Тайный сыск царя Гороха. Компиляция
Шрифт:
В тот же миг откуда-то из-под печки вылетела старая деревянная ложка и треснула нашего правдолюбца в лоб.
– Но ежели по совести да призадуматься, так вина кота виноватей будет! Он же у нас на мышиный писк охотиться должен, а бесов с копытами свинячьими не услышал. Ежели, конечно, он с ими не в сговоре, всяко бывает, купился на левую колбасу, а?
От ярости атаки оскорблённого до глубины души кота Васьки Митю мы спасали в четыре руки. В результате досталось всем. Связанного и упакованного в наволочку, но морально не побеждённого
Яга обработала нам всем царапины водкой на ромашковом корне, и мы, сморщившись, продолжили совещание. Правда, очень ненадолго, потому что следующей фразой Митя подписал себе приговор:
– Тогда, раз кота и домового нельзя, так давайте Бабуленьку-ягуленьку уволим. А чего, Никита Иванович, она у нас человек пожилой, поди, уже к маразмам да старческому слабоумию склонна. Всей работе отделения как есть живой тормоз!
Собственно, его спасла лишь здоровая реакция простого деревенского парня, успевшего броситься в сени и удрать во двор, прежде чем обалдевшая бабка поняла, что не ослышалась…
– Теперь ваша очередь. – Я отважно попытался отвлечь её внимание от окна, где было видно, как делающий ноги Митяй лезет через забор. Яга в гневе и на таком расстоянии колданёт кочергой в пятую точку так, что мало не покажется!
– Опосля намщу охальнику! – с трудом удержала себя в руках глава экспертного отдела. – Ты сейчас чего от меня услышать-то хочешь, сокол участковый?
– На повестке дня всего два жизненно важных вопроса. Первый – как обезопасить отделение от очередного возможного визита бесов? Второй – как долго мы намерены скрывать от народа, что я не умер?
– Ещё про меч-кладенец покраденный забыл.
– Не забыл, но это производное от вопроса номер два. Как я могу вести полноценное расследование, сидя здесь, в тереме, под охраной стрельцов? А вдруг кто из них проболтается…
– В валенок превращу и за печку выкину. Уже всех предупредила, – победоносно ухмыльнулась наша эксперт-криминалистка. – Нельзя тебе покуда в люди, Никитушка. Тока напугаем народ да и лишим доверия к силам милиции. Потерпи денёк-другой, небось я, старая, что-нибудь да придумаю…
– Бросьте, никакая вы не старая.
– От за что люблю тебя, Никитушка, так энто за честность твою прямолинейную, – всхлипнула бабка, а я дал слово добавить Митяю подзатыльник и от себя.
– Вона нога опять скрипит левая, спина не гнётся, волосья седы, зубы не те, про фигуру вообще молчу, да и… чё уж тут…
– Нормальные возрастные изменения для вашего возраста, – бесстыже врал я, поскольку возраст у Яги был больше, чем у Ленина в Мавзолее. – Вам просто надо немного изменить образ жизни. Больше гулять на свежем воздухе, заняться фитнесом, сходить в косметический салон…
– Куды?
– Э-э… ну, думаю, в Немецкой слободе что-нибудь похожее точно есть. Так вот…
В общем, мы, наверное, час или даже больше обсуждали с бабкой, что
Выходило, что недёшево, но в принципе, если скинуться и ужаться в продуктах не первой необходимости, то вполне можем раз в год позволить. Ну, для самой главы экспертного отдела чего ж скупиться-то, правда?
За деловыми разговорами к нам вежливо постучался Фома Еремеев.
– Грамота срочная от государя!
– Зачитывай, – переглянулись мы с бабкой.
– Да тут и читать-то нечего, два слова всего, – чуть смутился сотник. – «Сбежала, поганка!» И всё. Более ничего. Кто сбежал, откуда, при чём тут мы? Ты хоть что понял, сыскной воевода?..
– Всё понял, – обомлел я, опускаясь на скамью и нервно расстегивая верхнюю пуговицу рубашки.
– Свободен! – Баба-яга одним движением брови выдворила Еремеева из горницы и обернулась ко мне: – Марьянка?
– Она.
– Такая-сякая, сбежала из дворца?
– Такая-сякая, расстроила отца, – на автомате продолжил я.
(Хотя Яга популярного мультика про Бременских музыкантов уж никак видеть не могла, но кто её знает…)
– Вот видите, бабуля, мне надо срочно воскресать!
– Надо, касатик, надо, – как-то рассеянно подтвердила бабка, глядя через моё плечо во двор. – Ты бы к себе наверх пока поднялся, а то вона там до меня посетители пришли.
Я обернулся. У ворот стрельцы принимали небольшую делегацию из шести человек, видимо, среднего достатка. Двое старших держались поодаль друг от друга, а четверо помоложе вели себя шумно, что-то выкрикивая и явно провоцируя друг друга на драку.
– Ваши знакомые?
– Одного только знаю, – сощурившись, прилипла к стеклу Яга. – Милованова-колбасника. У него на окраине своё хозяйство, поросячье, свиней на забой растит да на базаре и торгует. Не шибко богатый человек, но далеко и не бедный. Поди, хорошей колбасой завсегда отдарится…
– Вы это о чём?
– А ты тут ещё?! – рявкнула на меня моя домохозяйка. – Дуй наверх, участковый, не ровён час, заметят. Шуму-то будет, хоть всех святых выноси!
– Но это не…
– Давай-давай, выметайся, в сени уже входют!
Я впервые получил от Бабы-яги коленом под зад для ускорения и самым бодрым образом взлетел вверх по лестнице. Затормозил, едва не ударившись лбом в дверь собственной комнаты. Потом, конечно, тихонечко спустился вниз, чтобы…
Ох, блин горелый, в кого же я тут превращаюсь, слов нет. Ненавижу себя! Тьфу, поведение, совершенно недостойное работника милиции и начальника отделения! Я спустился ещё на ступеньку пониже и сел подслушивать…
– Так я и говорю, днём работники забор ставят, а по ночи евонные свиньи его ломают!