Тайный рейс
Шрифт:
У стойки сидел парень лет двадцати, он что-то подсчитывал. При появлении Сайдзё парень заложил карандаш за ухо и быстро вскочил на ноги. Сайдзё попросил бутылку виски. Парень сделал большие глаза и довольно улыбнулся.
— Прикажете в подарочной упаковке?
— Давай в подарочной, — ответил Сайдзё. — Хочу зайти к Такано-сан, да не знаю, дома ли она?
— А там старуха всегда дома, — ответил парень.
— А Кобори-сан здесь недавно не появлялся?
— Кобори-сан? Как же, был! С такой красоткой заявился! Во! (Перестав заворачивать бутылку, парень поднял кверху большой палец.) Закачаешься! Все тут так и ахнули…
— Да ну? Это уж зря… — рассмеялся Сайдзё.
«Значит, старуха соврала! Ну и черт с ней. Все-таки я не зря сюда приходил», — думал Сайдзё, шагая по темной улице с бутылкой виски в руках.
6
Вернувшись в отель и приняв душ, Сайдзё опустился в грилл-рум, помещавшийся на первом этаже. Отель выходил на угол. Это была третьеразрядная гостиница, носившая название «Гранд Кэйхан». Сайдзё, не знавший Осака, выбрал первый попавшийся отель недалеко от вокзала.
За невкусным дежурным ужином, который ему подали, он попробовал подвести некоторые предварительные итоги. Итак, причастность Ли Кан Мана к исчезновению Канако несомненна. Чон Су Кап считает, что это Канако соблазнила и вовлекла в свои сети Ли Кан Мана. Но так ли это? Она была в таких отношениях с Цоем, что вряд ли могла позариться только на деньги — пусть даже на пятнадцать миллионов иен. Следовательно, это не иначе как кража и бегство по сговору. Но была ли она уж столь очарована Ли Кан Маном? И даже если так, не странно ли, что они вдвоем отправляются к Такано. Ведь в данном случае инициатива, несомненно, принадлежала Кобори, то есть Ли Кан Ману, который раньше был любовником Такано.
Зачем ему понадобилось посещение бывшей любовницы? Очевидно, чтобы временно укрыться у нее с Канако. Но своим женским чутьем Канако, вероятно, разгадала их прошлые отношения, и, естественно, женщины не могли долго оставаться под одной крышей. Возникает ссора. Канако и Ли Кан Ман переезжают в другое место. А Такано отправляется в торговую поездку на Кюсю. Вот пока что, скорее всего, могло произойти.
Однако Ли Кан Ман должен же был предвидеть опасность скандала у Такано?.. А что, если у него с Такано оставались прежние отношения? Как могли бы развиваться события тогда? У Канако пятнадцать миллионов! И Ли Кан Ман решает обмануть ее. Или в голове Такано рождается коварный замысел. Радушно приняв гостей, она тут же выгоняет Канако. Или решает расправиться с соперницей. И осуществляет этот план. Ведь тут как бы переплетались любовь и алчность.
Но можно утверждать и другое — Ли Кан Ман бросился сюда с Канако в конечном счете просто потому, что, поддавшись соблазну, растерялся и стал действовать наугад, хотя этот факт скорее говорит о его выдержке и бесстрашии. Он явно рассчитывал, что Цой, узнав об исчезновении Канако, не побежит сразу заявлять в полицию. Таким образом, Цой был не страшен. Скорее со стороны редактора «Пан-Кориэн ревью» Чон Су Капа надо было ожидать преследования. Но и этого Ли Кан Ман мог не бояться. Он прекрасно знал, что свои денежные отношения и характер своих совместных действий Цой и Чон Су Кап вынуждены были хранить в глубокой тайне.
Но что же это за тайна? Пятнадцать миллионов иен! Почему и для какой цели Цой дает их Чон Су Капу? Какую выгоду для
Сайдзё вернулся к предположению, что Канако соблазнила Ли Кан Мана деньгами и что он поддался искушению. В этом случае они с Канако сумеют продержаться долго, пока не истратят эти пятнадцать миллионов. Тогда непонятно, почему Чон Су Кап пытался помешать Сайдзё вести розыски. Если Ли Кан Ман — жертва соблазна, его в какой-то мере следует считать даже пострадавшим. Ведь он незаконно проживает в Японии и нигде, кроме своей организации, у него нет надежного прибежища. Больше того, он ведь подпольщик, постоянно подвергающийся непредвиденным опасностям. Он один из видных представителей организации. Значит, надо приложить все усилия к тому, чтобы его вызволить из сетей Канако, вытащить из болота, куда его затянула глупая страсть. Это необходимо, в конце концов, и для всего движения, представляемого Чон Су Капом. Но почему же с его стороны все же не чувствуется особого стремления к этому… Почему?
Сайдзё наткнулся еще на одну стену. Дело касалось Чхим Йоля, которого Чон Су Кап всеми силами старался представить абсолютно далеким от всей этой истории. Однако нетрудно было догадаться, что поведение Ли Кан Мана должно весьма интересовать и Чхим Йоля. Что-то подсказывало Сайдзё, что во время последнего свидания в магазине Чхан Сона между Чоном и стариком произошла какая-то размолвка как раз в связи с данной историей. Через Чхим Йоля, конечно, наверняка можно подобраться к Ли Кан Ману. Но как прошибить эту стену?
Выпив черный кофе, Сайдзё вернулся к себе в номер на пятый этаж. Итак, что делать дальше? Ехать вслед за Такано в Хаката? Ведь, конечно, только она может навести его на след. Сняв телефонную трубку, Сайдзё набрал номер осакского отделения редакции «Пан-Кориэн ревью». Во время пребывания в Осака Чон Су Кап, вероятнее всего, останавливался в помещении редакции на Имадзато. После этого Сайдзё собирался позвонить в Токио.
Кто-то на скверном японском языке ему ответил:
— Редактора Чон Су Капа нету.
— А где он? — спросил Сайдзё. — Мне нужно с ним срочно переговорить. — Ответа не было, и Сайдзё поспешил добавить:
— Я приехал из Токио, от фирмы «Дайкан дзицугё».
— Ах так? Он поехал на вокзал провожать знакомого на экспресс «Сакура». Потом вернется. После двенадцати… Извините.
Говоривший повесил трубку, но Сайдзё не отрывал трубку от уха, словно надеясь услышать еще что-нибудь.
Интересно, кого это поехал провожать Чон Су Кап? И вдруг его осенило. Он поспешно достал из сумки расписание поездов. Экспресс «Сакура» отходил из Осака в Токио в 3 часа 58 минут ночи. Чон Су Кап отправился к поезду, который приходит в Осака до двенадцати. Значит, это «Сакура», следующий из Токио в Нагасаки. Из Осака он отправляется в 11.50 вечера. Стоит здесь четыре минуты. Чон Су Кап вряд ли примчится на вокзал в самую последнюю минуту. Но если даже он приедет к одиннадцати, то все равно впереди еще добрых два с половиной часа.