Тайный враг

Веснина Елена

— Я буду осторожна, — пообещала Доминика.

Анна летела на работу как на крыльях.

— Ты вся сияешь. Будем тебя использовать как дополнительный источник освещения. Что с тобой, Аня? — удивилась Виктория Павловна.

— Со мной — все! — Восторженно ответила та.

— Где ты была вчера? — поинтересовалась подруга.

— У себя дома.

— А этот, Лев Толстой?

— Тоже. У меня, — пропела Анна.

— Подожди, я тебя правильно поняла?

Анна кивнула.

— Вот это да! — изумилась Виктория

Павловна и в замешательстве прошлась по кабинету. — Ты меня удивила. А где… он сейчас?

— А как я удивила самое себя! Он уехал обратно, первой маршруткой. В городе его ждут, у него там наша дочь.

— Если бы я не знала тебя, я бы подумала, что ты сошла с ума. Как ты решилась?

— А я, по-моему, и сошла с ума, — рассмеялась Анна. — Все как-то само собой вышло. Мы пообедали, стали рассматривать мои альбомы. Он сказал, что хочет знать всю мою жизнь без него. Потом целый вечер проговорили. Как будто и не было этих долгих восемнадцати лет. Мне кажется, мы с ним очень похожи. Одинаково думаем. Над одним и тем же смеемся. Столько лет я его ждала. И вот, дождалась…

— А если он тебя неправильно поймет?

Анна развела рутами:

— Значит, я ошиблась, только и всего. Значит, он — не тот и не о чем жалеть. Не забывай, у нас взрослая дочь.

Амалия пригласила Риту для серьезной беседы. Она была строга, бледна и сосредоточена.

— Маргарита, нам надо серьезно поговорить. Я всю ночь не спала, думала о нашем инциденте со «Систем сервисом». Может, этот случай и не стоит таких нервов. Но он вызывает другие, куда более серьезные и обоснованные опасения. Меня тревожит стиль твоего руководства компанией. Я бы сказала, авторитарный стиль.

— Для меня это слишком сложно, вы попроще выражайтесь, все-таки я посудой торговала, — напомнила Рита, но Амалия поморщилась:

— Не кривляйся. Твое самоуправство, вопреки здравому смыслу и общепринятому стилю делового общения, может нас сильно подвести. Нас, во главе компании, сейчас трое — ты, я и Татьяна Николаевна. Практика показывает, что из коллективного руководства редко получается что-то хорошее.

— И что вы предлагаете? Может, нашего трехглавого дракона обчекрыжить и сделать из него ящерицу с вашим лицом? — вздернула подбородок Ритка.

— Я предлагаю сесть за стол переговоров и договориться о разделе полномочий, — поправила ее Амалия.

— Вот, значит, как? Это что же выходит? Сначала твое съедим, а потом всяк свое? Вы хотите встать во главе «СуперНики» и переименовать ее в «СуперАмалиюАномалию»?

— Маргарита! Я все жду, когда же твоя непосредственность войдет в русло благопристойности. И вижу, что мои ожидания напрасны. Ты иногда такое несешь, что вянут уши. Я сказала о разделении полномочий в том смысле, что если я, к примеру, отвечаю за финансовые вопросы, а Татьяна — за поставку оборудования, то наши решения не должны тобой оспариваться. Тем более в присутствии уважаемых клиентов и партнеров.

Рита не захотела дослушать Амалию:

— Это вы уважаете своего Любомира. А я, этого жука, насквозь

вижу, без рентгена. Я таким на рынке быстренько рога обламывала, без наркоза. А вот почему вы его до сих пор защищаете — большой вопрос. Выходит, мое предположение правильное? Вы в доле?

— Я пропускаю мимо ушей твое хамство и не обращаю внимания на твой оскорбительный тон, только потому, что я действую в твоих интересах. Ты забыла о Крокодиле? Ты мне недавно показывала СМС-сообщение, в котором некто Крокодил, велел тебе подписать договор со «Систем сервисом»? А ты не послушалась.

Ритка вздрогнула:

— Да. Я… о нем… забыла.

Для себя она решила, что сразу, как только выйдет от Амалии, поговорит с верным Петиком — пусть узнает, что делает Крокодил в городе и знает ли он о ней?

Доминика пришла к Виктории Павловне:

— Здравствуйте, меня зовут Доминика Никитина. Я хотела попросить вас о помощи.

Виктория и Анна переглянулись.

— Мы вас внимательно слушаем и по возможности поможем.

— Я хочу разыскать свою… сестру, названную сестру, вернее, узнать историю ее появления на свет и пребывания в вашем детском доме. Ее зовут Маргарита Калашникова, — начала объяснять Доминика. — Видите ли, Маргарита — приемная дочка, происхождения своего не знает. Есть данные, что она воспитывалась в этом детдоме.

— Вполне возможно, ведь у нас кустовой детский дом и дом малютки, к нам свозят сирот со всей области. Повторите, как ее фамилия? Я здесь работаю давно, многих помню. — Виктория Павловна достала из шкафа журналы регистрации, начала их проглядывать. — Калашникова? Такой вроде не было. Я здесь практически со дня основания, всех детей помню, со многими до сих пор связь поддерживаю. Но такой у нас не было.

— Поищите, пожалуйста, еще. Маргарита Викторовна Калашникова, год рождения 1981, место рождения — Радужный, родители неизвестны, вроде мать жива, но где она?

Виктория Павловна задумалась, перебирая в памяти детдомовских детей:

— Нет, я вам точно скажу, такой у нас не было. У нас, по-моему, никогда еще Маргарит не было. Но можно попытаться поднять другие архивы. По беспризорникам, неблагополучным семьям. Вы сказали, есть где-то мать?

Доминика была огорчена таким поворотом событий:

— Я надеялась, хоть что-то прояснится. Могу я вам оставить номер своего телефона? Вдруг вы что-то узнаете, позвоните, пожалуйста. Я в долгу не останусь. И еще. У меня есть один личный вопрос. Не знаю, как его и задать…

— Смелее, мы ответим на все вопросы, — улыбнулась Виктория Павловна.

Доминика заколебалась, но все же спросила:

— Вы знаете Юрия Владимировича Шевчука?

Анна побледнела. Директриса бросила на нее быстрый взгляд:

— Знаем.

— Не подумайте ничего плохого. Я его дочь. Я вчера случайно увидела его здесь. Меня это очень удивило. Могу я узнать, что он тут делал? — спросила Доминика.

Виктория Павловна и Анна Вадимовна переглянулись. Это не укрылось от глаз Доминики. Анна решилась: