Тайный сыск царя Гороха. Компиляция

Белянин Андрей Олегович

— Никитушка, сокол ясный, живой! — Девушка без предупреждения кинулась навстречу и повисла у меня на шее.

Я не сразу осознал весь кошмар происходящего, а поняв, просто впал в нездоровое остолбенение…

— Бабуль?

— Узнал, узнал, участковый. — Молоденькая, как яблоневый цвет, Баба-яга от всей души расцеловала меня в обе щеки. — Жив-здоров, да ещё и нас с Митенькой нашёл!

— Э-э…?!

— Митя, иди сюда, дурень невежливый. Лизни ручку начальству любимому!

Здоровущий серый волк размером с лошадь Пржевальского тяжело

оторвал свой зад и, неуверенно помахивая хвостом, потрусил ко мне. У меня не слабо закружилась голова, и кабинет фон Дракхена поплыл перед глазами…

— Думаете, мне легко? — Волк мигом встал на задние лапы и поддержал меня. — Да чтоб его, гада ползучего, при смене шкуры в три погибели скрючило в ракообразной позе! А ручку всё ж таки позвольте, лизну, не погнушаюсь. Тока за ухом не чешите, не привык ещё — на спину валюсь сразу и живот подставляю неприлично…

— Что это значит? — Я обернулся к безмятежно покачивающему ногой хозяину замка.

— Я лично даровал каждому то, о чём они мечтали. Старушка скорбела по ушедшим годам, а парень дрался за неё, как верный пёс, и хватка у него была поистине волчья. Шестерых скелетов мне в щебёнку измолотил! Герой! Ну и… как-то вот так получилось…

— Верните мне мою опергруппу!

— Ягу-красавицу вернуть не могу, самому нравится. Если уйти к тебе захочет, так я ревновать буду, — очень неприятно улыбнулся фон Дракхен. — Парня можешь забирать, ему препятствий не чиню. Однако, пока дело не исполнишь и виновного не найдёшь, быть ему в образе волчьем.

Я задумался ненадолго. Как вы уже догадались, Змей Горыныч особой долготерпимостью не отличался, и попытки тянуть время с ним не прокатывали.

Во взгляде молоденькой бабки чётко читалось: Никитка, соглашайся на всё, не спорь с ним, окаянным, глядишь, потом все вместе и выкрутимся…

— Хорошо, согласен, — прикусив губу, подтвердил я, безоговорочно сдавая все позиции, но пытаясь выторговать себе хоть какие-то льготы. — Что мне нужно сделать?

— В смысле?

— Я помню ваши слова о том, что вы не позволите мне проводить расследование на вашей территории.

— Верно, — ухмыльнулся фон Дракхен, повёл бровью, и бутылка с виски вновь стала целой, наполнившись дорогим алкоголем янтарного цвета. — А вот говорят, у царя Дормидонта, в землях византийских или греческих, есть волшебная птица в золотой клетке. Сумеешь её принести, будет тебе за то награда.

— Мы перешли на «ты»?

— Желаете брудершафт?

— Предпочту прежние нейтрально-вежливые взаимоотношения.

Змей Дракхен примиряюще поднял руки вверх.

— Псину эту можете взять с собой. Бабу-ягу я вам не отдам, это не обсуждается. А вот если на столе моём будет птица чудесная в клетке петь, то, возможно, и девицы русские без проблем домой вернутся. Всё по-честному?

— Минуточку, — засомневался я. — То есть вы предлагаете мне совершить банальную кражу взамен поиска настоящего преступника и считать это честным?

Он подумал и молча кивнул. Да, именно

так. Милиционер обязан стать преступником.

Прекрасная Яга бросила на меня такой умоляющий взгляд, что я даже на секунду задумался: а не поспешил ли с женитьбой? Но в тот же момент тёплые глаза Олёнушки вернули меня в реальный мир, и я так же молча подтвердил своё полное согласие.

В конце концов, кто, как не сотрудник милиции, способен провернуть любое, самое изощрённое преступление? Не припоминаю, чтобы мне хоть когда-то приходилось хоть что-то воровать, но, по сути, разница между преступлением и его раскрытием не слишком велика.

Фактически это разница между «да» и «нет», не более. Хорошо, партия начата, карты брошены, фигуры расставлены на доске, и таинственный противник уже сделал первый ход. Я готов играть по его правилам. Если, конечно, они вообще существуют…

— Мне будет позволено поговорить с Бабой… с красавицей-Ягой?

Змей великодушно кивнул.

Моя омолодившаяся домохозяйка тут же потащила меня за рукав в дальний уголок. Первый же вопрос бабки поставил меня в тупик.

— А хороша я стала, Никитушка, верно?

— Я привык к вам другой.

— Так привыкай заново. — Роковая красавица без предупреждения кинулась обниматься и, прижав меня грудью к стенке, страстно зашептала в ухо: — Выручай, Никитушка, всё моё чародейство супротив него бессильное! Зуб даю, энто он Кощеюшку извёл, да тока не признаётся, гад…

— Сделаю всё, что смогу, — прошипел я. — Да отлезьте уже от меня, гражданка Яга! В конце концов, это неприлично — я женатый мужчина!

— Ой-ой-ой, какие мы нежные стали! — Бабка (тьфу, девушка) заговорщицки подмигнула мне и повернулась к Змею, капризно надув губки. — Ну, дальше ваши дела, я в мужские разговоры нос совать не приучена.

— Решено, — так же спокойно уговорив ещё один стакан виски, решил хозяин дома.

Наша эксперт-криминалистка ещё раз помахала мне ручкой, крепко обняла серого волка на прощанье, и ушла из кабинета, скрипнув дверью.

— Где находится царство этого Дормидонта?

— Налево, — кивнул фон Дракхен.

— Митя, за мной!

Не размениваясь на лишние любезности («до свиданья, не хворайте, скоро будем, не скучайте без нас, хорошо посидели, есть повод повторить» и т. д.), мы просто вышли вслед за Ягой, повернули налево по коридору, и пол под нашими ногами (лапами) вдруг резко сменил угол наклона под сорок пять градусов.

С дружным визгом, в обнимку, мы покатились куда-то вниз по железной трубе и буквально через минуту вылетели к подножию Стеклянной горы почти в том самом месте, где нас поймали. Мне повезло, я упал спиной на Митьку. Мой мохнатый напарник взвыл, попытался в отместку цапнуть меня за ногу, но промахнулся.

Слава богу, нам обоим хватило ума не перелаяться в такой ситуации. Мы сумели взять себя в руки (лапы) — видимо, уточнять придётся всегда — и трезво оценили обстановку.

— Митя, это точно ты?