Тайный советник вождя
Шрифт:
131-й Таманский полк находился в это время километрах в десяти от места событий. Подполковник Синицкий сразу сообразил, в чем дело, как лучше помочь своим. Его полковая батарея ударила в хвост немецкой колонне по мосту через Ингул. Фашисты попали в огненный мешок.
А тут еще появились три советских бомбардировщика и сбросили свой груз на гитлеровцев, которые пытались закрепиться у переправы. Оставив технику, немцы кинулись к реке и начали перебираться на западный берег, кто как умел: вплавь и на бревнах.
Такую панику Павел Алексеевич наблюдал впервые. И очень важно, что бегство врага видели многие бойцы, в том числе новички. Для них это хорошая школа.
Вражескую колонну разгромили полностью. На протяжении двух километров дорога забита была изуродованными, горящими грузовиками, танками и мотоциклами. Валялись сотни трупов. Конники вылавливали спрятавшихся солдат.
Павла
Думаю, что "танковый бог" немцев генерал Гейнц Гудериан не узнал об этом бое местного значения, а если и узнал, то не обратил внимания на то, как кавалеристы громили танкистов. Слишком упоен был своими успехами, чтобы придать значение какой-то там неудаче. Тем более не в его 2-й танковой группе, прославленной и победоносной, а где-то на юге, в 1-й танковой группе генерала Клейста. Слишком далек был раскат грома, слишком далеко блеснули всполохи той грозы, которая поразит самоуверенного, удачливого полководца и всю его рать. Да и как можно было предположить, что какой-то кавалерийский корпус, действующий в низовьях Днепра, окажется вдруг на пути лучшего воинского объединения Германии, рвущегося к Москве. Но неисповедимы пути Господни. И первый раскат грома уже прогремел.
Я говорил о соперничестве Жукова и Белова на предыдущих страницах этого романа, а сейчас лишь напомню и уточню некоторые подробности. Они ровесники. Но Жуков из крестьян, из бедняков, что имело значение. А Белов из служащих, из интеллигентной семьи, успел получить неплохое для своего времени образование, что вообще-то при определенном подходе тоже существенно. Оба к концу мировой войны были унтерами: Жуков, если не ошибаюсь, пехотным, а Белов кавалерийским. Первый таковым и остался и пришел потом бойцом в Красную Армию, а второй перед самой революцией обрел погоны юнкера, учился сначала в Киеве, потом в Ростове-на-Дону. Два месяца — при белогвардейцах, что, безусловно, "не украшало" в дальнейшем его послужной список. Спасало лишь то, что Белов, вернувшись в родную Шую, стал активным участником гражданской войны. Обучал, кстати, перед отправкой в чапаевскую дивизию легендарный Иваново-Вознесенский полк. Возглавлял эскадрон в борьбе с Деникиным. Дослужился в Первой Конной армии до командира полка: каково было обрести такое доверие среди бывалых, закаленных в боях, полуанархичных вояк-кавалеристов? Выделялся не только командирскими способностями, но и лихостью, этаким романтизмом, что особенно ценилось в коннице. Уже после гражданской умыкнул супругу своего комбрига Дмитрия Ивановича Рябышева. Посадил на коня, увез на всю ночь, а наутро Павел Алексеевич Белов и Евгения Казимировна объявили, что отныне они — муж и жена. И прожили потом всю жизнь вместе, родив двух дочерей, старшая, увы, очень рано скончалась. Счастливы были или нет — это другой разговор, у каждого свое представление о счастье. А вот что ни он, ни она не убоялись ни осуждений, ни взысканий, ни ломки карьеры — это показатель характера. "Да, были люди в наше время". Что-то не слышно теперь, чтобы движимые любовью офицеры похищали жен у своих генералов. Мужчины, что ли, не те стали или женщины изменились?..
По службе Жуков и Белов шли "голова к голове". Почти одновременно и тот, и другой стали помощниками инспектора кавалерии РККА Семена Михаиловича Буденного. Жуков, правда, больше активничал по общественной линии, возглавлял партийное бюро управления боевой подготовки, куда входила инспекция. Вместе работали Белов и Жуков над проектом нового Боевого устава конницы. Их фамилии остались рядом на одной из страниц устава в примерном приказе командира отделения. У резкого, колючего, непокладистого Георгия Константиновича во всю жизнь, пожалуй, не было друзей, трудно сойтись с ним. А вот с Беловым на какой-то период они сошлись, были на «ты», встречались вне службы. И тогда же постепенно начали превращаться из друзей в друзей-соперников. Причем шло это от Георгия Константиновича, не терпевшего рядом с собой людей столь же сильных, как и он сам.
