Тайный враг
Шрифт:
Глава 11 Евея
Скрипел под копытами песок, поднимаясь и сливаясь в одну общую тучу пыли, сопровождающую двигающееся домой войско. Сзади мурлыкал какую-то замысловатую мелодию, в висящем на плече щите, счастливый Никто. Мокошь заштопала, нитями судьбы, рану на дубленой коже, и налила в замысловатую вязь девиза: «Пойду до конца», первозданную силу природы, а Стрибог напитал мощью ветра боевое обиталище странного духа, от чего оно приобрело глубокий рубиновый цвет и удивительную легкость.
Песню Никто, поддерживал довольный Коломрак, напрочь
Федогран покачивался в седле, дремал и вспоминал разговор с Вышнем:
— Я создан самим Родом, и живу лишь ради того, чтобы решать споры между богами. — Отвечая на вспыльчивый вопрос парня, судья, сам начал заводится, гневно засверкав глазами. — Я не имею права вмешиваться, таков закон.
— А бог лжи, плевать хотел на ваши законы и правила, он создает свои, новые, и не гнушается вмешиваться, как вы, в дела Яви. — Парень вновь вскочил с кресла и возбужденно замахал руками. — Потому он и побеждает. То, что мы сейчас выиграли сражение, это всего лишь исключение из правил. Или я не прав? — Он схватил за плечо отвернувшегося при этих словах Вышеня, и развернул его к себе. — Ответь, что ты молчишь, не отворачивайся. Я прав?
Тот передернул плечами, скинув руки воина и вновь отвернулся насупившись.
— Прав. — Прозвучал его глухой, тихий, полный скорби голос. — Но как нарушить закон?
— Ты! Бог! Спрашиваешь у меня, простого смертного, как тебе поступить? Мне, которому чуть больше семнадцати. Это я должен учить бога, которому несколько тысяч лет, как ему жить?
— Я спрашиваю не тебя, а свою совесть. И не о том, каким способом нарушить установленные Родом правила, а как перешагнуть через себя. Если боги, сами не будут следовать канонам Высшего, то будут ли им следовать все остальные? — Тихо говорил судья, не поворачивая головы. — Это очень тонкая грань, переступив через которую мы можем полностью изменить этот мир. Мы разрушим все, что создано Родом. Нас проклянут.
— Жизнь и так меняется, и если вы не будете меняться вместе с ней, и не возглавите это, а поплывете по течению, то вас смоет потоком. Вы погибните, оставив свои насиженные, теплые места, вот таким вот Чернобогам. И вас не проклянут, вас просто забудут. — Федор сел, отвернулся и замолчал. Ничего не ответил и Вышень, угрюмо рассматривающий горизонт. Он думал. Даже звери, сопровождавшие бога, разлегшиеся вокруг, опустили головы, и не произносили ни звука. Легкий ветерок и тот затих, не смея мешать раздумьям Судьи.
— Хорошо, можно попробовать. — Наконец произнес Бог-Судья. — Пока только советом, а там посмотрим. — Он повернулся и неуверенно посмотрел Федору в глаза. — Мокошь сплела несколько нитей твоей судьбы на ближайшее время. Очень скоро ты будешь решать, за какую из них держаться при выборе пути. — Он
Слава Роду.
С последними словами волшебные кресла растаяли, словно были кусками льда, и стекли мутной водой на землю, а на их месте завели подснежники. Судья, не оборачиваясь, пошел по полю вдаль, медленно поднимаясь над землей и возносясь в небо, с каждым шагом все выше и выше, пока не превратился в маленькую темную точку, и не затерялся в белизне облаков.
Федор проводил его взглядом, и обернулся к замершим в ожидании и восхищении друзьям, и княжеской дружине.
— Пора наверно и нам в дорогу. — Произнес он таким голосом, что простые слова богатыря, прозвучали как команда. Повинуясь, все войско пришло в движение, и загудело как улей, собираясь в путь.
***
Федогран смахнул ладонью с лица наваливающийся сон, и огляделся. Справа покачивался в седле, дремлющий Вул, а слева смеялся и кивал головой, словно соглашаясь, Бер, слушая как ему что-то рассказывает, припав к самому уху шишок.
Впереди сколько видят глаза, растянулась гремящая металлом и шутками гусеница княжеской дружины, сзади все те же воины, нескончаемым потоком. Приподнятое настроение витает в воздухе. Горевать они будут потом, когда схлынет волна победной эйфории, и придет осознание потерь. Когда увидят слезы жен и матерей, не дождавшихся своих родных, оставшихся навечно на берегах Смородины.
— Есть хочется. — Пробормотал Федогран сглотнув слюну. — Скоро привал?
— Не. — Откликнулся Илька, оторвавшись от уха медведя, куда он только что, весело нашептывал очередную байку. — Только ближе к вечеру остановимся. Князь же сообщал? Ты что не видел гонца?
— Уснул видимо. — Смутился парень.
— Бывает. — Снисходительно махнул тот в ответ рукой. — У меня один раз… — Что у него там случилось, никто никогда не узнает, потому что его перебил Вул.
— Потом расскажешь. — Он заговорщически склонился к друзьям с лошади. — Поехали поохотимся, мяса пожарим, наедимся и от пыли отмоемся. Сил уже нет, все тело зудит. Я тут одно место знаю. Речка, берег песчаный, и опушка леса прямо у воды. Загляденье.
— Вдруг хватятся? — Усомнился Федор.
— Кому мы сейчас нужны. Вон посмотри, половину спит в седлах, а другая половина болтает о пустом. Князь где-то впереди, даже охранения не выставил. Поехали. — кивнул в сторону леса оборотень, и сощурил хитрые глаза, в ожидании ответа.
— Поддерживаю. — Засмеялся медведь. — Я за любое развлечение, особенно если оно касается жареного с кровью мяса, а то дюже скучно, да и помыться не помешает, та грязь, что ко мне прилипла, весит больше доспехов на меня надетых.