Тайный враг

Веснина Елена

— Так-то оно так, да только если мы не переберем все наше уцелевшее хозяйство и сами не пересчитаем, Самвел очень даже запросто нас прокинет. Тетрадки же сгорели. Так что будем копаться, если не хотим быть у него в рабстве пожизненно. Ритку бы сюда, да в шесть рук…

Доминика всплеснула руками:

— Нет, это же невыносимо! Ты просто обязана рассказать мне о своей Ритке!

— Расскажу. Мы же с тобой теперь типа дружим. Огурчик подай, — попросила Анжела. — Детдомовка она. Кто родители — никогда не говорила. Я с ней здесь, на рынке, познакомилась.

Но биография у Ритки пестрая. Характер — огонь. Ритка ж молчать не станет: чуть не по ней — мигом врежет. Честная она, за справедливость всегда стояла. А где ты эту справедливость видела? Я бы тебе порассказала, да сама знаю не очень много. Знаю, что она настоящий друг.

— Вы же подруги — почему не спросила? — удивилась Доминика.

— А мне что, ее биографию писать заказали? Что надо — я сама увижу. Бог глазами не обидел, я все вижу, все понимаю, сделать вот только ничего не могу. Знаешь, на рынке люди разные стоят. Стоят и собой не больно гордятся. Тут только и знаем, кто кем был, а вот кем не стал — уже не наше дело. Ты мне много про себя рассказала?

— А ты не спрашивала, — возразила Доминика.

— И не спрошу.

— А откуда она родом?

— Не знаю. Но как-то она посылала меня в Радужное. Она оттуда какое-то письмо получила, расстроилась вся. Потом меня и отправила. Проверить, значит. Искала я дурака одного по кличке Крокодил. Мы с Зямом из-за него чуть не пропали совсем, еле выбрались.

— А кто он ей, этот Крокодил? — насторожилась Ника. Анжела вздохнула:

— Не знаю. Но струхнула она очень, когда я ей сообщила, что этот Крокодил здесь объявился. Темная история.

— Анжела, будь другом. Дай мне денек отгула, мне нужно кое-куда съездить, старые дела уладить. Основное мы разгребли, нужны уборщики — смыть все это. Пока новые палатки привезут, я и обернусь. Товар мой посчитаешь? — попросила Ника.

— Поезжай, давай. Я прикрою, — согласилась Анжела. Доминика собрала свои вещи и хотела уже уходить, но заметила, что Анжела грустно смотрит на нее.

— Ты чего? — удивилась Доминика.

— Мне почему-то кажется, что ты уходишь навсегда, — печально ответила Анжела.

— Я обязательно вернусь. За тобой, — пообещала Доминика. — Ведь мы теперь сестры? Сестры по рынку.

Господи, думала она, сестры по крови, по отцу, теперь вот по рынку… Сколько их у меня еще будет?!

— Жорж, вы помните молодую женщину, которая приходила ко мне недавно? Она больше не появлялась? — спросила Виктория Павловна у охранника.

Тот достал блокнот:

— У меня записано, вот — Сверчкова Валентина. Больше не являлась.

— А то ведь вы могли ее и не пропустить.

Охранник не возражал:

— Мог. Лицо ее мне не понравилось.

— Вы профессиональный физиономист? И что вы о ней думаете? — заинтересовалась директрисса.

— Я не думаю, не понравилась, и все. Значит, близко подпускать нельзя. В нашем деле чутью доверять надо.

— Понятно. А вот мне кажется, что доверять людям нужно, — возразила Виктория Павловна. — Это бедная мать-одиночка.

— Мне

кажется, я ее раньше видел, — задумчиво пробормотал Жорж. — Если придет к вам, я пропущу. Но вы поосторожнее. Если что — я рядом.

Виктория Павловна вызвала Анну Вадимовну.

— Собирайся, поедем, — сказала она, — вот по этому адресу. Нужно барышню одну отыскать. Приходила ко мне, просила, чтобы мы ребеночка ее малолетнего временно поселили у себя, пока она на заработки съездит. Выбила я ей это разрешение. А она не идет больше. Может, что случилось. Нужно проверить. Совсем молодая девчушка, одна, с ребенком. Мало ли что. Тут недалеко, в частном секторе. Она сказала, что снимает у бабки угол. Посмотрим. Нельзя человека в беде бросать.

Жорж довез Анну и Викторию до дома Крокодила. В окне мелькнуло лицо Косаревой. Она внимательно посмотрела на непрошеных гостей. Они ее не заметили.

За их спинами образовался Крокодил, подошел к дому с улицы:

— А что вы, господа хорошие, здесь делаете?

Дамы ахнули, сильно испугавшись. Жорж принял боевую позицию, закрыв женщин своим телом.

— Вы нас так испугали, — прошептала Анна.

— Подкрался, как леший, незаметно, чуть инфаркт не нажила, — простонала Виктория. — О, это вы, Топорков?

— Вы меня узнали? Да, это я, Топорков. Не бойтесь.

— Может, вы нам поможете, подскажете — по этому адресу проживает Сверчкова Валентина? Она нам сама его дала, — протянула Крокодилу бумажку с адресом директриса.

Крокодил скривился:

— Она вас обманула. Никакая она не Сверчкова. И вообще, гоните вы ее в шею, как увидите. Опасная она.

Из окна за ними внимательно наблюдала Косарева. Крокодил оглянулся, поймал ее взгляд, заволновался:

— Нельзя вам тут быть. Идите, идите отсюда. — Он повернулся к Жоржу. — Да забирай ты своих баб, ради бога.

И Крокодил, сутулясь, пошел в дом.

— Я говорил, что лицо ее мне не понравилось, — напомнил Жорж, хватая телефон. — А вы… Вызову подмогу, мы эту подозрительную малину на раз разнесем по кочкам.

— Что вы, не нужно, поехали обратно. Зачем совать палку в муравейник? — испугалась Анна.

— А я теперь вам буду верить. Честное слово, поехали, Жоржик, — уговаривала его Виктория Павловна.

— Вспомнил, она на дискотеках часто зажигала, — осенило Жоржа. — Только прикид другой, да прическа, это меня круто сбило. Травку курит… Та еще мать-одиночка. С целым полком отцов в придачу.

— Ты сегодня так рано, девочка, я рада, давай чайку попьем. А хочешь — у меня супчик есть. Постный, зато свеженький, — обрадовалась Доминике Елизавета Андреевна.

— С удовольствием. Сейчас руки помою.

Хозяйка стала накрывать на стол.

— Елизавета Андреевна, у меня к вам просьба, дайте мне то кольцо, — попросила Доминика, вернувшись в комнату.

— Понадобилось?

— Заложу. Мне деньги нужны, — сообщила Доминика.

— Это хороший перстень. Я немного разбираюсь, у меня дед был известным ювелиром. Жалко.