Жуков прежде всего — сгусток энергии, твердой воли, а затем уж и самобытный ум, самостоятельное мышление. А у Белова на первом плане знание, ум, логика, а затем воля,
Самолюбие Жукова было особенно задето во время событий на Халхин-Голе. Читатель, вероятно, помнит, что я предложил Иосифу Виссарионовичу направить в Монголию для исправления положения многообещающего командира Белова, но мой совет не был принят по двум причинам. Белов не командовал к тому времени корпусом, не имел опыта руководства воинскими объединениями (Жуков, кстати сказать, тоже). А главную роль сыграло то, что как раз в тот период Белов был исключен из партии и боролся с выдвинутыми против него облыжными обвинениями — об этом мной говорилось.
Уверен, что конечный результат на Халхин-Голе, окажись там командующим Белов, был бы таким же, что и при Жукове. Только Белов действовал бы неторопливо, обдуманнее. Пути двух полководцев разошлись. В монгольских степях воссияла звезда Георгия Константиновича. Он вскоре оказался в Москве, возглавил Генеральный штаб. А Павел Алексеевич, отбившись с помощью Буденного и с моей помощью от мерзких наветов, был послан Семеном Михайловичем подальше от центра, на юго-западный рубеж, и там достойно сделал свое дело, превратив 2-й кавалерийский корпус в отличное соединение.
Напряженный ритм повседневной службы, подготовка каждого бойца и командира, освоение техники, забота о людях и лошадях — не перечесть, сколько забот у добросовестного, думающего командира соединения, да еще с обостренным обидами честолюбием. Не стану углубляться в подробности, но с глубоким удовлетворением повторю: Белов оправдал надежды, 2-й кавалерийский корпус был в наших сухопутных силах единственным воинским соединением, которое с самого начала войны не имело поражений и, нанося врагу большие потери, ни разу не покидало без приказа своих позиций. Корпус был "пожарной командой" не только для Южного фронта, но, как мы еще увидим, и для других фронтов. А тогда, при всеобщем бегстве на юге Украины, я взял на заметку для доклада Верховному Главнокомандующему одну характерную особенность в действиях корпуса. Отход был всеобщим и повсеместным, но ведь и отходить можно по-разному. Для Белова незыблемым было правило: даже при отступлении не подчиняться воле противника, а диктовать свои условия. Он отходил по принципу "волна за волной". Вечером, положим, 9-я Крымская кавдивизия полковника Осликовского снялась с позиций, прошла через боевые порядки 5-й Ставропольской имени Блинова дивизии и к утру заняла оборону километрах в двадцати — тридцати позади блиновцев. На следующую ночь подобный маневр производила 5-я кавдивизия. Кавалеристы отходили перекатами, всегда имея надежный тыл. Что бы ни предпринимали фашисты, они всегда встречали на участке конников жесткое сопротивление. Я покидал кавалерийский корпус Белова с чувством, которого не испытывал еще ни на Западном, ни на Юго-Западном, ни здесь, на Южном фронте. Ни у пехотинцев, ни у танкистов, ни у летчиков. В спаянном, крепком соединении Белова я, наконец, обрел то, чего подспудно не хватало мне с самого начала войны — ощутил уверенность. Есть у нас бойцы и командиры, которые совсем не страшатся врага, есть полки и дивизии, которые на равных сражаются с неприятелем и способны бить его, повернуть ход событий в свою пользу.
18
Дочка моя, знакомясь с черновыми набросками этой книги, сказала однажды:
— Па, иногда ты далеко уходишь от главной цели.
— От какой?
— Ты ведь пишешь о дяде Осе… Об Иосифе Виссарионовиче, — поправилась она. — А сам, бывает, надолго оставляешь его. В семнадцатом году. Или вот в сорок первом, когда уехал на Южный фронт.
— Но так было.
— Понятно, что было. Но ты хоть вспоминай в поездке о Сталине, по телефону с ним говори. Какой-нибудь литературный прием используй.