Тайяна. Влюбиться в небо
Шрифт:
– Интересно, сколько тут цветов от души?
Рошер думал о том же, что и она.
Яна пожала плечами:
– Вряд ли хоть что-то. Поищем лойрио Эрена?
– Давай.
Лойрио обнаружился в гостиной, где вместе с семьей принимал соболезнования. Его жена, полнотелая блондинка лет сорока на вид, а значит, даже и поболее по возрасту, удивительно похожая на Синту, находилась почти в прострации.
А ведь она любила дочь, – пронеслось у Яны. – Любую,
Заплаканные глаза, опухшее лицо, небрежная прическа – нарочитости в матери Синты не было ни на медяк. Ей всерьез было плохо.
Вот сын производил совсем другое впечатление. Для него это – протокольное мероприятие, сразу видно. Если и горюет – то очень в глубине души, так, что не докопаешься.
Сам Эрен – бледен и серьезен.
– Может, с сына и начать? – шепнула нархи-ро.
Рошер подумал пару минут.
– А давай. Сейчас как раз папаша может ему приказать, он с нами и побеседует. И Ааша рядом, соврать не даст.
– Именно.
Рошер подошел в череде остальных, протянул руку для пожатия. Яна сделала полупоклон – ну, как получилось.
– Наши соболезнования, лойрио. Вы помните, мы с вами говорили?
– Да.
Эрен помнил. Еще бы не помнить…
– Так все в силе?
– Да. Приступайте.
– Вы позволите побеседовать с вашим сыном, лойрио?
– И с сыном, и с женой, – кивнул градоправитель. – Керт!
– Да, отец?
– Сатро Вайст и лайри Риккэр хотят с тобой побеседовать. А я прошу отвечать на их вопросы без утайки.
– Как скажете, отец.
Полупоклон получился очень почтительным, но… Яне не понравилось. Мальчишка отнесся к просьбе отца как к очередной придури, вот и все. Может, и побеседует, но сначала попытается потрепать нервы и самоутвердиться.
Яна принялась в упор разглядывать Керта Эрена. Хорош, ничего не скажешь. Оба ребенка лойрио удались в мать, оба достаточно высокие, светловолосые, с резко очерченными скулами и высокими лбами, у обоих короткие прямые носы. Разница начиналась с губ.
У Синты они были полные, яркие даже в смерти, свидетельствующие о страстности натуры.
Узкие и крепко сжатые губы Керта говорили о холодной рассудочности. Но это и неплохо – здесь и сейчас, разве нет?
– Где будем беседовать, лайри?
Керт нагло улыбался. Рошера он словно и не замечал.
– Проводите нас в комнату Синты? – спокойно предложил Рошер. – Там и поговорим.
Голубые глаза блеснули гневом.
– А не слишком ли многого вы хотите, сатро?
– А вы спросите у отца, чего хочет он, – усмехнулась Яна.
Но вообще – Рошер правильно придумал. Надо бы осмотреть комнату девушки, а с волчьим нюхом это намного
Спрашивать Керт не стал, просто поджал губы до полного их исчезновения и направился в глубь дома. Подняться по лестнице, повернуть направо – и вот она, дверь. А за ней – комната Синты. Яна тут же принялась оглядываться.
Да, видно, что это комната девушки. Рюши, оборки, приятный розовый тон – не тот дико розовый, цвета бешеного поросенка, который обожают некоторые, а скорее увядшей розы, очень элегантный. Но на фоне этого цвета любое лицо покажется свежим. Удачно сочетается с кремовым, золотистым и белым… По громадной кровати под балдахином разбросаны подушки.
– Ааша, ищи, – шепнула Яна.
Что искать? Она и сама не знала. То, что покажется странным волчьему нюху. Тайник, чужую вещь, все… неправильное. Они с Рошером тоже посмотрят, но это – потом, потом. А пока…
– Лойрио Керт, ваш отец не сообщил, кто мы такие, – начал Рошер, присаживаясь на кровать.
– И кто же вы такие? – Высокомерием в голосе сопляка можно было сковородку вместо масла смазывать – надолго хватит.
– Нам поручили найти убийцу Синты. – Яна смотрела прямо в лицо парня, глаза в глаза. – Кстати, за что вы ее ненавидели?
Керт дернулся, принужденно рассмеялся:
– Я? Ненавидел?!
– Ненавидели. Сильно. За что?
Яна давила взглядом, голосом…
– Так, хватит, поговорили. – Керт попытался выйти, но перешагнуть через Аашу было сложновато. И страшновато – тоже. – Отзовите свою шавку!
Ааша показала зубы. Шавку? А вот я тебя сейчас как… шавкну!
– Не надо, золотце мое. – Яна подошла к волчице, неспешно потрепала ее по шее. – Не кусай его, он невкусный. И вообще, может быть, даже сестру убил.
– Что?!
Вот теперь Керт возмутился искренне.
– А что слышали. Ненавидели? Было. Значит, и убить могли, – припечатала Яна.
– Да если б всех убивать, кого ненавидишь – город бы уполовинился!
Яна фыркнула:
– Так не всех же! Сестру! Которая может действовать на нервы, делить наследство…
– Не рановато ли вы моих предков похоронили?
– Да пусть живут. Но ведь всякое может быть, нет?
Керт вздохнул. Потер переносицу, опустился в кресло. Теперь стало видно, что он очень и очень молод.
– Вот чего не было – того не было. Я не убивал.
– Но ненавидел? – тихо подсказал Рошер.
И мальчишка сорвался. Оскалился, став похожим на мелкого грызуна, загнанного в угол. Хорек, возможно, или уж, судя по расцветке, горностай?
– Вы бы ее на моем месте тоже не любили! Мелкая эгоистичная наглая гадина! Вот она кто была!
– И почему-то никто не может сказать о ней ничего хорошего. – Яна вздохнула. – Вообще ничего.
– А потому что и нечего – и некому. – Керт сверкал глазами. – Вот представьте себе…