Тайный рейс
Шрифт:
— А что, если тут кроется кое-что другое? — сказал Сайдзё, припоминая соблазнительную внешность Канако. Заметив, что Чон Су Кап сумел справиться со своим волнением, он решил огорошить его новым предположением. — Если Ли Кан Ман сделает губительный шаг, то не только журнал лишится денежных субсидий: Ли Кан Ман погубит и вас. Не исключено, что Канако — секретный агент и ее используют в качестве приманки. Если она связана с Центральным разведывательным управлением Южной Кореи, то, обольстив Ли Кан Мана, она наверняка постарается выведать у него все, что ему известно о
— Конечно, все может быть, — сдавленным голосом проговорил побледневший Чон Су Кап.
— Вы хотите, чтобы я вам помог?
В глазах Чон Су Капа вспыхнул недобрый огонек.
— Конечно, — сказал он тоном человека, вынужденного пойти на перемирие. — Если ты сумеешь разыскать и привести ко мне Ли Кан Мана, то, помимо вознаграждения, которое тебе выдаст Цой, от нас ты тоже получишь награду.
— А сколько? Ведь поручение господина Цоя и ваше — это разные задания.
— Если все будет успешно, получишь десять процентов с пятнадцати миллионов.
— Значит, полтора миллиона? Согласен! Какие-нибудь наводящие данные для начала у вас есть?
— В Токио он прибыл из Осака три месяца назад. Так что насчет каких-либо сведений…
— Он был знаком с господином Чхим Йолем?
Чон Су Кап молчал, явно не желая отвечать на этот вопрос. Затем, подумав, сказал:
— Здесь он жил у японки Такано на Цурухаси, улица Нантё. Больше мне ничего не известно.
— Она тоже была его сожительницей?
— Возможно. Но сейчас между ними, кажется, ничего нет. Нельзя ведь жить с двумя сразу, — горько усмехнулся Чон Су Кап. Это была его первая улыбка за все время беседы.
Выйдя из ресторана, они расстались. Сайдзё отправился на Цурухаси. Вдоль узкой улицы в ранних сумерках тускло светились фонари. Дул свежий ветерок, и легкое опьянение от пива быстро прошло. У Сайдзё было такое ощущение, что он делает глупость, собираясь посетить эту Такано. Но по странной ассоциации ему вдруг вспомнились слова Моисея из Ветхого завета, которые в свое время так нравились ему и его друзьям по студенческому движению: «Осмотрите землю, какова она? Хороша ли она или худа? И какова земля, тучна ли она или тоща? Есть ли на ней дерева или нет? И возьмите от плодов земли…» Так Моисей напутствовал двенадцать лазутчиков, посылая их высмотреть землю Ханаанскую. Ни дать ни взять наставление для шпионов! Это даже развеселило Сайдзё…
Он шел по темной мрачной улице, застроенной старинными одноэтажными домами с решетчатыми окнами. В некоторых полураскрытых окнах виднелись голубые экраны телевизоров; кое-где уже ужинали. Когда Сайдзё спросил у одной старухи, вышедшей подышать вечерней прохладой, как ему отыскать 3-й переулок, и та ответила, он обратил внимание на ее акцент. Тут он вспомнил, что в районе Цурухаси и Международного рынка исстари живет много корейцев. Здесь на каждой улочке, почти на каждом доме лежит какая-то неистребимая печать бедности, запустения и затаенной ненависти.
Миновав школу глухонемых, Сайдзё попал в узкий переулок. Табличка с фамилией Такано была старенькая, но ее хорошо было видно при свете фонаря, висевшего
Однако прошло минут пять, пока из глубины комнаты отозвались и наконец появилась какая-то старая женщина, одетая в халат. В знак приветствия она опустилась на колени и затем спросила:
— Кто вы такой будете, ваша милость?
— Такано Кэйко сейчас дома?
— А вы тоже по коммерческой части работаете? — спросила старуха, не отвечая на вопрос, и подозрительно оглядела Сайдзё. Затем она добавила:
— К сожалению, Кэйко нет сейчас дома. Она с парфюмерией поехала на Кюсю. Уже дней пять, как уехала, а вернется не раньше чем в конце месяца.
— Хм! А куда именно на Кюсю?
— Да ведь она на одном месте не сидит, а ездит из города в город.
— Как жаль! А я собирался тоже на Кюсю. Как раз хотел предложить ей один первоклассный товар новой марки. Очень хороший питательный крем.
— Так, так. Это очень, очень приятно… — протянула старуха, в то время как глаза ее настороженно смотрели на гостя. Но у Сайдзё, должно быть, был такой огорченный вид, что старуха, видимо, решила, что не следует пренебрегать вниманием коллеги Кэйко.
— Если вы тоже едете на Кюсю, попробуйте в Хаката спросить о ней в конторе «Кёкай», может, они знают.
— А где эта контора находится?
— Точно не знаю, но помнится, что неподалеку от моста Тиё на Исидо.
— Неподалеку от моста Тиё?.. — переспросил Сайдзё, обдумывая, как вести разговор со старухой дальше.
Судя по всему, старуха была здесь или служанкой, или на время пришла посторожить квартиру. «Вряд ли у нее можно еще что-либо выпытать», — решил Сайдзё и огляделся. За передней шли расположенные значительно выше комнаты. Их было две или три, с раздвижными стенами и внутренними перегородками. Комнатой, находившейся посредине, видимо, мало пользовались. На стене висел алтарь, прямо под ним были развешаны вырезанные из журналов фотоснимки японских кинозвезд. Сайдзё подумал, что хозяйка, которая сейчас занималась разъездной торговлей парфюмерными товарами, раньше, очевидно, была какой-нибудь певичкой. И он решил расспросить старуху подробнее.
— Кстати, в последнее время к вам не заходил господин Ли? — спросил он как бы невзначай.
— Господин Ли? — Морщинистое лицо старухи приняло прежнее подозрительное выражение.
— А что вы удивляетесь? Тот самый кореец, который у вас прежде жил.
— Ах, вы, наверное, спрашиваете про господина Кобори? Нет, с тех пор не заходил, — ответила старуха и деланно засмеялась.
Сайдзё ушел разочарованный.
Итак, Такано ездит и торгует парфюмерией. Вот все, что он узнал. В конце улицы Сайдзё набрел на винную лавку. Ярко окрашенный фасад лавки и освещенная витрина, уставленная множеством разных бутылок, выглядели здесь, среди убогих домиков, довольно нарядно. Постояв у витрины несколько минут, Сайдзё вошел в лавку.