Тайра. Путешествие на Запад
Шрифт:
— Сейчас, господин Солон! — откликаются сразу несколько глоток и во внутреннем дворе начинается суета. Через несколько минут к ним подталкивают молоденького паренька с испуганными глазами. Он тут же падает в ноги к Солону и замирает.
— Встань, не бойся — говорит евнух: — не надо меня боятся. Если ты не задумал ничего дурного и не сделал, то ничего с тобой не будет. Вставай.
— Д-да, господин Солон! — парнишка встает, но держит голову склоненной и упрямо смотрит себе под ноги.
— Это
— Нет! — говорит он: — это лошадь Бога Императора!
— Хорошо. Перефразируем — вздыхает евнух: — это та лошадь, которая была запряжена в телегу, которой ты управлял?
— Да, мой господин!
— Хорошо. От чего она умерла?
— Не знаю, мой господин! Марла всегда была отличной кобылой, слушалась, никогда не рвалась вперед, не путала упряжь и не кусалась! Но сегодня она вдруг стала необычно вялой, а потом… — паренек всхлипнул. Лоа подняла бровь. Паренек плакал по лошади? Не из страха, что его накажут за потерю имущества, а жалел животное?
— Что везла твоя телега… телега, которой ты управлял?
— Не знаю! Вроде там была мука и специи для господина Ру! Ой… для господина Императорского Повара!
— Ясно. Твою телегу уже разгрузили?
— Нет. Вон она стоит. Как Марла пала, ко мне подошла госпожа амазонка и запретила и Марлу и телегу трогать, а я только распрячь ее успел… — парнишка вытирает слезы рукавом рубахи.
— Что же. Все ясно. Спасибо тебе. — евнух поворачивается к телеге и некоторое время смотрит на нее.
— Проведем обыск? — предлагает Лоа: — или оставим телегу до завтра? Пока не встанет господин Инквизитор…
— Не к чему беспокоить господина Инквизитора — отмахивается Солон своей пухлой рукой: — кто тут главный на погрузке? Где интендант?
— Я тут, господин Солон! — из толпы выходит сухощавый мужчина и почтительно кланяется евнуху и амазонкам: — лейтенант Лоа Ти, мое почтение.
— Телегу — вывезти за ворота и сжечь — распоряжается евнух и поворачивается к амазонкам: — этого — казнить. Немедленно.
— Что? — недоуменно моргает Лоа. Казнить паренька? Но…
— Только что вы сами, госпожа лейтенант говорили мне что любые вероятности и случайности в деле сохранности Бога Императора — недопустимы. Что если есть подозрения, то их нужно исключить. Вам показалось что в деле замешана красная ртуть, Убийца Королей. Я — так не считаю, но вы же у нас эксперт. Вы у нас начальник стражи на весь период поездки. Потому я доверю вам и приказываю устранить любую случайность. Уничтожить телегу и казнить возничего. Как вы и хотели, госпожа амазонка.
— Но я… погодите! Возничий то тут при чем?
— Как яд мог попасть в телегу, если бы он хорошо исполнял свои обязанности? — задает вопрос евнух: — значит он своим попустительством
— Я не виноват! — кричит возничий и Лоа кивает Найре. Возничего тут же скручивают и придерживают две амазонки.
— Все же… мы можем подождать Инквизитора и…
— Вам нужно признание? — хмыкает евнух: — или вам нужен приказ? У вас есть приказ, лейтенант! Исполняйте!
— Слушаюсь — стискивает зубы она.
— Я не виноват! — упрямо бормочет возница, скрученный в три погибели и удерживаемый амазонками: — я не виноват!
— Конечно, ты можешь быть не виноват — соглашается с ним евнух: — возможно это тебя подставили… или подговорили. Например… твоя мать. Или твой отец. Твои братья или сестры, твоя девушка… кто бы у тебя ни был, мы можем провести полное расследование, как и положено. С привлечением Инквизитора и согласно Кодексу…
— Что?! — паренек задыхается, его зрачки расширяются и он — понимает.
— Отведите его за конюшни — распоряжается Лоа: — я сама…
— Похвальное рвение, госпожа лейтенант — кивает евнух, пряча свои руки в длинных рукавах своего шелкового халата: — обо всем будет доложено Богу Императору, не сомневайтесь. Я рад, что вы так ответственно подходите к делу.
— Благодарю — коротко кивает она. Она знает, что не в состоянии сдержать свой гнев и что Солон Таркс сейчас все прекрасно видит — и ее сузившиеся глаза и стиснутые кулаки, и гневно раздувающиеся ноздри, знает, но может ничего с собой поделать. Она отворачивается от него и шагает вслед за амазонками, волокущими обмякшее тело возницы.
— Чертов евнух! — выпаливает Найра, едва они заходят за конюшню: — чтоб его черти в аду драли!
— Тихо! — шипит на нее Лоа: — расслабилась тут? Два наряда вне очереди!
— Есть два наряда вне очереди — отвечает Найра, упрямо выпятив челюсть: — но… это же свинство! И парень… он-то тут при чем? Кто-то что-то подложил… и… извините, меня командир, это из-за меня.
— Ты сделала что была должна сделать — отвечает ей Лоа: — и такова судьба. Моя, твоя, этого паренька… оставьте его! — амазонки отступают в стороны и оставляют возницу лежать на соломе.
— Как тебя звать, парень? — спрашивает Лоа, обнажая свой меч.
—… Маркус. Меня звать Маркус. Не убивайте меня, пожалуйста… — умоляет паренек, глядя на нее. Она хотела бы сказать ему «встань, негоже умирать на коленях», но она видит, что он испуган и не поймет ее. Он не воин и не в состоянии принять свою смерть достойно. Жаль.
— Маркус. У тебя есть кто-нибудь в Столице? Родные? Кто? Я позабочусь о них. — говорит она, мысленно обещая что найдет его родных и подарит им десять золотых талантов. Это не заменит погибшего брата, сына или любимого, но хоть как-то поддержит его семью.