Тайный враг
Шрифт:
— Это кто? — Федогран смотрел на удивительное шествие открыв рот.
— Год с лишнем уже живешь в этом мире и не знаешь. — Укоризненно произнес Чащун.
— Это Вышень. Судья. — Пояснила стоящая сзади Ягира. — Когда боги не могут о чем-то договорится, приходит он, второй после Рода, и вершит суд. Его слово закон. Никто не вправе оспорить.
Тем временем старик подошел к клубящейся около самой земли туче со спорящими богами. Остановился, грозно сверкнув зелеными глазами, и покачал осудительно головой. Подумал немного, властно махнул рукой, приглашая приблизится к нему замершие
— Не можете договориться, как всегда? — Зазвучал густой негромкий голос, который, однако, слышали все. — Вот потому-то и напастей столько, в последнее время, сыплется на эту вселенную. Между собой у вас мира нет. Не дело это. — Покачал он головой. — Мое решение будет такое: в последнее время, Черномор, жалуется, что не справляется, и нужны помощники. Раз вам души бывших отступников не нужны, то я отдаю их Нию. — Он властно махнул рукой с корягой, словно это был скипетр, а не обыкновенная палка, и возвысил голос. — Бог моря явись предо мной!
По этому приказу, хлопком распахнулось лазоревым провалом небо, выплеснув вспенившуюся волну пузырящегося моря. Из открывшегося проема, выплыл укутанный моросью, как плащом, новый Бог. В чешуйчатой, серебряной кольчуге, с трезубцем в могучих руках, в короне из острых кораллов, усыпанных каплями жемчуга, одетой на покрытое зелеными, с редкими голубыми прядями, спутанными волосами чело. Он завис над землей, размахивая огромным рыбьим хвостом, словно находился в воде, а не в воздухе, представ всей мощью стихии океана перед судьей.
— Я слушаю тебя Вышень? — Пророкотал он грохотом разбивающейся о скалу волны.
— Ты примешь в своих владениях тридцать три никому тут не нужные души. Определишь их в услужение к Черномору. Эти бывшие тати еще не заслужили прощения, но заслужили шанс очистится. Они будут охранять священный остров Буян под командованием подводного воеводы, и твоим внимательным и строгим приглядом. Отнесись к ним, со всем уважением. Они оступились, но не пали. Эти воины вновь встали на путь истины, не приняв грязной дороги Бога Лжи. Это многого стоит. Я все сказал. — Вышень ударил кривой палкой посохом о землю, словно поставив печать. — Забирай их, и уходи.
Зашелестел шум прибоя в небесном проеме, выплескивая сверкающие на солнце бриллиантами брызги воды, и белесые облачка душ, по очереди, втянулись туда, растворяясь в новой реальности. Вход в мир бога-Ний схлопнулся, словно поставив скромную запятую, в конце очередного приключения нашего героя.
— Спор окончен. — Пробасил судья, и махнув рукой развеял тучу, с притихшими богами, словно ее никогда и не было. Кресло-трон, само собой развернулось в сторону застывшего Федограна. — Подойди ко мне мальчик, я хочу на тебя посмотреть.
Толстые губы бога растянулись в доброжелательной улыбке, но внезапно выражение лица изменилась на суровое, и он рыкнул разъяренным
— Остальные назад, разговор вас не касается. — Чащун с Ягирой и шишок попятились, а Федор, неторопливо не выказывая никакого беспокойства, приблизился.
Вышень внимательно его рассмотрел, проведя, словно рентгеном, медленно, по телу зелеными глазами, удовлетворенно кивнул, и небрежно махнул кистью руки. Рядом, выросло сплетенное из травы, зеленое кресло, на витых, кривых ножках, состоящих из перевитых коричневыми нитями корней.
— Присаживайся, поговорим. Вот ты какой: «Надежда Светлых Богов», на вид прост, а изнутри кремень. Точная копия своего великого предка. Сильна кровь богатырская. — Произнес судья, смотря прямо в глаза. — Взгляд не отводишь, в душе страха нет. Почему?
— Терять нечего. — Пожал плечами Федор.
— Э, нет. Тут ты или врешь, или не осознаешь. А названые братья? А невеста? Как же они?
— Ты много знаешь обо мне Вышень. Но забыл видимо, что я человек из другого мира. Зачем я тебе?
— Я следил за тобой все время, и никогда ничего не забываю. Ты многое уже преодолел, многое перенес, но ты еще только в начале пути. Я во многом мог бы тебе помочь. — Он отвернул голову и замолчал, задумавшись, а когда заговорил вновь, то так и не повернул лица, все так же рассматривая что-то на горизонте.
— Ты призван сюда спасти правду, а я ее часть. Но увы, мне Родом завещано: «Не вмешиваться в течение земной жизни». Я лишь судья, и то только над богами, над смертными и духами я власти не имею. Ты не представляешь, как это тяжело, видеть, как рушится привычный мир, иметь силы помочь, и не иметь возможности вмешаться и дать бой.
— Ты можешь не вмешиваться, ты можешь подсказать, или хотя бы намекнуть. — Федор едва сдержал себя, чтобы не схватить бога за плечо и не развернуть лицом к себе. — Подумай. Исчезнет привычный мир, исчезнешь и ты сам, исчезнут все правила и заветы Рода, потому что некому будет их соблюдать. Твое бездействие ведет к смерти.
— Ты не по годам умен, юноша, но многого не знаешь. Не все так просто, как кажется. — Он повернул голову и посмотрел прямо в глаза. — И еще, я понял главное. Я понял, почему у тебя нет страха. Ты его убил в себе, и даже не осознал этого.
— Да. Я убил в себе страх. — Федогран вскочил с кресла, и навис над сидящим богом со всей своей юношеской горячностью. — Я сделал это ради них. — Он показал себе за спину, выхваченным из ножен мечем. — Ради того, чтобы жила Алина и ее семья, чтобы жили ее будущие дети, даже если не я буду их отцом. Ради своих братьев. Тех, которые без сомнений и раздумий, так же как и я, умрут ради друг друга. Ради, чуждого мне, жестокого мира, который стал мне домом, и где я наконец понял, что значит жить по-настоящему. Ради тех богов, которых уже забыли в моем будущем, ради тех, уже новых, светлых богов, которых вновь там забывают, поклоняясь рогатому выскочке. — Он сел и отвернулся, вложив оружие в ножны. — Ради этого я убил страх, ради этого я теперь живу. — Он повернул голову и заглянул удавленному богу в глаза. — А ради чего живешь ты…?