Тайный враг
Шрифт:
— Понятно одно — мне нельзя здесь оставаться, — согласилась Доминика. — Я ставлю вас под удар.
— Но и уйти пока нельзя. Тебя может узнать любой человек. Даже случайный прохожий. Мы должны что-то придумать.
— Анжела уже, наверное, знает. Даже страшно представить ее лицо… Она ведь наверняка считает, что это я покушалась на Ритку. И весь рынок так думает
— И весь город. Сама знаешь, богатых да удачливых у нас не любят. И всегда радуются их несчастьям, — запечалилась Елизавета
— Да, я, кажется, придумала.
— Надеюсь, это надежное место?
— Другого у меня все равно нет. Идти к кому-то из близких, значит, подвергать их опасности. К тому же преступник, который на меня охотится, искать будет именно там.
— Ты говоришь, преступник? Но почему тогда не обратиться за помощью в милицию?
— Я не уверена, что они не заодно, — с горечью призналась Доминика.
— Я придумала, что делать. Скоро вечер, в темноте, как известно, все кошки серы. Идем, я тебе что-то покажу.
Через некоторое время из подъезда вышла Доминика, одетая в барахло Елизаветы Андреевны. Во дворе столкнулась с соседом.
— Добрый вечер, Елизавета Андреевна. Куда торопимся на ночь глядя? — спросил тот.
Но Доминика только кивнула и пошла дальше. Сосед удивленно смотрел ей вслед.
Самвел обрадовался приходу Виктории Павловны.
— Когда вы позвонили снизу, я не поверил своим ушам. А сейчас не верю своим глазам. Вы — в моей берлоге! — радовался он.
— Я бы это берлогой не назвала, — заметила Виктория Павловна. — Я не вовремя?
— Что вы. Просто день сегодня такой.
Виктория заметила фотографию Доминики в газете, которую держит Самвел.
— Вы позволите? — Она взяла газету. — Подозревается в покушении?… А ведь я ее знаю. Она у меня была недавно в Радужном.
— И что она у вас делала? — удивился Самвел.
— Она искала Маргариту Калашникову… — Виктория Павловна вдруг все поняла и рухнула на диван. — Мне позвонить в милицию?
— Не нужно сообщать в милицию, — спокойно сказал Самвел.
— Но ведь…
— Прошу вас.
— А она произвела на меня приятное впечатление. В отличие от ее мужа.
— Вы знаете ее семью? — спросил Самвел.
— Да, пришлось познакомиться. Ведь тот аферист, который приходил ко мне в детдом, это и есть муж Никитиной. А почему вы не хотите, чтобы я обратилась в милицию?
— Вы приехали только из-за Никитиной?
— Вы проницательны, Самвел Михайлович. Не только. Мы — не дети. И перед тем как сделать решительный шаг, я бы хотела знать, с кем имею дело.
— Я вас понимаю, дорогая Виктория. И наверное, действительно пришло время немного рассказать о себе.
И Самвел поведал историю своей жизни.
— Спасибо за откровенность, Самвел
— Не скрою, у меня было с ней несколько инцидентов, которые оставили не лучшие воспоминания. Но, поймите, дорогая Виктория, я таков, какой есть, и мне переделываться поздно. Я не ангел. Человеку, который захочет пройти рядом со мной часть оставшегося мне пути, нужно это знать.
— Вы доверились мне, честно все рассказали… я ценю это.
Эта встреча оказалась чрезвычайно важной для каждого из них.
— Васенька, да что же это происходит? За что же это, Васенька! — бросилась к нему Люба, когда Васька появился у нее.
— Не реви. Сядь и расскажи все по порядку, — потребовал Васька.
— Ох, зря ты запретил мне пить. Сейчас бы залить горе…
— Еще хуже было бы. Но помянуть Ритку надо бы.
Люба всплеснула руками:
— Так ты ничего не знаешь? Жива она, жива!
Васька встал.
— Это я во всем виновата! — запричитала Люба. — Сунулась к врачам «скорой», спросила, что с Риточкой. Они мне и сказали, что не довезут до больницы. Я и говорю, дура, мол, умерла наша девочка. А журналисты услышали, да все и переврали.
— Где она? — спросил Васька.
— Не знаю. Знаю только, что плоха она, — мне следователь сказал, который меня допрашивал. Не приходит в сознание.
— Я ее в первый раз нашел и сейчас найду.
И Васька отправился на поиски Риты.
Сергей снова пришел к НикНику.
— Только не сейчас. Я занят, — сказал тот.
— Но ты же взялся за мое дело. И между прочим, получил аванс, — напомнил Сергей.
— Это убийство, понимаешь? Лучшее дело моей карьеры — резонанс областного масштаба, — объяснил следователь.
— Да мне плевать на твой резонанс! Кого там убила моя жена? Ритку-самозванку, базарную торговку? Одной больше, одной меньше. Только воздух станет чище. А у меня — настоящая трагедия. И ты пальцем не пошевелил, чтобы ее разрулить!.. Я иду к твоему начальству.
— И что ты там скажешь? — поинтересовался Николай Николаевич.
— Что ты — кидала! Занимаешься частной практикой — берешь с клиентов деньги и ничего не делаешь взамен.
— А может, ты расскажешь моему начальству, что был с пострадавшей Калашниковой в неформальных отношениях? Как склонял Калашникову к сожительству. А когда она тебе отказала, да еще и выбросила из уютного кабинетика — стал ей мстить. Начал с мелкой пакости — публикации в бульварной газетенке. Но аппетит ведь приходит во время еды. И мелкий пакостник очень скоро дорастает до безжалостного убийцы!