Тайный враг
Шрифт:
— Пожалуй, Сергей прав. Это выход.
— А что, Амалия Станиславовна, я должна идти на юбилей с мужчиной? — поинтересовалась Рита.
— Этот вопрос даже не обсуждается. Если у бизнес-вумен нет мужа, она прибегает к эскорт-услугам, — просветила ее Амалия.
— А это еще что? — охнула Рита.
Амалия язвительно ответила:
— Пока у нас есть Сергей, тебе не нужно этого знать.
А Самвел продолжал любезничать с Викторией Павловной:
— Но вы мне так и не ответили, уважаемая Виктория. У вас бывают выходные?
— Не
— Обычный человеческий вопрос.
— До сих пор мне выходные были не нужны, — вздохнула Виктория. — Квартира у меня маленькая, хозяйство скромное, с уборкой управляюсь по будням. Дачи нет. Машины нет, чтобы чинить ее по выходным в гараже. Так подумайте сами, зачем мне выходные? Здесь, в детдоме, вся моя жизнь. И здесь мои выходные — семь дней в неделю.
— Что ж… На седьмой день ваших выходных я позволю себе пригласить вас на ужин. Отпраздновать возвращение Лёли и Катюши, — галантно предложил Самвел.
Когда он ушел, Виктория Павловна совсем засмущалась и бросилась к Анне:
— Не помню, когда я в последний раз так волновалась… — закончила она свой рассказ.
— Я помню. Когда тебя залили соседи. Пална, не волнуйся ты, в самом деле. О чем тут думать? Наряжайся, причесывайся — и вперед. Ты давно была в приличном ресторане? — поинтересовалась Анна.
— Я ни в каком ресторане не была лет сто.
— То-то. Сосредоточиться нужно не на терзаниях, а на праздничном костюме, прическе и макияже. — Анна задумалась. — Может, Дианку мою пригласим? Будет твоим визажистом. А ты пока звони ему, звони, что согласна. Не уйду, пока не позвонишь.
— Нет. Буду ждать, пока он позвонит сам, — твердо решила Виктория Павловна.
Доминика взволнованно интересовалась у Васьки:
— Василий, а как работает твой третий глаз? Вот ты сказал, что видишь пожар и меня в огне. Это картинка у тебя такая перед глазами? Чего-чего, а пожара в моей жизни еще не было. Посмотри внимательнее, чем все закончится?
— Да не знаю я. — Васька пялился на Доминику, сжав губы и хмурясь. — Не выходит. Не видно. Я же сказал, там много чего толпится. Дети какие-то. Картинка неразборчивая. Знаешь что, Милка, ты давай из предсказанного пожара сперва выберись живой, а мы потом посмотрим. Может, четче будет видно.
— Ну, как вы без меня? — поинтесовалась подошедшая Анжела.
— У тебя здесь кое-что купили. Деньги я в коробку положила, — кивнула Доминика.
— А в тетрадку записала? — сварливо осведомилась Анжела.
— В какую тетрадку?
— В обыкновенную, в клеточку, — ткнула в тетрадь Анжела. — А как я теперь, милая моя Мила, баланс сведу, если не в курсе, что ты почем продала?
— Я же не знала… — растерялась Доминика.
— Нет, вы гляньте на нее. Она не знала! А на кой хрен тебе образование? Или набрехала про него? Как к Самвелу бегать и нос совать не в свои дела, она знала. А как в тетрадочке ручечкой циферки написать, не знала, — все больше распалялась Анжела.
— Не кричи, Анжела, голова будет болеть — и у тебя, и у меня,
— Хватить умничать! Нет уж, я сама все запишу. Слава богу, есть тут еще профессионалы, — бушевала Анжела.
Васька только головой качал:
— Давно я не слышал бабского визга. Я б вас полечил, да случай тяжелый. Если меня будут спрашивать пациенты, я у себя в клинике.
— В сторожке, что ли?
— Забудьте это слово. Отныне это клиника раскабаления души и тела. «Вась-Вась» называется, — гордо объявил Васька.
— А почему «Вась-Вась»? Ты ж вроде с этим «вась-васем» бороться собрался, — подмигнула Анжела.
— «Вась-Вась» — это в честь меня. Был один Василий, а теперь, с учетом третьего глаза, нас будто бы двое стало. Ведь это же модно фирмы своим именем называть, правда, Милка? — усмехнулся Васька.
Анжела махнула на него рукой и направилась в вещевые ряды. Возле продавщицы париков Анжела остановилась.
— Представляешь, Светка, эта Милка новый номер выкинула… — начала было Анжела, но не успела договорить, как продавщица обернулась. Анжела охнула и чуть не упала в обморок. На нее смотрел чернющий негр — только белые зубы сверкали в улыбке. Сзади раздался дружный смех продавщиц.
— Что это было? — пролепетала Анжела.
— Не что, а кто, — сверкнул улыбкой негр. — Я теперь на месте Светы торгую. Можешь звать меня Светиком. А то мое имя никто не выговаривает. Так что там твоя Милка?
— Тьфу на тебя. У меня все из головы вон, — растерялась Анжела, но Светик попросил:
— Нет-нет, ты уж рассказывай, раз начала. Интересно ведь.
— А о чем я говорила? — захлопала глазами Анжела. Продавщицы засмеялись:
— Ну, мать, да ты влюбилась в нашего Светика! С первого, что называется, взгляда. А что, свадьбу справим, он у нас жених хоть куда.
— Я согласен, ты красивая и мягкая женщина, — еще шире улыбнулся Светик.
— А у меня уже есть жених. Скажи, Зямчик! — Зямчик с готовностью залаял.
— А чего это Васька у тебя опять ошивается? К Милке клеится? — поинтересовалась одна из продавщиц.
— Ой, и не спрашивайте, — покачала головой Анжела. — Пропал наш Вася. Он теперь алкоголизм лечит. Во всех формах, даже запущенных. Ему голос был. Я одного такого излеченного сама видела.
Продавщицы мгновенно смолкли. Потом начали наперебой спрашивать:
— Анжел, а дай нам его телефончик.
— А где он принимает?
— Тамила, Тамила, — звали кого-то, из соседнего ряда — тут целитель объявился, от водки.
К Анжеле уже торопилась означенная Тамила, за ней другая продавщица, третья… Анжела только рот раскрыла от изумления.
— Ну вот, опять настежь открыто! — сердился Артем, найдя дверь незапертой. Юрий Владимирович работал, и вид у него был вдохновенный. Увидев Артема, он сказал, не отрываясь от машинки:
— Я всегда знал, что спасение в работе. Мало того, что у меня прошла паника, так я еще и написал две главы, придумал, как забрать у Сергея деньги Никушины.