесь. Господь привел тебя в мои когти. Бог даст мне силы переломать тебе кости.
Альтаир успел только подумать: «Когти? Неужели они у нее есть?», когда появилась Оракул. Она неслась на него из темноты, словно дервиш, длинные черные волосы развевались вокруг неё, она закричала. Когтей у неё не было — это были длинные ногти, которые, впрочем,
Начался бой. Оракул вслепую пыталась ударить ассассина ногтями, и ей удалось пару раз зацепить Альтаира. Из порезов пошла кровь. Ассассин пытался держаться от неё на расстоянии, чтобы иметь возможность контратаковать. Наконец, ему удалось заставить её отступить и загнать в угол — к столбу. Он отчаянно попытался удержать её, желая поговорить, но она вырывалась, словно дикий зверь. А когда Альтаир швырнул женщину на землю и уселся сверху, прижав нож к её горлу, она продолжала отбиваться, шепча: «Слава Господу. Я — орудие в его руках. Я его Палач. Я не боюсь ни боли, ни смерти».
— Когда-то ты была киприоткой, — сказал ей Альтаир, пытаясь удержать её. — Уважаемой женщиной. Какие тайны ты раскрыла этим дьяволам?
Осознает ли она, что, помогая тамплиерам, она предает свой народ? Или у неё есть важная причина так поступать?
— Я убиваю не бесцельно, — прохрипела она, внезапно успокоившись. — Мной руководит Бог. Я его орудие…
Нет, подумал Альтаир. У неё нет причин. Она безумна.
— Что бы тамплиеры ни сделали с тобой, госпожа, они причинили тебе зло, — проговорил он. — Прости меня.
Это был акт милосердия. Он убил её, а потом сбежал из этого жуткого места.
Вернувшись в убежище, Альтаир открыл дневник и написал:
«Почему мы инстинктивно полагаемся на насилие? Я изучал отношения между видами. Врожденное стремление выжить заставляет нас убивать других. Почему мы не можем жить в мире? Многие верят, что мир создал Бог, но мне кажется, его создал безумец, помешанный на смерти, разрушении и отчаянии».
А еще он написал о Яблоке:
«Кем были Те, Кто Пришел Раньше? Что привело их сюда? Что заставило уйти? И что это за артефакты? Послания в бутылке? Инструменты, которые должны помочь нам? Или мы сражаемся за контроль над мусором, оставленный ими, принимая сломанные игрушки за священные реликвии?»
ГЛАВА 44
Альтаир решил отыскать Шалима. Он теперь тоже разыскивал Марию, и Альтаиру хотелось быть поблизости, если Шалим окажется быстрее.
Но в данный момент Шалим не особо утруждал себя поисками. Маркос сообщил Альтаиру, что у Шалима было мало общего с отцом, лишь то, что они оба служили тамплиерам и обладали тяжелым нравом. Недостаток религиозного рвения у Шалима компенсировался любовью к вину и шлюхам. Отыскав Шалима, Альтаир в этом убедился. Держась
Скорее всего, в бордель. Альтаир увидел, как Шалим и его люди подошли к двери, возле которой какой-то пьяница лапал одну из шлюх. Он был либо глуп, либо слишком пьян, чтобы понять, что Шалим далеко не в духе, потому что поднял кожаный бурдюк и приветствуя тирана воскликнул:
— Выпьем, Шалим!
Шалим не остановился. Он с силой ударил пьяницу по лицу, так, что тот головой ударился о стену. Кожаный бурдюк упал, а пьяница сполз по стене на землю. Голова у него повисла, волосы были покрыты кровью. Шалим рывком схватил шлюху за руку.
Она попыталась сопротивляться.
— Шалим, прошу, не делай этого!
Но он уже тащил её с собой и, оглянувшись через плечо, приказал своим людям:
— Развлекайтесь. И приведите мне пару девок, когда закончите.
Альтаир понял, что достаточно увидел. Шалим явно не собирался искать Марию, и сам он, Альтаир, не найдет её, если пойдет следом за Шалимом. Поэтому ассассин вернулся к рынку, где отыскал Маркоса, который, заложив руки за спину, бесцельно бродил между прилавков, ожидая Альтаира.
— Мне нужно подобраться к Шалиму, — сказал Альтаир Маркосу, когда они укрылись в тени. Со стороны они выглядели, словно два торговца, спрятавшиеся от палящего солнца. — Если он не только груб, но и глуп, я смогу кое-что выведать у него.
— Поговори с монахами у кафедрального собора, — усмехнулся Маркос. — Шалим много грешит, а значит и часто кается.
У собора Альтаир отыскал скамью, стоявшую под навесом, и присел на неё, смотря на прохожих и ожидая прибытия монаха. Наконец тот появился и кивком поздоровался с ассассином. Альтаир кивнул в ответ, а потом, понизив голос, сказал так тихо, чтобы услышал только монах.
— Брат как ты можешь мириться с поступками такого подлеца как Шалим?
Монах остановился, оглянулся по сторонам и прошептал Альтаиру:
— Это тяжело, но пойти против него — самоубийство. Тамплиерам есть что терять.
— Ты об архиве? — спросил Альтаир. — Можешь рассказать, где он?
Альтаир уже не раз слышал об этом архиве. Возможно, он имел большое значение для тамплиеров и их работы. Но монах покачал головой и отошел в сторону. От площади донесся шум. Альтаир сразу увидел, что это Шалим. Он стоял на помосте, уже без шлюхи и куда более трезвый, чем Альтаир его помнил.
— Жители Кипра, — объявил он людям. — Арман Бушар приветствует вас и предупреждает, что мятежников и их сообщников ждет суровая кара. Тех же, кто чтит закон и порядок и славит Господа, будут щедро вознаграждены. А теперь давайте вместе, как братья, восстановим то, что разрушили гнев и ненависть.
Очень странно, подумал Альтаир. Шалим выглядел отдохнувшим и посвежевшим, хотя Альтаир, помня его недавнее поведение, предполагал иное. Шалим был похож на человека, который собирался остаток жизни провести в пьянстве и блуде. А этот человек? Он был другим, не только на первый взгляд, но и манерам, по поведению и по суждениям. А ещё рядом с этим Шалимом не было телохранителей. Такого Шалима Альтаир вполне мог подстеречь на одной из улочек Кирении.