Тайный шепот
Шрифт:
Харриет сыграла бы партию с Бенедиктом, не выдавая свой довольно неприличный секрет. Нормальную партию в карты. Но он не верил в ее способности и тем самым преподнес ей свою голову на тарелочке.
– Мы с Рэндольфом играли на выпивку. Проигравший проставляется. А вы что ставите?
– Понятия не имею. – Бенедикт даже слегка развеселился.
– Вы верхом ездите, Бенедикт? Нормально сидите на лошади?
– Да.
– Лично я никогда не ездила верхом. Я росла в городе, так что это искусство мне не требовалось. Если я выиграю,
– Договорились, – сказал Бенедикт, удобно устраиваясь в кресле и заинтригованно прищуриваясь.
– А как насчет вас, сэр? Будет ли у вас особое желание, или же вы предпочтете бокал портвейна вечером?
– Да.
Харриет кивнула. Ставки сделаны. Она не стала сообщать Бенедикту, что этим вечером сэру Рэндольфу уже придется угощать ее вином.
– Сдавайте, – сказала она, но тут же сообразила, что произнесла это командным тоном, и улыбнулась. – Если вы не против.
Бенедикт некоторое время просто смотрел на нее, слегка сведя брови. Харриет почувствовала, как по спине пробежала непроизвольная дрожь, но тут он начал сдавать карты.
Игра длилась не больше пяти минут. Харриет доставила Рэндольфу удовольствие, позволив старику выиграть первую сдачу, а в трех следующих сдачах била его как хотела. Но Бенедикту, считавшему ее слишком наивной для игры в карты, она такого удовольствия не доставила. Харриет выиграла быстро, он аккуратно положил свои карты на стол. Задремавший на канапе Рэндольф сообразил, что игра кончилась, и посмотрел на стол. А потом взревел, радостно хлопая в ладоши:
– Ужасно, что леди бесстыдно побила вас, Брэдбери!
Бенедикт не взглянул на него, продолжая смотреть на Харриет. Она заставила себя улыбнуться.
– Похоже, сэр Рэндольф, и вы в проигрыше.
Бенедикт усмехнулся, и в его улыбке появился намек на какую-то тайну. Он наклонился вперед и негромко произнес:
– Но, Харриет, я надеялся не на вино, а на ваше мастерство.
– На мастерство, сэр? – Она нахмурилась.
Глаза Бенедикта заблестели, как коричневые самоцветы, его взгляд скользнул на ее губы и снова поднялся вверх.
Губы Харриет приоткрылись, но она не смогла ничего сказать. Бенедикт снова откинулся в кресле, вскинув брови, а Харриет подумала: и кто кого переиграл?
Бенедикт хотел сказать что-то еще, но тут вежливо кашлянул Латимер. Харриет не заметила, когда этот громадина вошел в комнату, и увидела его у стола.
– Мисс Мосли, мистер Брэдборн, леди Крейчли хочет видеть вас в своих апартаментах.
Харриет испытала мгновенное, почти пугающее чувство единения, когда они с Бенедиктом взглянули друг на друга. Этот взгляд очень походил на тот, которым она нередко обменивалась со своей лучшей подругой Августой. Бенедикт встал, Харриет молча последовала за ним. Она размышляла, пытаясь понять, как могло получиться, что с мужчиной, с которым она знакома всего два дня, появилось такое же чувство родства,
Харриет посмотрела на Бенедикта, и он с готовностью встретил ее взгляд. Словно почуяв смуту у нее в душе, он ласково улыбнулся, и замешательство Харриет только усилилось.
Они пошли вслед за Латимером вверх по лестнице, миновали второй этаж и поднялись на третий, отведенный леди Крейчли под ее личные апартаменты. Остановившись в начале коридора, Харриет осмотрелась вокруг. Во время первого визита было не до разглядывания интерьера. Разумеется, ведь в прошлый раз она попала сюда за полночь и сразу после столкновения с привидением.
Сейчас, спустя несколько часов после полудня, коридор рассекали солнечные лучи, падавшие из открытых дверей. Харриет с вежливым любопытством заглядывала в комнаты.
– И давно вы здесь работаете, мистер Латимер? – поинтересовался Бенедикт.
– Двенадцать лет, – ответил тот голосом, более подходящим одному из чудищ леди. – Я работал на лорда Крейчли до самой его смерти.
Харриет не могла не отметить, что при упоминании о почившем хозяине Латимер сильно опечалился.
Дверь в конце коридора открылась, и появилась Дортеа в новом платье, не в том, что надевала утром.
Харриет вздохнула.
В следующее мгновение пол под ней провалился.
Она не успела даже вскрикнуть, так резко ушла из-под ног опора. Харриет не слышала ни скрипа половиц, ни треска под ковром. Долю секунды назад пол был на месте – и вдруг его не стало.
Харриет провалилась, и леди Крейчли закричала. Харриет взмахнула руками и ахнула от боли, ударившись локтями о края дыры. Сердце ее оказалось где-то в горле и там и осталось, когда она ухватилась за края второго ряда досок. Они прогибались и трещали под ее весом.
– Харриет! – Бенедикт всматривался в ее лицо, свесившись вниз, и выглядел таким же испуганным, как она. Он протянул руку: – Хватайтесь!
Чтобы ухватиться за его руку, нужно было отпустить жалкую деревяшку, в которую вцепилась Харриет, и сильно податься телом вверх. Харриет отвернулась от предложенной руки и сердито глянула на Бенедикта.
Леди Крейчли, едва не плача, тоже опустилась на колени.
– Держитесь, Харриет!
Словно в издевку, доски, в которые вцепилась Харриет, опасно затрещали.
Харриет зажмурилась.
Доска на полдюйма надломилась, и треск ударил Харриет по ушам.
Она закричала.
– Что внизу? – воскликнул Бенедикт. – Прямо под нами?
– Здесь нет второго этажа, – перепуганно ответила Дортеа. – Коридор под нами укоротили, чтобы устроить бальный зал.
– Она пролетит два этажа, – с грубоватой прямотой пояснил Латимер.
Как будто Харриет сама не догадалась.
Юбка развевалась вокруг болтающихся ног. Одна туфля соскользнула с пятки, а потом и с ноги, и Харриет показалось, что прошло очень много времени до того, как туфля ударилась обо что-то внизу.