Тайный враг
Шрифт:
— Миша, ты на меня еще сердишься? Я не виновата. Я же не знала, что их украдут. Ты видишь, сколько с ними проблем? — пыталась помириться Танюша.
— У меня проблем с ними не было.
— Да, конечно! Ты носился с ними двадцать четыре часа в сутки, — напомнила жена.
— Да, и мне это было в радость! Потому что все дети нуждаются в повышенном внимании. А они — мои дети.
— Да, они — твои дети. А ребенок, которого я ношу, тебя совсем не интересует, — обиделась Танюша.
— Татьяна, ты успокойся и хорошо обдумай, что
— Я хорошо подумала. Я сделала такой вывод потому, что ты до сих пор считаешь меня виноватой во всем. Я же тебе объясняла — мне стало плохо.
Михаил вздохнул:
— Таня, я тебя знаю не один день. Своего ребенка ты никогда бы не оставила на чужую тетю. У тебя был телефон. Ты могла мне позвонить, я бы вышел забрать их.
— А ты не думаешь, что я могла очень сильно испугаться? Миша, со мной это впервые. Я уже и не надеялась, что забеременею. Я безумно боюсь потерять его, слышишь!
— Ладно, давай закончим этот разговор. Наших проблем он не решит.
— Никаких особенных проблем у нас нет. Дети, слава богу, нашлись. Я звонила директрисе детдома. Она сказала, что девочки пока будут жить у них. До решения всех вопросов.
— А как я буду жить без них? — тихо спросил Михаил. — Зная, что я виноват перед ними?
— Ты будешь жить в ожидании появления своего родного ребенка, — объяснила Татьяна.
Надежда подъехала к особняку Самвела и увидела стоящий возле ворот байк. Она сразу догадалась, что заявился Артем.
Артем беседовал с Самвелом.
— Самвел Михайлович, я — адвокат. И как адвокату мне приходится самому искать факты по делам, которые я веду, узнавать, выискивать, выспрашивать.
Самвел кивнул:
— Понимаю, следственные органы совсем не спешат делиться информацией.
— Поэтому я вынужден обратиться к вам.
— Чем смогу, тем помогу. Что вас интересует?
— По одному из моих дел проходит вот эта женщина. Вернее, может проходить. Вот ее фоторобот. Посмотрите, пожалуйста, не знаете ли вы ее?
Самвел сразу узнал Косареву, но спокойно ответил:
— Нет, не знаю.
Косарева же пристроилась у двери кабинета, где разговаривали Самвел и Артем. Артем продолжал:
— Посмотрите, пожалуйста, внимательно. Я понимаю, что фоторобот точного представления о внешности не дает, но все-таки. У нее лицо характерное, запоминающееся.
— Сейчас попытаюсь вспомнить. Может, я где-то ее и видел. А в чем эту женщину обвиняют?
— Пока ни в чем, но у меня есть предположение о ее возможной причастности, по крайней мере, к двум преступлениям. Похищение детей из детского дома в Радужном и покушение на убийство Маргариты Калашниковой.
— А почему вы пришли с этим ко мне?
— Машина с номерами «САМВЕЛ» ваша?
— Моя.
— Я видел, как эта женщина уезжала на вашей машине. Я тогда попытался ее догнать. Она от меня ушла. Она лучше знает
— А вы не могли обознаться? — поинтересовался Самвел. Косарева тихонько приоткрыла дверь, чтобы видеть беседующих.
— Наверное, мог. Я видел ее всего один раз и достаточно давно, — сообщил Артем.
— Дело в том, что на этой машине ездит по доверенности моя очень дальняя родственница. Но она совсем не похожа на эту женщину. Я, конечно, спрошу ее, но думаю, вряд ли она что-то знает.
— Может, это ее подруга? — предположил Артем.
— Нет, эту версию вы можете сразу отбросить. Моя родственница совсем недавно приехала ко мне погостить. Она никого не знает в этом городе и плохо знает язык. Но я, конечно, спрошу ее. Больше ничего обещать не могу. Извините, мне нужно работать. Если что-нибудь узнаю, позвоню вам.
Косарева отшатнулась от двери и затаилась. Она видела, как посетитель отъехал на байке от особняка, вернулась в кабинет, где остался один Самвел. Ни слова не говоря, Косарева быстро схватила сумку, аккуратно сложила туда косметику и парики.
— Ты мне ничего сказать не хочешь? — спросил Самвел.
— По-моему, тебе уже достаточно сказали.
— Подслушивала? — догадался Самвел.
— Собирала информацию, — поправила Косарева.
— Про два уголовных дела я уже сегодня услышал. Может, огласишь весь список? Кого ты еще убила, ограбила, изнасиловала, пользуясь моей машиной? Кому еще мне придется рассказывать сказки о дальней родственнице? Всю правду выкладывай!
— Солнышко, не кипятись. Лично мне очень импонирует теория, что абсолютной правды не бывает. Я думаю, ты это хорошо знаешь. У каждого своя правда. Мою я тебе давно открыла. Не заставляй повторяться.
— Что ты теперь намерена делать? — поинтересовался Самвел.
— Я намерена на время скрыться, чтобы не привлекать излишнего внимания к своей особе. А тебе даю родственный совет — не играй против меня. Мое терпение — не резиновое.
— Надежда, ответь прямо на мой вопрос: откуда ты знаешь Ритку Калашникову и что она тебе сделала? Почему ты хотела ее убить?
Косарева молчала.
— Почему молчишь?
— Самвел, дорогой мой, да я тебе чем угодно могу поклясться… Землю могу есть, что никакой Ритки Калашниковой я в жизни никогда не знала.
— Знаю я цену твоим клятвам. И твоим делам тоже цену знаю… Может, сама скажешь, что мне теперь с тобой делать?
Косарева подошла и приобняла Самвела:
— Я хочу исчезнуть. Может, на время, а может, и навсегда. Прости меня за все и не ищи. Ты — единственное надежное, что было в моей неприкаянной жизни.
Самвел ухмыльнулся:
— Если б не знал тебя столько лет, точно купился бы. Шла бы ты в театр, звездой бы стала.
— Но и ты — моя единственная опора — меня предал, когда пришло время, — продолжала Косарева. — Молчи, не оправдывайся, мне и так тяжело. Я уеду, не хочу больше стоять на твоем пути.